Матабар. II - Кирилл Сергеевич Клеванский
Так Ардан и проводил свои дни сидя у окна, наблюдая за городом, иногда открывая учебник Незнакомца. Четырежды в день ему стучали в дверь, после чего в комнату заходил один и тот же камердинер с подносом простой, но сытной еды. Он оставлял его на столе, а через час возвращался за посудой.
За все это время, кстати, Арди ни разу не принесли блюдо из домашней птицы или животины, что о многом говорило.
— А в Алькаде уже все замело, — прошептал Ардан, теребя в руках подвеску в форме дуба.
За окном же лил дождь. Он не прекращался со вчерашнего утра. То морось, то проливной, то редкий и косой. Самый неприятный. Постоянно заливающий за воротник или режущий глаза.
Странная погода.
— С прискорбием вынужден заметить, что, добрый господин, в нашем городе снега не предвидится вплоть до Белого месяца.
Еще до того, как незнакомый, немного шипящий голос договорил, Ардан схватил со стола нож и обернулся. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не то, что открылось взгляду.
Сперва ему вообще показалось, что голос лишь причудился.
— Я здесь, добрый господин, чуть ниже.
Арди медленно опустил голову и там, около шкафа, стоя с ровной спиной, бравируя острой, как нож, армейской выправкой, стоял… кот.
Ардан даже глаза протер, но ничего не изменилось. В его комнате, в самом сердце Империи, во Дворце Царей Прошлого, в забавном зеленом мундире с несколькими, явно самодельными, оловянными медалями, подпоясанный широким ремнем, в крикливых красных сапогах, украшенных хохломой (старинный Галесский узор, который Арди в детстве показывала мама), с тонкой, изящной саблей у пояса, стоял не самый обычный, но, все же, кот.
— Позвольте представиться, — щелкнув каблучками сапог и обмахнув себя пушистым, длинным хвостом, кот изящно поклонился. — Меня зовут Тополь, воин из доблестной дружины Хвоста и Лапки, к вашим услугам, добрый господин.
Воин из дружины… кажется, если Арди правильно помнил уроки истории, то дружинниками в прошлом называли воинов, служивших царям и князьям. Мама, порой, пела о них песни. Те назывались былинами.
Вот только у них никогда не было самоназвания…
— Здравствуйте, господин Тополь, — ответил Арди, внезапно понимая, что и говорит странный кот вовсе не на языке зверей, а на чистом Галесском, лишенным всякого акцента.
А такое было возможно только в том случае, если кот с рождения жил в Метрополии или её ближайших окрестностях.
Кот же, вновь поклонившись, начал расхаживать по комнате, внимательно её изучая. Арди же внимательно изучал самого кота.
На первый взгляд тот выглядел как самый обычный, лесной кот. Серая, густая шерсть с черными полосами, явно недавно полинявшая и теперь служившая идеальной шубкой. Длинные белые усища, оттопыренные ушки, чуть заостренная мордочка и лапки, на которых между когтями торчали пучки жесткой шерсти, чтобы по снегу не холодно ходить.
Казалось бы — типичный представитель своего рода. Вот только крупнее, тяжелее, а еще, о Спящие Духи, говорящий на языке людей.
Арди, как и учил Скасти, позволил своим глазам увидеть чуть дальше, а нюху почувствовать чуть больше. В сознание тут же ворвались краски, образы и запахи, неподвластные осознанию человеческой половины Ардана, но тот стерпел и, спустя пару мгновений, увидел в тени кота хорошо знакомое ему мерцание, а в нос ударил запах перегнившей хвои и мха.
Мотнув головой, Арди отогнал от себя наваждение и вернул глазам и нюху «прежнее» состояние.
— Ты сын одной из Вил, — выдохнул юноша и резко пожалел, что с ним нет серебренной пыли или любистока. В свитках Атта’нха говорилось, что эти две вещи лучше всего помогают против Вил.
Кот резко обернулся и посмотрел на Арди с чуть большим любопытством чем прежде.
— Вилы… — повторил Тополь. — давно, добрый господин, я не слышал этого слова. Но вы, в своей догадке, все верно подметили. Моя матушка действительно Вила. Отец, когда был молод и глуп, украл её крылья и сделал смертной кошкой. Она родила меня вместе с братьями и сестрами, но охотники… — кот запнулся и отвернулся. — Из всего помета остался лишь я один.
Ардан отодвинул для кота стул рядом с собой и тот, забавно, словно человек, потянулся передними лапками-руками, ухватился за спинку и забрался на сидение, свесив обутые лапки вниз.
Вилы — один из народов Фае. В разных царствах и королевствах их называли по-разному. Феями, дриадами, нимфами, но Арди всегда больше нравилось именно Галесское название — Вилы. Оно звучало как-то… приятнее, что ли.
В целом, эти создания, кроме весьма своевольного нрава, не отличались особой жестокостью или коварством, хоть, зачастую, и могли натворить бед. Обитали же Вилы везде, где в радиусе десяти километров не имелось поселений смертных, будь то люди, эльфы, гномы, орки или кто другой — не важно.
Вилы могли жить и в реках, и в деревьях, и в бутонах цветов, и даже в ветре. И лишь несколько раз в год они принимали форму из плоти, представляя для увидевшего их в том образе, что он больше всего алчил.
Первородные и люди видели в Вилах прекрасных мужчин и женщин с крыльями за спиной, а звери, соответственно, зверей, но тоже с крыльями. И, в тот день, когда Вилы обретали плоть, если украсть их крылья (каким именно образом в свитках не описывалось, но догадаться не сложно), то те становились смертными и женились или выходили замуж за укравшего.
Вот только такой союз все равно был обречен на скорбный финал, так как Вилы, с того самого момента, как теряли возможность уйти обратно, денно и нощно жили лишь ради того, чтобы вернуть себе крылья и вновь отправиться по тропам, невидимым для смертных.
Атта’нха всегда предостерегала Арди, когда тот был еще маленьким и не знал весеннего гона, чтобы тот не вздумал, как прочие многие юные Говорящие, полагая, что силой Слов сможет сковать их суть, охотиться за крыльями Вил, как бы те прекрасны ни были.
— Охотники, да будут их имена преданы забвению за бесчестье, привезли меня сюда, в столицу, и хотели продать на незаконную выставку, — продолжил Тополь. — но я сумел сбежать. Матушка, пусть и не любила нас, но успела, перед тем как выкрасть свои крылья, рассказать пару тайных напевов. У меня они, конечно, получались не так хорошо, как у сестры, но на что-то и я способен, —
