Метастазы - Василий Головачёв
– Но здесь никого… – робко проговорила Лавиния.
– Прошло всего несколько часов, а мы договаривались встретиться через двое суток. Будем искать ночлег и выяснять местные новости. Это мир Тараса, слава богу, «старухи» тут нет, и мы не пропадём.
– Может, кто-нибудь из наших тут уже был и оставил закладку?
Итан помолчал, оценивая идею сержанта, кивнул.
– Ищем.
– Что именно?
– Какую-нибудь необычную деталь пейзажа, сломанный куст, намёк на посылку.
Солоухин скептически прошёлся по желтоватой щетине травы, заметил стоящий бетонный столбик с выщербленными краями.
– Это не оно случайно?
Итан подошёл, внимательно осмотрел столбик, нагнулся, отбросил ошмёток глинистой корки и выпрямился, держа в руке белый прямоугольничек пластыря.
– Нашёл!
Лавиния захлопала в ладоши.
– Как здорово! Жора, ты очень зоркий!
– Орёл, – буркнул Итан, понюхав пластырь. Прочитал намазанное чем-то коричневым словечко: – «Утолин».
– Что утолин? – не понял Солоухин.
– Это фамилия, Тарас упоминал её. Утолин у них полковник контрразведки. Тарас был здесь и написал его фамилию.
– Зачем?
– Чтобы мы позвонили.
– Откуда мы узнаем номер телефона этого Утолина?
– Я помню номер мобилы бывшего командира Тараса, бывшего полковника Рогожина, а он уж точно должен знать номер контрразведчика.
– Но у вас же не работает рация…
– Не работает в нашем реале, но мы не в сорок первом.
– Ладно, звони, всё равно другого варианта нет.
Итан сосредоточился на вызове, называя чип-секретарю номер личного кода связи Рогожина.
К его удивлению, руководитель ЧВК «Бах» отозвался быстро. Голос у него был хрипловато-басовитый, и в нём звучала мрачная враждебность.
– Кто говорит?
В родном реале чип-модуль мог создавать в мозгу образ звонившего, но в двадцать третьем реале мобильные средства связи ещё не были так совершенны, и лица командира ЧВК Итан не видел.
– Итан Лобов, – ответил он. – Брат капитана Тараса Лобова.
– Тара… – возникла пауза. – Что с ним?!
– Жив-здоров, но в бегах.
– Его ищут федералы…
– Знаю, потому он и не может связаться с вами. Он дал ваш номер и попросил вас связать меня с Утолиным. Вы его знаете, полковник…
– Контрразведки. Он-то вам зачем?
– У нас серьёзные проблемы, нужна его помощь, а Тарас говорил, что этот полковник связан с РОКом. Ну, вы понимаете.
Рогожин сделал ещё одну паузу:
– Странные дела происходят, однако…
Итан мимолётно подумал, что, если бы начальник ЧВК знал настоящее положение дел, он вообще получил бы инсульт.
– К сожалению, у меня мало времени, чтобы рассказать вам подробности всей заварухи, но поверьте, мы на краю гибели. Может быть, Тарас вам сам всё расскажет. Но если вы не хотите рисковать…
– Записывайте.
– Я запомню.
Глуховатым баском Рогожин продиктовал номер мобильного руфона, системы связи на фронте, возникшей ещё в начальных вариантах реалов.
– Что-нибудь ещё?
– Нет, спасибо, дальше мы сами. Но я обязательно сообщу вам детали, когда станет понятно, останемся мы на свободе или нет.
– Удачи, Лобов.
– И вам, товарищ полковник. – Итан заблокировал чип. Посмотрел на ожидавших конца разговора товарищей.
– Поверил? – спросил Солоухин.
Итан кивнул.
Солоухин пошмыгал носом:
– Наверное, хороший человек этот полковник. Вообще, нам везёт. Не знаю, поверил бы я на его месте.
– Везёт не только дуракам, – улыбнулся Итан.
– Будешь звонить Утолину?
– Давайте найдём местечко поуютней, глотнём водички, и я позвоню.
Лавиния неожиданно ткнулась Итану в грудь, всхлипнув:
– Когда всё это кончится!
Солоухин открыл рот, глядя то на неё, то на Итана, но чисадмин прижал палец к губам, и сержант, кхекнув, отошёл со словами:
– Подождите тут пару минут.
Исчез за кустами.
Итан приподнял лицо девушки с закрытыми глазами, нежно поцеловал в губы.
– Ты веришь мне?
Она кивнула:
– Верю.
– Всё будет хорошо!
Донбасс‑88
12 июля, вечер
Стефания оценила технологию кюар-процессинга с поразительной быстротой. Если Штопору, как он признавался, понадобилось немалое время от изумления до принятия перехода из мира в мир как данности, то поручик-майор фронтовой разведки батальона «Красный орёл» Стефания Петровна Иванчай уже через минуту после второго перехода поняла, что происходит и какие преимущества даёт владение «невидимым кюар-порталом». Люди восемьдесят восьмого реала, родного для неё и Лобова, уже перешагнули барьер восприятия цифровых технологий как собственных органов чувств и легко переживали знакомство с новыми открытиями, подтверждающими те самые преимущества в виде опоры на искусственный интеллект и компьютеры.
Стефании исполнилось двадцать семь лет, айти-наукой она не увлекалась и не занималась, но легко управлялась со своими дополнениями, владея чип-рацией, используемой также в качестве мобильного средства связи, и выращенным в позвоночнике комплексом наноформов под названием «жало». По сути, это был имплантер, стрекающий противника «жалом» нанитов, способных обездвижить человека или закодировать. Кроме того, в её распоряжении был медицинский бокс размером с ноготь, также упрятанный под кожу пальцев, справлявшийся с ядами или такими же укусами нанитов.
Готовили девушку хорошо, в том числе и боевым приёмам, что произвело на Шалву большое впечатление. Хотя он тут же спросил с недоверием:
– Если ты практически киборг с такими персональными данными, почему сдалась укропам?
– Я не сдалась, – обиженно возразила девушка. – Укропы, между прочим, тоже умеют воевать и подготовили засаду. Южнокорейцы предоставили им дроны-невидимки, а когда мой «вшинник» обнаружил их, уходить было поздно.
– Тебя оставили без прикрытия?
– Меня ждал беспилотник за речкой. – Стефания поморщилась. – Я бы успела добежать, но засадников было шестеро, а мой предел…
– Четверо, – закончил Штопор. – Ты говорила.
– Да, я смогла отправить к Бандере двоих, но командир группы выстрелил из «удава».
– Из чего?
– Из психотронного разрядника, – ответил Иннокентий вместо Стефании. – Хватит об этом. Мы успели вовремя. Давайте обсудим положение.
Разговор этот состоялся в густом лесу, полном упавших деревьев, а не на окраине Луганска, что обрадовало Иннокентия и заставило задуматься о причинах такого разительного отличия местности в местах выхода.
После спасения Стефании он решил дать всем передышку и скомандовал кюар-трекеру высадить их в соседнем реале. Но вышли они прямо на площади Луганска, забитой народом (так и не удалось узнать, ради чего здесь собрались люди), и аналитик поспешил отправиться дальше, не желая связываться с полицией и спецслужбами, которые наверняка заинтересовались бы чудесным посещением города «ангелами в камуфляже».
Следующий прыжок и вынес беглецов в лес, что, с одной стороны, дало им возможность отдышаться и расслабиться, а с другой – не позволило с ходу выяснить район высадки. Иннокентий попытался внедриться в местную сеть связи и с удивлением обнаружил, что эфир забит речью на украинском и немного на английском языках.
То же самое сделала и Стефания, посмотрев на него с подозрением.
– Куда вы нас высадили, Лобов? – осведомилась она.
– Просто сделал шаг вперёд, – осторожно ответил Иннокентий.
