Нелегал. Том 2 (СИ) - Корнев Павел Николаевич
— Не советую запираться, — заявил Ключник, когда меня вновь усадили на табурет. — Пока у тебя ещё есть возможность пройти по этому делу свидетелем, а вот если заставишь нас выбивать показания силой, придётся отдать то, что останется, на опыты. Препарируют как лягушку!
— Ближе к делу! — одёрнул опера следователь и спросил: — С кем работает Кучер в Новинске: с Перваком, Палинским, Чеканом? Самим ректором?
— Ничего об этом не знаю!
— Знаешь! Но к этому вопросу мы ещё вернёмся. Скажи лучше, кто отвечает за связь Кучера с предателями в соврескоме? Иван Богомол, так? С кем конкретно он вошёл в сговор? — Не дождавшись ответа, Зак хмыкнул и объявил: — Нам это доподлинно известно! Доказательства собраны железные! Осталось только прояснить несколько моментов и определить круг сообщников Кучера в Новинске. — Он резко подался вперёд и хватанул кулаком по столу. — Кто отдал приказ отпустить Горского и вывезти слушателей Общества изучения сверхэнергии в Ридзин⁈ Отвечай!
На этот раз Ключник сдерживаться не стал и врезал со всей силы, меня снесло с табурета, кинуло на пол. Рот наполнился кровью, я сплюнул её, а заодно и обломок зуба. Начал подниматься на четвереньки и тут же получил ботинком под рёбра, рухнул на спину.
— Мы ещё только разминаемся, студент, — усмехнулся опер. — У тебя покуда есть шанс во всём чистосердечно признаться.
Ключник замахнулся, но Зак его остановил.
— Пока хватит! — сказал он. — Когда ты последний раз видел Волынского?
Меня вновь вернули на табурет, и я едва не чебурахнулся с него из-за головокружения. Но удержался как-то, сплюнул кровь и провёл языком по зубам. Прореха обнаружилась сбоку.
«Дыры видно не будет», — подумалось, будто это имело сейчас хоть какое-то значение.
— Освежить память? — поторопил меня Ключник.
— Не знаю такого, — хрипло выдохнул я, мотнул головой и хрипло выдохнул: — А! Комендант распределительного центра! Там и видел…
Хлоп! Пол и потолок поменялись местами, в себя я пришёл у стены.
— Прошлым летом ты ехал с ним в одном поезде! — объявил Зак. — Кто приказал тебе устроить его побег⁈
— Да с чего вы…
Ключник нагнулся и коротко ткнул меня кулаком в скулу.
— Вопросы здесь задаём мы!
— Согласно имеющимся показаниям, — продолжил Роман Иосифович, — ты по наущению Горского за денежное вознаграждение изменил свои показания, что позволило избежать уголовной ответственности Феликсу Стребинскому! Признаёшь этот факт?
— Не менял… — сипло выдохнул я.
— У нас есть документальные доказательства этого! — уверил меня Зак. — И нам доподлинно известно, что ты поддерживал отношения с племянницей видного деятеля эмигрантского движения — Фёдора Карпинского! Ты свёл их родственницу с сотрудником аналитического дивизиона ОНКОР, зная наперёд, что та собирается получить через него доступ к секретной информации! И сам передавал им таковую неоднократно!
— Нет!
Уж лучше бы я промолчал, может, не пропустил бы замах стоявшего надо мной мордоворота и успел напрячь мышцы, а так после удара каблуком несколько минут только и мог, что тихонько поскуливать.
— Доказательства! У нас на руках есть все доказательства! С кем связан в соврескоме Кучер⁈ Отвечай!
Вот тут-то у меня едва и не началась истерика. Нет, дело было не в психическом срыве, просто факты подобрались один другого краше! Альберт Павлович и в самом деле завербовал меня, и я действительно оказывал содействие монархистам, поддерживал отношения с Карпинскими и Горским, спас последнего от смерти, а мой куратор доставил старика не в комиссариат, а в больницу, откуда тот бесследно исчез. И со взрывом служебного автомобиля всё было нечисто, и слушателей Общества вывезли в Ридзин точно не без содействия Альберта Павловича. Одно к одному, одно к одному…
Но сам-то я ни в чём не виноват! Да и никто ни в чём не виноват!
Мы же хотели как лучше! Всё в интересах республики! Да я просто приказы выполнял! Расскажу и пусть разбираются! Почему я должен за всех отдуваться⁈ Не должен!
Это ведь даже проявлением слабости не будет! Мы ведь одно дело делаем!
Очень хотелось пойти на сотрудничество со следствием. До невозможности просто, и я вполне мог дать слабину, да и поддался бы, если б это хоть что-то могло изменить. Только нет — не могло.
Неважно будет, какие объяснения предоставят следствию мои кураторы, сам-то я с гарантией по расстрельной статье под трибунал пойду. Может, к подрыву служебного автомобиля РКВД и не подтянут, но и нападения на сотрудников комиссариата с целью освобождения опасного преступника с лихвой для высшей меры хватит.
Стоит хоть в чём-то сознаться, и тогда уже не отцепятся. Выпотрошат и к стенке поставят. Без вариантов. А пока ещё могу выкрутиться, надо только потерпеть. В конце концов, что не убивает оператора сразу, не убивает его вовсе!
Опять же — сколько уже меня тут мурыжат?
Штабс-капитан давно всполошиться должен был!
Мордоворот в очередной раз вернул меня на табурет, и Ключник показал фотокопию портрета молодого парнишки-оператора, которого я до недавнего времени считал погибшим при взрыве служебной машины комиссариата.
— Как его зовут?
— Не знаю…
Удар.
Так дальше и пошло. Следователь по кругу задавал одни и те же вопросы, а опер вколачивал их в меня, время от времени добавляя что-то от себя. Бил больно, но аккуратно, сознание я потерял далеко не сразу.
Очнулся, когда на голову полилась струйка холодной воды. Раскрасневшийся Ключник вернул графин на стол и подытожил:
— Ну что ж, если студент по-хорошему не понимает, придётся заняться им всерьёз.
— Приступай! — разрешил Зак.
— Вытяни лапки, студент! — потребовал Ключник, стиснул мои запястья, и через тело словно электрический ток пропустили, так дёрнуло.
Но больно — нет. Больно не было. Самое большее — неприятно.
Опер вновь шибанул меня разрядом, на сей раз заметно сильнее, но примерно с тем же результатом.
— А студент и вправду непрост! — заявил он, отступая. — Очень высокая сопротивляемость!
— Пробьёшь? — уточнил Зак.
Ключник пожал плечами.
— Пробить — пробью, но как бы его не поджарить при этом.
— Тогда не рискуй. Торопиться некуда. — Следователь оттянул рукав и посмотрел на часы. — Сегодня так и так ночевать здесь придётся.
— Патрон вызвал? — указал опер пальцем в потолок.
— Да, пойду с докладом. Дело на контроле у самого.
Я закашлялся и согнулся в три погибели, но мордоворот за спиной удержал от падения, рывком за ворот оттянув обратно. Ключник опустился на корточки и участливо заглянул в глаза.
— Последний шанс, студент, на явку с повинной. Дальше уже снисхождения не жди.
Отвечать я ничего не стал, часто и неглубоко дышал, готовясь к неизбежным побоям. Ну а потом дышать стало нечем. На голову накинули мешок и, сколько ни старался, втянуть в себя воздух через его прорезиненную ткань так и не смог. Попробовал задержать дыхание, но получил кулаком под дых и вновь закашлялся, лёгкие загорелись огнём, навалился приступ дикой паники, а дальше — ничего…
Очнулся на полу уже без мешка на голове. Дверь камеры оказалась распахнута настежь, Зак общался с кем-то в коридоре, Ключник прислушивался к разговору, облокотившись на косяк. В ушах так и звенело, разобрать не получилось ни слова, но уже в самом конце лампочка высветила смутно знакомую фигуру. Не разглядел человека толком, просто вдруг понял: этого знаю! А дальше стало не до того.
— За стол его! — бросил опер и хрустнул костяшками пальцев. — Ну всё — допрыгался, студент!
Такое вступление ничего хорошего не сулило, я отбрыкнулся от мордоворота, и хоть тот был здоровее меня в два раза, Ключнику пришлось звать караульного из коридора.
— Займёмся-ка мы твоим маникюром! — объявил он, когда парочка дюжих сотрудников комиссариата прижала меня к столу.
Я ответил матерно и стиснул кулаки, но чья-то рука легла на затылок, и меня впечатали лицом столешницу из нержавейки — хрустнул нос, в голове помутилось, а следом два сильных удара по почкам заставили бессильно обмякнуть. Незримые тиски стиснули левую кисть, Ключник вцепился в мизинец и заставил его распрямиться, а миг спустя я взвыл и потерял сознание от острейшей вспышки боли!
