Икона Стиля - Василий Горъ
Она, естественно, заметила «недовольное» постукивание пальцами по подлокотнику и раскололась:
— Минут сорок тому назад Ульяна и четверка ветеранов, отправленные Недотрогой в гости к Богачевым, добрались до их особняка, представились, вежливо попросили о встрече с главой рода и были посланы лесом. Причем, как выяснилось чуть позже, не дедом Татьяны, а усиленно унижавшими его «шантажистами» — двумя представителями гордого рода Скарятиных, напрочь потерявших голову от осознания собственной крутизны.
— Так, стоп: тех самых Скарятиных? — взволнованно проартикулировал я в объектив ближайшей камеры, дождался утвердительного ответа, с трудом удержал злую улыбку и с удвоенным энтузиазмом вслушался в объяснения:
— Так вот, «боевая горничная» жутко обиделась, проконсультировалась со Львом Абрамовичем, с которым была на связи, и вломилась сначала на территорию владения, а затем и в само здание… там, где сочла нужным.
Само собой, не одна, а с не менее возмущенными подчиненными. Потом побродила по первому этажу в поисках вконец охамевшего купца, изредка создавая новые проходы там, где их не хватало, и предельно жестко, но несмертельно пресекая любые попытки ее остановить. А после того, как нашла хозяина, заставила его послушать запись телефонного разговора с внучкой, начала ломать прямо в присутствии охреневших аристократов, и вынудила их себя атаковать. В тот момент, когда купец понял, что промолчать не удастся, и запел. Но команда из двух городских Рынд и их чуть более опытных телохранителей-Гридней не выстояла против пятерки Бояр и тридцати секунд. В итоге в данный момент в кабинете деда Татьяны валяется три трупа, а «чудом выживший» Скарятин, захлебываясь соплями, поет в телефон Ульяны, отвечая на все вопросы Кота-Баюна. И еще: я взломала камеры особняка еще до начала активной фазы, так что видела, с какой гордостью «боевая горничная» представлялась Богачеву со товарищи, как оскорбились ее парни, когда их, Беркутовых-Туманных, не приняли всерьез, и с какой непоколебимой уверенностью эта пятерка ответила на акт агрессии. Поэтому со всей ответственностью заявляю, что род растет и развивается в нужную сторону…
Глава 11
18–19 ноября 2513 по ЕГК.
…На авиабазу под Ясногорском сели буквально на четверть часа. Чтобы подобрать «Эскорт» с Ульяной, ее парнями, двумя «языками» и тремя трупами в плотных полиэтиленовых пакетах. Доступ на летное поле пробивал Виктор, поэтому автомобиль въехал на охраняемую территорию без досмотра, пулей пролетел по летному полю, вкатился в «мой» транспортник, и оба самолета, тронувшись с места, покатили к ВПП.
Как мы с Дайной и предполагали, Воронецкий, страшно обозленный срывом столь приятного времяпрепровождения, изъявил желание посмотреть на выжившего Скарятина сразу после того, как минивэн был зашвартован. Вот я запланированную сценку и отыграл — посмотрев на лицо «языка», с хрустом сжал кулаки и гневно процедил, что этого типа уже видел. И во время пресс-конференции на автодроме «Старт», и среди зрителей моей дуэли с Големом. Да, соврал — эту парочку Скарятиных и их телохранителей узнал БИУС, сохранивший в своей памяти панорамные картинки зала и толпы — но ложь сработала именно так, как требовалось: Великий Князь закаменел лицом, на миг ушел в себя и предложил перебраться в его «Буран». Там набрал государя. А после того, как услышал его голос, выдал нужный монолог:
— Дед, извини за то, что звоню в столь поздний час, но дело не терпит отлагательств: почти уверен, что СБ-шники Игната вышли на работодателей Тимофея Семеновича Чадова. И мне нужен доступ к архивам записей с пресс-конференции на автодроме «Старт» и камерам, снимавшим ту дуэль.
Владимир Первый потребовал, чтобы Витя вывел его голос на динамик, вытряс из меня всю информацию о конфликте с Богачевым и Скарятиными, спросил, есть ли у нас возможность отправить генералу Ляпишеву фотографии всех четырех физиономий, получил утвердительный ответ, сказал, что наберет нас снова от силы через полчаса, и собрался, было, отключиться. Но не успел. Ибо я сделал еще один заранее просчитанный ход: попросил разрешения объявить Скарятиным межродовую войну.
Государь озадаченно хмыкнул, напомнил, что речь идет о роде из первой сотни влиятельнейших родов Империи, понял, что я уперся, и пообещал дать ответ еще до рассвета.
Перезвонил через двадцать семь минут, голосом, аж звенящим от злого предвкушения, сообщил, что я не обознался, и продолжил радовать не только новостями, но и решениями, предсказанными Дайной:
— … но это мелочи: люди Дмитрия Львовича нашли связь между Данилом Скарятиным и все еще неустановленной личностью, атаковавшей вас в здании Следственного Комитета: шестого ноября, то есть, накануне вашего вызова на допрос, с двадцати двух десяти и до двадцати двух двадцати пяти их телефоны находились в одной и той же забегаловке на одной из окраин Новомосковска.
Таким образом, ваш конфликт со Скарятиными является одним из эпизодов уже расследуемого дела особой важности, и ни о какой межродовой войне не может быть и речи. В том числе и потому, что ваши враги до допросов не доживают, а следователям спецотдела нужна информация. Тем не менее, вас пригласят на медикаментозные допросы задержанных и позволят позадавать им вопросы.
— А что, уже кто-нибудь задержан? — удивленно воскликнул Виктор.
— Пока нет. Но пять групп быстрого реагирования спецотдела и две роты Первой Отдельной Бригады Особого Назначения уже подняты по тревоге и с минуты на минуту выдвинутся по пеленгам телефонов Ильи Руслановича, его наследника, личного секретаря-референта, начальника службы безопасности и командира родовой дружины. Кстати, о задержаниях: Игнат Данилович, вы бы не могли передать пленных и трупы сотруднику спецотдела, который встретит ваш самолет?
Я, естественно, ответил согласием, и Воронецкий-старший отключился. А младший счел необходимым сгладить эффект от отказа его деда разрешить межродовую войну и принялся объяснять, что любая война — это жертвы не только среди врагов, но и среди своих, конфликты с союзниками противника, разного рода экономические и репутационные потери, крах некоторых планов и
