Инженер. Часть 2. Поиск - Евгений Южин
Палатка зашуршала, Ана выбралась из нее:
– Ты где спать будешь?
– Ань, а вот ты говорила, что сосульками кидаются два мага – один формирует ее, другой держит на месте, направляет и отправляет в полет. А как же ты, одна, делала все одновременно?
Девушка выпрямилась, постояла, глядя на звезды:
– Я лягу в палатке.
– Я тут останусь, буду тебя героически охранять. Ты не ответила.
Она вздохнула:
– Просто, я не обычная скелле. Тебе лучше не знать подробностей.
– Почему это? Что такого секретного, чего я еще не знаю?
– Я спать хочу. Поговорим потом.
– Ладно, ладно. Я все понимаю – спецназ, ниндзя и все такое.
– Спокойной ночи, охранник ниндзя.
– Ань?
– Ну, чего еще?
– А как думаешь, твой отец уже знает, что скелле объявили боевую тревогу и почему они это сделали?
Девушка развернулась, подошла ко мне и опустилась на колени рядом:
– Я очень надеюсь на это. Раньше, по крайней мере, ему бы точно доложили.
– Допустим, ему доложили – он догадается, куда мы направляемся?
– Если он поймет, что это я, то да.
***
Утро встретило нас безрадостно. Угрюмые темные облака ползли с запада, подгоняемые резкими порывами ветра. Дождя пока не было, но если бы это было на Земле, то я бы сказал, что пора убирать вещи в дом. Позавтракав, мы взлетели с небольшого острова посреди Дона, где укрылись вечером накануне. Самолет загудел и закачался, испытывая непривычные нагрузки. Ничего подобного здесь я раньше не видел, но Ана была спокойна, и я решил, что нас ждет обычный сильный дождь. Широкое полотно реки под нами покрылось барашками, серебристая степь с клочками деревьев вторила реке красивыми волнами. Я начинал беспокоиться. Большие самолеты на Земле предпочитали обходить стороной грозы, мы же на нашем аэроплане с трудом преодолевали встречный ветер. Когда вдалеке стала заметна туманная пелена между низким угрюмым слоем туч и серой кипящей водой, я понял – пора искать аэродром. На правом берегу виднелось крохотное селение в несколько домиков, причал и лодки, болтающиеся на воде у него. Обойдя деревеньку по дуге, я осмотрел ее внимательно через трубу и, не заметив скелле, решил садиться рядом с подветренной стеной самого большого дома.
Неопытность пилота едва не стоила нам летательной машины. Едва удерживаемый мной против ветра аппарат опустился в ветровую тень от здания, нас резко косо качнуло на дом. Я среагировал, но события развивались быстрее, чем я их осознавал. Самолет, едва не врезавшись носом в крышу дома, отпрянул, задираясь и разворачиваясь боком. Так как мы продолжали снижаться, в следующее мгновение правая лыжа ударилась о грунт, самолет наклонился и, хрустя ребрами, качнулся назад, замер на мгновение и тяжело опустил нос, отчего позади что-то громко хрустнуло.
Сели. Болели ушибленные плечо и колено, я не шевелился, боясь оглянуться на заднюю стойку. Наконец-то, отойдя от шока, я полез из самолета. Ана что-то шипела, наклонившись в кокпите. Спрыгнув под первыми каплями дождя, пригнувшись, протиснулся под брюхом машины к доморощенному шасси. К счастью, стойка уцелела, сломалась часть лыжи, торчавшая за ней сзади. Осмотрев бегло фюзеляж и убедившись, что, вроде бы, все цело, выдохнул с облегчением.
– Ну, что? Все нормально? – выбравшаяся из самолета Ана вопрошающе смотрела на меня, потирая локоть.
– Мелочь. Что с тобой?
– Локтем ударилась.
– Пройдет. Пошли в дом?
Ана кивнула, оглядываясь. Вокруг было пусто, никто не вышел узнать, что это хрустит за стеной, никаких любопытных, никаких детей. Мы, обойдя здание, зашли в тяжелую, сбитую из темных, черных досок дверь.
Большая комната, даже, можно сказать, зал. Тусклый свет через небольшие окна едва освещал ее. На нас уставились в удивлении лица двух мужчин – один молодой, другой постарше – и женщины. Я решил опередить скелле:
– Здравствуйте! Позвольте дождик пересидеть? – широко улыбаясь, спросил я. Ана молчала.
Старший, который сидел за столом, поднялся:
– Сидите, конечно. А как вы тут оказались? Я через окно всю реку вижу – вашей лодки не усмотрел что-то.
– Она с другой стороны, – и, кивнув Ане, я негромко добавил, обращаясь к ней: – Я выскочу, закрою палаткой кокпит.
Дождь уже лупил, пристреливаясь, как из пулемета. Редкие капли тяжелыми пулями пробивали одежду и волосы. Настоящий шторм был впереди, а я уже был мокрый насквозь.
Закутывая материалом от палатки отсеки для пилотов, услышал:
– Ух ты! Чего это?
Молодой мужик выскочил следом за мной и теперь стоял, такой же мокрый, как и я, и, разинув рот, смотрел на самолет.
– Лодка.
Парень очнулся от ступора и рванулся помогать. Надо признать, что простые люди бывают куда благороднее в своем незамысловатом поведении, чем самые утонченные знатоки этикета. Несколько минут спустя, уже под проливным дождем, вымокшие до последней нитки, мы заскочили в дом. У местных не было обычая пожимать руки, поэтому я просто и от души сказал:
– Спасибо!
– Да на здоровье. – ответил парень и, повернувшись к старшему, затараторил: – У них там такая лодка! На ногах!
Похоже, наше присутствие его ничуть не смущало. Ана стояла рядом с женщиной, о чем-то тихо переговариваясь, и смотрела в нашу сторону. Я почему-то почувствовал облегчение от того, что хозяева не признали в ней скелле, а она не нашла нужным это обозначить.
Почти три часа спустя мы были готовы к взлету. Крохотная деревушка целиком была населена одной большой семьей, которая промышляла добычей лохов9, потреблявшихся в несчетном количестве населением Оруила. В доме, куда мы зашли, жили старшие. Гостеприимные хозяева вели себя
