Либерти - Флай
Но свершиться этому событию помешали неприятные происшествия, которые случились в дальнейшем.
6
В один обычный день, когда ничего не предвещало беды, Клинтвуд позвал Либерти к себе в кабинет.
— Либерти, ты заходила в лабораторию?
— Нет, там же кодовый замок, а шифр знаете только вы.
— Натаниэль тоже не мог, тогда кто?
— А что случилось?
— Датчики движения зафиксировали, что сегодня ночью в моей лаборатории кто-то был, совсем недолго, но всё же был.
— Может кто-то прошел сквозь миры?
— Это невозможно, я разобрал свою машину после того как привез тебя сюда.
— А что говорят другие датчики?
— Что это несомненно был человек, но он не пользовался моим коридором, он просто появился из ниоткуда и пропал в никуда.
Либерти при этих словах вздрогнула.
— Знаете, Клинтвуд, это похоже на телепортацию. В моём мире маги могут перемещаться из одного места в другое без лишних усилий.
— Перемещение между мирами с помощью магии, но это же невозможно.
— Нет ничего невозможного. Я бы посоветовала вам поставить в лабораторию пару артефактов, которые улавливают магические колебания, а лучше завести котов, они лучше любого радара чувствуют волшбу. А там посмотрим, что это за фрукт к нам повадился лазить без приглашения.
* * *
— Убери их, слышишь, Либерти, это твои животные, так забирай их к себе. Пошел прочь с моей подушки! Либерти!!!!!
Следуя совету Либерти, Клинтвуд в тот же день приволок в дом двух котов, которых он подобрал на улице, их назвали Вискас и Фрискас. Таких экземпляров свет еще не видывал — Вискас был тощим, серым, про таких говорят — пыльным мешком прихлопнутый, несмотря на то, что у него торчали все кости, его приходилось упрашивать, чтобы он съел хотя бы ложку сметаны. А вот Фрискас наоборот съедал всё, что дадут — дадут чашку супа — съест, две — тоже, кастрюлю — умрет, но съест, поэтому он был толстым и наглым. Приёмыши быстро освоились и избрали местом своего отдыха и сна кровать Натаниэля, который к животным вообще-то относился безразлично, но вид двух мирно спящих на его чистейшей наволочке котов приводила его в ярость. Он вообще не понимал, зачем отец их принес.
Но несмотря на все свои недостатки, Вискас и Фрискас чуяли магию за версту и сразу прятались, из чего Либерти сделала вывод, что их посещает отнюдь не добрая фея из сказки. Уже было два случая, но каждый раз, когда они с Ларским добегали до лаборатории, то там уже никого не было, лишь датчики прилежно фиксировали чье-то присутствие, да артефакты указывали на магическую природу неуловимого гостя.
Натаниэль естественно не был посвящен в суть проблемы и поэтому всегда удивлялся, когда среди ночи раздавался топот и по коридору резвым галопом пробегали Либерти и Клинтвуд, путаясь в тапках и сшибая косяки.
— Эй, что это за парад пижам и ночнушек? — спросил он, когда в очередной раз услышал шум.
— Мы, это, отрабатываем срочную эвакуацию на случай пожара — не очень удачно соврал Клинтвуд, и Натаниэль мигом решил к ним присоединиться, и теперь им приходилось вести себя потише.
Тем временем Клинтвуд не забывал заниматься делом об удочерении Либерти. Оно требовало постоянных консультаций с адвокатом и присутствием всех троих в кабинете, но Ларский и Либерти не хотели оставлять дом без присмотра, поэтому обычно Либерти оставалась дома, а в случае крайней в ней необходимости Натаниэль просто ездил за ней.
В тот день всё было как обычно — Клинтвуд остался у адвоката, а Натаниэль поехал за Либерти, позарез нужна была её подпись. На звонки никто не отвечал и Натаниэль открыл дверь ключом, тут же, едва не сбив его с ног, из холла выскочили Вискас и Фрискас и исчезли в саду.
Надо было им поставить двойную дозу уколов от бешенства, а лучше вовсе усыпить — злорадно подумал Натаниэль и занялся поиском Либерти. Её нигде не было. Странно. Тут ему послышались голоса, они звучали как-то приглушенно и Натаниэль не сразу сообразил, что они идут из подвала, где была лаборатория. По мере приближения Натаниэль понял, что Либерти с кем-то ругается. Он подергал дверь — заперто, потом постучал. Голоса стихли, но дверь никто не открыл, тогда Натаниэль постучал погромче и крикнул:
— Эй, Либерти, ты чего там засела, выходи!
Через некоторое время дверь немножечко приоткрылась, и в проеме показалось лицо Либерти. Натаниэль впервые видел, что либерти испугана.
— чего тебе?
— Нужна твоя подпись, собирайся, поехали.
— Я передумала.
Натаниэль опешил.
— Почему? — глупо спросил он.
— Это было бы ошибкой, я не хочу строить свою новую жизнь на лжи.
— Какой лжи?
— Я думаю, отец тебе еще не сказал — я дочь человека, который виновен в смерти твоей мамы.
Сказать то, что Натаниэль был потрясен до глубины души, значит не сказать ничего.
— Но…
— Поговорим потом, уходи — и Либерти попыталась закрыть дверь, но Натаниэль ей не позволил.
— Я требую объяснений. Я …
— Пусть заходит — раздался тут голос невидимого собеседника Либерти.
— Беги! — заорала Либерти и, оттолкнув Натаниэля, захлопнула дверь.
Но ровно через секунду тяжелая металлическая дверь была снесена небольшим взрывом, её сорвало с петель, и она ударилась о стену, а следом за ней из лаборатории вылетела Либерти вся в крови, но тем не менее она не упала.
— Убегай! — завопила она обалдевшему Натаниэлю и тут в дверном проёме он на мгновение увидел какую-то фигуру в черном, но тут же Либерти бросилась на неё, и они исчезли в белых клубах дыма.
Эль долго не раздумывая рванул к Либерти на помощь, но к его величайшему изумлению в лаборатории уже никого не было. Он добросовестно дождался, когда рассеяться весь дым, надеясь увидеть потайной ход, но ничего такого не нашел. Решив, что он сходит с ума Натаниэль позвонил отцу.
7
Прибывший на зов Клинтвуд сначала только хватался за голову и что-то бессвязно бормотал, но Натаниэль не подался панике.
— Отец, где у тебя тут потайная дверь?
Клинтвуд замер на месте, а потом махнул рукой.
— В лаборатории только одна дверь — он указал на груду искореженного металла.
— Тогда куда делись Либерти и этот преступник в черном?
— Ты всё равно не поверишь.
— А ты попробуй.
— Либерти похитил какой-то сильный маг, и, судя по твоему описанию, я догадываюсь какой именно, они сейчас в другом мире.
— Что за бред — вспылил Натаниэль — у нас тут горе, а ты шутки шутить изволишь.
