возьмем причитающуюся добычу себе, вы же от нас тогда не отстанете. Такие деньги так просто не оставляют…— Что ты хочешь сказать, сученышь?! — Я чувствовал ка кровь приливает к голове. Не люблю ощущать себя жертвой, беспомощной и пугливой жертвой…— Все ты понял… Теперь нам придется вас отправить на небеса, — пробормотал довольный староста, — уеду я наконец отсюда с сыном, — добавил он мечтательно закатив глаза.Бум! Воспользовавшись тем, что рябой ослабил нажим на вилы, я резким движением откинул зубья в сторону. Староста не удержался и завалился на пол. Я выхватил из-под подушки кинжал и метнул его в ближайшего смерда, пытающегося пропороть меня вилами. Целился я в сердце но впопыхах попал в солнечное сплетение. Нападавший завыл и скрючился. Остальные тут же бросились на меня. Я схватил лавку и швырнул им навстречу. Это позволило выиграть секунду. Бородачи замешкались и потеряли бдительность. Тион с Кузнецом сумели высвободится и подхватить лежащее рядом оружие (деревенщины не позаботились убрать молот и меч подальше от пленников).Несколько умелых ударов молота и меча быстро разоружили деревенскую шайку-лейку. Живых пленных осталось шесть человек. Один погиб с моим кинжалом в животе, второго разрубил Тион, третьему снес бошку кувалдой Каллин. Ассасин связал пленников их же собственными поясами, умело стянув за спинами руки и примотав их согнутым в коленях ногам. Пленники лежали на животах в позе ласточки, боясь пошевелиться.Только рябой подвывал:— Простите, господа путники, бес попутал, это все сын мой непутевый виноват! Сбил отца с толку, наговорил про кровожадного чужеземца! Отпустите нас люди добрые!Мы отошли в сторону. Тион озабоченно поскреб лысеющую макушку:— Что будем делать?— А что делать? — пожал плечами я. — Отпустим их с богом, не убивать же всех…Улыбнувшись добавил:— Кровью все перепачкаем, опять же крику будет столько, что пол деревни сбежится…Тион стоял мрачнее тучи. Улыбка сползла с моего лица, мою шутку никто не оценил…— Ты это сделаешь? — спросил ассасин Каллина.Тот, потупив глаза, промолчал.— Вы что? — я вытаращил глаза. — Убить всех собираетесь?— Сам подумай, Ловчий, — спокойно проговорил Тион. — Если отпустим, слух про нас пойдет, а это может помешать заданию. Мы не должны выделяться и привлекать раньше времени внимание короля. Кроме этих, никто нас здесь не видел, если все умрут, сможем спокойно дальше делать свое дело, если выживут — неизвестно как все дальше обернется… Думаешь мне хочется их кончать?..— Но староста говорил же, — не унимался я. — Деревня глухая, Дионису нет дела до ее жителей.— Дионису не до них, но жители сами могут посетить Кронус и растрезвонить странную историю о мирных путниках, которые втроем, одолели десяток сельчан, а троих из них убили. Нас будут искать, убийство смерда тоже преступление… У нас нет выбора, Ловчий. Выйди на улицу, я все сделаю сам… Только помоги кляпы им вставить, чтобы не шумели, когда отправляться к богам будут.Кузнец, не дожидаясь окончания нашего спора, закинул за спину дорожный мешок, водрузил на плечо молот и шагнул к распахнутой двери.Я помог Тиону завязать рты пленникам. Чуя близкую смерть, они пытались что-то сказать, но вместо этого раздавалось глухое мычание.Один из них смог выдавить языком кляп и забормотал:— Прошу, не убивайте! У меня дети! Прошу…— Пора, — сказал Тион, положив мне на плечо руку. — Иди во двор, не смотри…— Давай я…— Что?! — брови ассасина встали домиком, а лицо вытянулось.— Моя душа просит крови, — спокойно проговорил я. — Я все сделаю, мне не впервой…— Ну как знаешь, — Тион попытался скрыть вздох облегчения и шагнул к двери. — Сделай все быстро и по тихому, ждем тебя снаружи…***
Луна сегодня была необычно красной. Такое бывает раз в несколько месяцев, а может и реже. Тион и Каллин стояли в темном дворе и вслушивались в звуки ночной деревеньки. Ее жители мирно спали, и только в доме на окраине мерцал в оконце робкий огонек. Он готовился погаснуть, кода я сделаю свое дело, свеча потухнет…Дверь дома распахнулась и Каллин с Тионом вздрогнули. Я шагнул на крыльцо, мои руки были по локоть в крови. Красная жижа пыталась добраться до закатанных рукавов. Я старался держать руки опущенными, чтобы не замарать одежду.— Как все прошло? — спросил меня Тион.— Хочешь посмотреть? — ухмыльнулся я. — Зайди внутрь, только не поскользнись. В них было очень много крови…Я вытащил из-за спины руку и швырнул им под ноги отрезанную человеческую голову:— Этот меня умудрился укусить… Пришлось его обезглавить… Не люблю когда меня кусают.— Все, по коням, — прошептал Каллин, — надо уходить!Я пополоскал руки в дворовой бочке. Вскочил на свою златовласку, и пришпорил ее, рядом ехал Тион. Он посмотрел на меня и тихо сказал:— Страшный ты человек, Ловчий, как там тебя называли? Маньяк?.. Но я тебя не осуждаю. Без этого в нашем деле сейчас никак нельзя.— Что есть то есть, — вздохнул я. — А про себя подумал: “Эх, старый ты уже стал, дружище, совсем хватку потерял, не заметил, что отрезанная голова принадлежала трупу крестьянина, который загнулся самым первым от броска моего кинжала”…
***
Кронус раскинулся в живописной долине. Огромные величественные стены из гладкого как чешуя дракона камня опоясали город защитным кольцом. Сторожевые башенки усеяны лучниками и арбалетчиками.— Такое ощущение, что город готовится к осаде, — проговорил я, понукая рыжую лошадь (мы приближались к городским воротам).— Права Огата, — Тион вытер пот со лба. — Дионис, что-то задумал…— Может вначале выяснить его планы? — прошептал я, чтобы не услышал Каллин. — А потом выполнить свою часть сделки?— Тебе жаль короля? Не стоит принимать близко к сердцу свою работу, — улыбнулся ассасин. — Ты же убивал раньше много…— Да, — кивнул я. — Но это была не работа, а хобби…— Хобби? — воин вскинул на меня бровь. — Что такое хобби?— Ну… Ты вот что любишь?— Хорошее пиво и крепкий ром…— Нет, в жизни чем заниматься любишь?..Тион вздохнул:— В кости играть люблю…— Ну вот! Это и есть хобби!— А твое хобби людей убивать? И, получается, это тоже зависимость?..— Зависимость и хобби — разные вещи, — я пожевал нижнюю губу. — Но иногда они совпадают…Лошади приблизились к распашными воротом из толстенных листов металла, и перед нами нарисовался пузатый стражник с черными как у бармалея усищами. За его спиной переминались трое похудосочнее и не такие эпотажные на внешность.— Стой, — “бармалей” выставил вперед
