Финал - Александр Игоревич Шапочкин
Глава 11
Сохо встретил нас сиянием огней витрин баров и многочисленной рекламой весьма сомнительного содержания. Хотя в чем можно сомневаться, видя трехмерный маджи-экран, на котором раздеваются различные девицы, я лично не понимаю. Как бы тут ошибиться, чем именно занимаются в данном заведении, невозможно. Но вот что лично меня удивило, так это наличие не только стрипбаров или эротических театров с кабаре, а также различных видеозалов, демонстрирующих фильмы определенной направленности, и магазинчиков, торгующих дисками и даже видеокассетами. Кому при нашем уровне развития беспроводных сетей они могут быть нужны, я не представлял. Ведь достаточно взять ПМК или смартфон и найти любой контент, что интересует. Но даже короткого времени наблюдения хватило, чтобы убедиться, что люди туда заходят и даже что-то покупают.
Впрочем, мне было плевать на британских извращенцев, нас сюда привело совсем другое дело. Что не мешало «Клубу горгулий» также оказаться стриптиз-баром. Кстати, девицы на трехмерной вывеске были наряжены в костюмы разных монстров, чего я уж совсем не ожидал, но должен был признать, что вкус у дизайнеров был неплох. По крайней мере, мумия избавлялась от бинтов весьма и весьма задорно. Даже захотелось увидеть это вживую, но чисто так, в познавательных целях. Мои девочки всяко были лучше, чем британские кобылы, чей генофонд был в прошлом убит инквизицией, сжигавшей любую красивую женщину как ведьму, и прочими извращениями. И даже Брунгильда, пусть и представляла из себя монументальную северную валькирию, все равно выглядела милее этих потасканных шлюх.
– Права, – громила у входа выглядел опасно, сверля нас взглядом маленьких глазок из-под тяжелого лба, но, если бы не необходимость играть роль, мы на него даже внимания бы не обратили. Куда слабенькому Ротмистру, ну, или Рыцарю, коли мы на Авалоне, до Воеводы и Аватара. Однако приходилось играть по чужим правилам.
– Да брось, дружище, – я скривил лицо в подобии улыбки, – разве не видно, что мы совершеннолетние?
– Мне плевать, – в доказательство охранник сплюнул прямо передо мной, чудом не попав на ботинки. – Права.
– Мы к Чарли, – вылез вперед Фридрих, видя, как у меня на лице заиграли желваки. – Нам Ешан Рам дал наводку, сказал, что Чарли может устроить участие в Большом дерби.
– Проходите, – громила шагнул в сторону, но презрения в его взгляде стало гораздо больше. – Чарли – это менеджер.
– Спасибо, дружище! – немец собирался было похлопать того по плечу, но не решился, якобы испугавшись, а я так и вовсе отыгрывал бешеного ирландца, поэтому ограничился яростным взглядом.
На входе нас встретила живописно раздетая официантка, подтвердившая мое мнение о том, что мои девочки лучше, настолько она была потерта жизнью, хоть и пыталась замазать это толстым слоем макияжа. Не получилось. Правда, был еще шанс, что стриптизерши все же окажутся помоложе да посвежее, но я в это уже не верил. Судя по табличке на двери, этот клуб работал аж с восьмидесятых годов прошлого века, и у меня было полное впечатление, что персонал сохранился с тех самых пор.
Впрочем, я утрировал и даже сам понимал это. Правда, в свое оправдание могу сказать, что у нас в подобных заведениях работают все-таки гораздо более молодые и красивые девушки. Бывал я пару раз еще в Новосибирске, наемники из «Медведя» затаскивали с собой. Так вот, может, в плане костюмов и прочего антуража наши и проигрывали, все-таки за плечами не было почти семи десятков лет опыта, но брали естественной красотой и свежестью. Как по мне, это важнее, хоть уже в Москве у меня даже мыслей не возникло завалиться в какое-нибудь злачное заведение. Нина бы точно кастрировала.
Чарли оказался мужиком лет пятидесяти, одетым то ли как сутенер, то ли как пидор. А скорее всего, и тот и другой, вместе взятые. Правда, относиться легкомысленно к нему было бы ошибкой, об этом ненавязчиво намекал еще один громила – Рыцарь, примостившийся в углу, но так, чтобы прикрыть босса в случае опасности. Понятное дело, если бы мы захотели того убить, нас не остановил бы и батальон таких, но для обывателей этого более чем хватало.
– Значит, вас послал Рам, – вальяжно заложив ногу на ногу, менеджер даже не удосужился подняться. – А с чего он взял, что мне нужны такие сопляки?
– А не зассышь против сопляка выйти? – я прекрасно понимал, для чего нужна такая детская провокация, но в рамках образа проигнорировать ее не мог. – Что притих?! Давай!
– Зря ты так, – Фридрих покачал головой. – Теперь Эль не успокоится, пока кому-нибудь морду не набьет. Ирландец, что с него взять.
– Значит, не испугается сыграть в ирландский отбой? – довольно прищурился Чарли, думающий, что поймал меня в ловушку. – Не со мной, само собой. Я обычный человек и не дурак, чтобы вставать против Сквайра. А вот Джонни. Джо, сыграешь с пареньком?
– Конечно, – поднялся на ноги охранник – Рыцарь. – Запросто. А он сам-то не зассыт?
– Иди сюда, жирный! – я начал словно приплясывать, изображая крайнюю степень возбуждения. – Чтобы я проиграл английской собаке? Да не бывать такому!
– У твоего друга нет акцента, – несмотря на вид, Чарли явно был хитрой и прошаренной сволочью, сразу подметившей несоответствие в моем образе. – Откуда вы, парни?
– Остров Мэн, – Фридрих напряженно следил, как нам с Рыцарем связывают левые руки, оставляя правые свободными. – Но росли мы здесь, в Тенбери Уэлсе. Учились в колледже Святого Михаила, там же и жили.
– Тенбери, – задумался на секунду менеджер. – Это Шорпшир вроде.
– Вустершир, – поправил его немец. – Шорпшир граничит, но это еще не он.
– А, вспомнил! – оживился Чарли. – Там же крупный рынок есть! Бывал как-то. Так что, значит, вы с корешем поете?
– В смысле? – немного опешил Фридрих, а затем до него дошло. – Нет. Мы учились не в хоровой школе Святого Михаила, а в королевской. Это интернат под покровительством королевской семьи. Ну и туда засовывают всех сирот, которых корона взяла под попечительство.
– Представляю, какая это дыра, – хохотнул менеджер, прекрасно разбиравшийся в жизни и нравах чиновников. – То-то вы сразу рванули в столицу.
– Да уж, жизнь там была не сахар, – тяжело вздохнул Фридрих, и даже я на секунду поверил, что он рос в интернате среди сирот и злобных воспитателей, которым было плевать на детей, а заботило только, чем бы поживиться, потому что зарплата была копеечной. – Драться приходилось за каждый кусок
