По обе стороны хребта - Владимир Георгиевич Босин
Фух, сработало. На родной земле прохладнее, Жек от эмоций совершил кульбит в воздухе как заправдашний гимнаст.
Вот так, непринуждённо я переместился в родной мир. Сосед Анатолий высунул нос из дома, убедившись, что это я вернулся.
Так, а у меня не так много времени, уже три часа дня, надо торопиться.
На ж/д станции меня отфутболили в другой конец. Моя фура стоит на большой стоянке, среди различных машин и грузов. Конторщик проверил мои документы и провёл к грузовику.
Ох и здоровый сарай, в кузове закрытые тентом машины. Пришлось оставлять за воротами Тойоту, заведя Татру, с непривычки вспотел. Забыл уже всё, чему учили. Но, как говорится голова боится, руки делают. К дому подъехал уже нормально. Фуру оставил у ворот, а сам взял тачку и поехал за Тойотой.
С утра загнал её в сарай, снял аккумулятор и отнёс в дом. Накрыл на всякий случай чехлом.
— Анатолий, — сосед вылез на зов.
— Я погнал, буду через пару недель. Смотри, в сарае машина чтобы всё было путём. «А это тебе», и я протянул пакет с двумя литрушками водки и соответствующей закусью. Толик тихий алкоголик, супруга его гоняет и забирает наличность. А он накатывает в тихую.
Так, вроде всё правильно, и я забил вторую трубу в землю. Створ помечен, если даже буря снесёт заметные деревья и рукотворные каменные пирамидки, я найду цель по забитым в землю железкам.
Жек радостным лаем поприветствовал наш переход.
Вот что за блятство, хочешь как лучше, а получается по обстоятельствам. Вечером мы хорошо посидели у Вилли, потом откинули брезентуху и я хвастался машинами. Пришли соседи и завистливо цокали. Я ведь даже успел прибыль посчитать. А с утра такой облом, меня попросили подойти к местному старосте. Если роль духовного пастора и вдохновителя играет Йохан Таулер, то мирскими делами занимается герр Гельмут Баумгарт. Этот высохший от злобы и зависти двухметровый хрен довёл до моего сведения, что совет поселения был бы рад, если бы я продал все три машины за определённую цену. Вся гадость в том, что эта цена на 30 % ниже той, за которую я собирался продать. А второе это то, что в случае отказа меня попросят покинуть данное поселение. Это было сказано не на прямую конечно, но вполне доступно.
Я ничего не ответил, а скрипнув зубами вышел. Дома Вилли виновато прячет глаза, а я взял Жека и мы пошли проветриться пострелять на нашем стрельбище. Вроде отпустило, после этого присел неподалёку от нашего блокпоста. Ребята дежурят и посматривают в мою сторону.
А что, собственно страшного. Да, я потеряю часть прибыли. Но ведь можно развернуть ситуацию в свою пользу.
У меня есть нерешённая проблема. Ещё в последнее посещение Аламо я пробовал узнать, как мне приобрести в собственность участок земли. Оказалось проще простого, в черте города дороговато, а в степи ради бога. Но я упёрся в тот факт, что собственником земли может стать только резидент штата. А стать резидентом города, например надо иметь недвижимость в собственности. Замкнутый круг, а тут ещё отсутствие документов.
А сейчас можно что-нибудь выкружить. Поэтому я переспал с этой мыслью, а с утра пошёл к старосте, — герр Баумгарт. В принципе я не против помочь вашей общине. Вы многое для меня сделали, приютили, так сказать. У меня только одна просьба.
— Да, я Вас слушаю.
Блин, у меня такое ощущение, что он мне одолжение делает.
— Мне нужно оформить резиденство нашего штата. Я тут уже не мало времени, а гражданские права, как у переселенца.
Гельмут поскрёб меня колючим взглядом, пожевал сухими губами и произнёс, — я завтра сообщу о нашем решении.
Да куда вы нафиг денетесь, побежите как миленькие. С представителем общины мы поехали в город, где в муниципалитете я подал соответствующее прошение. Решение о присвоении мне нового статуса жителя города обещали провести на ближайшем городском совете.
Надо отдать должное, администрация посёлка выполнило свои обещания, я таки получил желаемое, стал гражданином автономного штат Техас, со всеми вытекающими. Мне в случае необходимости надлежит участвовать в силах самообороны. Перевожу, если нападут вороги придётся брать ружьё и идти оборонять страну.
Но плюсов больше, теперь я смог подать в коммерческую палату прощение о покупке заброшенного форта. Вопрос решился неожиданно быстро. Бывший владелец форта разорившись, ушёл на покой и помер от старости. Его наследникам те руины в дупу не стучались. Но они затребовали 6 500. Нанятый мною адвокат сбил цену до 2700.
Я присутствовал при их торге, это заслуживает отдельного рассказа.
Притащились вдова, в возрасте шестидесяти лет, шустрая такая тётка и две дебелые дочки. Отношения у них между собой напряжённые. Каждая старалась выцарапать себе большую сумму, мотивируя особыми отношениями с усопшим родственником. В итоге адвокат блестяще разыграл наши козыри, я встал и заявил, что передумал покупать эти развалены. Не стоят они этих страданий, слушать сей бред.
После воплей и попыток мамаши повыдирать космы у дочурок, они решили, что стоит взять, что дают. Я выписал чек в банк на выше озвученную сумму экю и получил красивый документ с большой печатью о праве на собственность в указанном квадрате. Я почему-то думал, что речь идёт только о постройках. Оказалось, что мой участок имеет почти три гектара площади, включая недвижимость.
Это дело мы и отметили с Вилли и четой Фольмер. Если честно, последняя выходка старосты подвигла меня на необходимость искать своё пристанище. Теперь этот вопрос сдвинулся с мёртвой точки, осталось возродить то крохотное поселение, что дало нам с Вилли приют в прошлую зиму.
Я отправил Саркису в Порто-Франко сообщение, что готов купить валюту на 10 000 экю. Остальные деньги оставил Василию, ему предстоят траты на расширение нашего общего дела.
Уютно урчит мотор Тойоты, Жек бессовестно дрыхнет рядом. Я отмахал двое суток и сегодня имею шанс добраться до Владика.
В кармане греет сознание приятная сумма 48 000$, а успокаивает упёршийся в спину пистолет. Кто попытается отобрать получит пулю в лоб. Я решил не насиловать Татру, оставил на платной стоянке в Краснокаменске. Тойота в сарае приветливо встретила меня тёмными стёклами.
Уже вечером добрался до дома, дверь открыла Оксанка и с визгом прыгнула мне на шею, потом Валентина обняла меня, — папа
