Я – Орк. Том 4 - Евгений Лисицин
— Хочешь поразвлечься? — неожиданно спросил Максвелл. Кот все это время мирно лежал на приборной панели со стороны пассажирского места. — После того как я три раза вырезал шпиков, они перестали следить за нами… до недавнего времени. Вон новый появился, и от него разит хаосом.
Я сделал вид, что поправляю прическу, и развернул зеркало в указанную кошачьим хвостом сторону. Обычный человек с ничем не примечательной внешностью. На такого посмотришь и сразу забываешь.
— Странно, что он вот так просто разгуливает, когда по всему городу устраивают облавы. Предлагаешь убить его?
— Посреди дня с целой кучей потенциальных свидетелей? — усмехнулся Максвелл. — Плохая идея, разве что мы заманим его в переулок. Но хороший шпион не пойдет в столь очевидную ловушку. Вот был бы ты хотя бы графом, мог бы просто схватить его и закинуть к себе в машину, никто бы и бровью не повел.
Да уж, законы у них здесь, конечно… неравенство между простолюдинами и дворянами ошеломляло. И сразу становились понятны причины многочисленных революций, положивших конец монархиям в моем мире.
— Проверим, насколько он хорош. Вылезай.
Максвелл недовольно вздохнул и выбрался из машины, тут же куда-то девшись. Вот вроде крупный кот, а на секунду отвернешься — и нет его! Я неторопливо пошел вдоль улицы, любуясь витринами и собирая любопытные взгляды. Люди и эльфы держались на расстоянии, возбужденно обсуждая меня между собой. Точно, я же локальная знаменитость. Внезапно ко мне подошла гномка в милом белом фартуке и, жутко заикаясь, попросила сфотографироваться. Здесь же стояла ее подружка с телефоном наготове. Я посадил ее к себе на плечо и широко улыбнулся ко всеобщему восторгу. Через мгновение на меня вскарабкалась и вторая, а фотографировал их батя.
Затем смелости набрались три девушки из деревни, за ними тощий эльф… постепенно вокруг собиралась толпа. Да уж, называется, прогулялись по темному переулку. С другой стороны, Максвелл прав — слишком много свидетелей вокруг.
На пятнадцатой фотографии у меня начали затекать щеки, сложно постоянно улыбаться. Я уже собирался прикрывать лавочку, как ко мне подошел тот самый шпик! Он был человеком, причем при взгляде на его лицо мне сразу хотелось зевать и становилось дико скучно.
— Можно сфотографироваться со знаменитым орком? — Вручив телефон ближайшему прохожему, он встал рядом со мной, даже не попытавшись улыбнуться. Я тоже напустил на себя грозный вид, одновременно сканируя чужака.
У Максвелла потрясающий нюх, я далеко не сразу заметил крохотную демоническую печать на ауре человека. Это мы проходили в академии — таким образом высшие клеймили своих слуг, чтобы их не сожрали другие демоны. Барбатос тоже предлагал мне такую, а я обещал оторвать ему голову, если он еще раз подумает о чем-то подобном.
— Поговорим? В людном месте, — предложил мне мужчина, получив свой телефон обратно. — Та терраса отлично подойдет.
— Планируешь взорваться и захватить побольше жертв? — Я не понимал, чего от меня хочет этот демонопоклонник. Разило какой-то подставой от Могучего или масонов.
— Мне нравятся мои конечности, хочу оставить их при себе. Ты же собирался выманить меня вон в тот переулок и убить? — Он мотнул головой в другую сторону, где на миг показался толстый кошачий хвост. — Моя госпожа не враг тебе.
А, понятно, еще один слуга Фокалорс. В этот раз гораздо более компетентный и, очевидно, играющий другую роль. Почему бы и не поболтать? Узнаем, чего хочет его госпожа. Я извинился перед теми, кто не успел сфотографироваться, и пошел в другую сторону.
— Пойдем в то место. — Я выбрал небольшую лапшичную, объяснив свой выбор недоверчиво смотрящему мужчине: — Туда пускают с животными.
Максвелл не обижался. Мне вообще казалось, что ему нравится оставаться в такой форме. Хозяйка лапшичной, милая старушка с собранными в кругляш волосами, поставила котяре две большие миски: со сметаной и мелко нарезанной говядиной. Нам с неизвестным досталось по фирменному блюду из наваристого супа, а также рисовые пирожки на пару. Очень вкусно!
— Что, на этой работе нормально не поешь? — поинтересовался я у человека, который с большим удовольствием уминал свою порцию. — Как тебя зовут?
— Я меняю имена чаще, чем ты девок в постели, — невесело усмехнулся он. — Но не будем обо мне, лучше поговорим о тебе. Моя госпожа быстро поняла, что шут забыл в этом демонами забытом месте. Тебя.
— У нее есть какие-то конкретные предложения или тебя просто послали следить за мной? — поморщился я, не нравилось мне отношение как к вещи.
— Шут много говорил о растущей угрозе и необходимости работать сообща. Госпожа считает, что во всем виноват он сам и она могла бы спокойно жить и дальше, если бы не его глупость…
— Избавь меня от пересказа их разговоров, я задал конкретный вопрос.
— Госпожа приказала мне оценить твой потенциал, и он воистину огромен. В будущем ты сможешь подчинить даже архидемона… она желает познакомиться с тобой.
Я мысленно добавил: чтобы подчинить меня и посадить на поводок. Интересно, много ли у нее силы? По идее, за два века спокойной жизни можно было бы неплохо развиться… с другой стороны, мирная жизнь неплохо расхолаживает, и сейчас Фокалорс может быть слабее того же Барбатоса, который каждый день боролся за свое выживание.
— С какой целью? В моем гареме нет свободных мест, но из уважения к статусу я могу записать ее в лист ожидания…
Спокойное лицо мужчины исказилось страшной ненавистью. Он попытался вонзить в меня вилку, но я перехватил его руку и пригвоздил вторую его же страшным оружием. Затем мило улыбнулся выглянувшей на шум хозяйке и попросил завернуть мне еще пирожков с собой. Штук так сто. Обрадованная старушка тут же скрылась в подсобке, а я повернулся к скулящему от боли человеку:
— Для меня твоя госпожа такая же, как и все остальные женщины, пусть не ждет особого отношения из-за своей силы или потерянного титула, понял?
Он не был магом, по крайней мере, я не чувствовал никакого дара. Только в горле висела артефактная закладка, которая должна была мгновенно убить его. Моя попытка вытянуть из нее энергию закончилась ничем, а значит, нет никакого смысла хватать его и допрашивать.
— Я… извиняюсь. Моя реакция была… чрезмерной и недостойной.
Кивнул, принимая извинения и отпуская его. Он выдернул из себя вилку, спокойно вытер кровь и вернулся к трапезе.
—
