Зомбятник 3 - Макс Крынов
— Э-э… да.
— Отлично! Так вот, в героической фантастике есть такая нехорошая недосказанность, как судьбы тех, кто решил поиграть в героев. Авторы обычно делают главных персонажей хорошими, героическими. Их герои вытягивают безнадежные сражения с Балрогами и приводят армии мертвецов Дунхарроу на защиту Гондора. Я не говорю, что эти авторы не правы, и быть героем плохо — наоборот! Такие истории учат людей хорошему, дарят приятное послевкусие. Подросток, воспитанный такими книгами, будет хорошим, светлым человеком: вступится за попавшую в беду девочку, побежит за грабителем, укравшим сумку. Только вот в жизни такие герои выживают редко. Особенно не в мирное время, а в мрачный постапокалипсис. Допустим, если бы на твоем месте оказался один из хороших, положительных героев, он бы попытался предупредить по рации поселение. И обязательно погиб бы, понимаешь? Очень плохой смертью умер бы.
— Да… Я понимаю, да.
Решимость в глазах мужика все еще была, но быстро гасла. Стоило мне завести разговор о смерти, как Антона накрыла паника. Мое серое лицо, длинные зубы и тусклые, подернутые поволокой глаза сейчас напоминали вестовцу про радости посмертия.
Я медленно поднялся со стула, чтобы лишний раз не пугать мужчину и распахнул дверь в зал. Минуту назад я прикрыл ее для успокоения карбышевца, сейчас же требовался противоположный эффект.
— Смотри сюда… Смотри, говорю! — повысил я голос, потому что Антон глядел куда угодно, но только не на оставшийся от товарища фарш. — Вот это — конечная остановка героя. Не всякого героя, согласен, но если кто-то в этой комнате попробует сейчас погеройствовать, то умрет именно так. Если я не решу растянуть его муки. Понимаешь?
— Я… да…
Один раз взглянув на останки, человек не смог отвести от них взгляд. Антон, как фанатик, пытался зациклить себя на цель: предупредить Карбышево, и хоть трава не расти. Но сейчас я указал, чем это закончится. Страх смерти — ужасная вещь, а движимый инстинктом самосохранения человек всеми силами стремится избежать смерти. Люди способны накрутить себя на паническую атаку даже при виде оставленного в автобусе пакета, а здесь и выдумывать ничего не нужно, фарш выглядит более чем наглядно.
— Ты мне не нужен. Ты можешь избежать смерти и вернуться в поселение здоровым, — накинул я аргумент на чашу стимула, — А Святослав — предатель. Обещаю, что не буду в ближайшее время лезть в Карбышево, но мне нужен предатель, понимаешь? Твоя жизнь в обмен на него. Как считаешь, справедливый обмен? Я считаю, что справедливый.
Я снова прикрыл дверь, слишком уж нехорошо выглядел командир: лицо мертвенно — бледное, дыхание неглубокое и частое. Как бы не блеванул и не упал в обморок.
— Смотри сам. Ты можешь вернуться живым и предупредить Карбышево обо всем, что видел. Или наоборот: заорать в рацию и героически погибнуть.
— Я… ладно… хорошо, я все сделаю. Все нормально будет.
Антону потребовалось минут пять, чтобы прийти в себя. Попутно я расспрашивал последние новости из жизни поселения: узнал про туннель, мальчишку-геоманта и сотрудничество с Вестой и прочее. Мужик не смотрел мне в глаза, зато теперь взгляд, которым Антон елозил по полу, мне понравился: в меру испуганный, в меру затравленный. Товарищ Закрипов выглядел как правильно мотивированный персонаж. Плюсик тебе за дипломатию, Леха.
— Это Закрипов, прием, — спокойным голосом произнес в рацию карбышевец, — Дальше первого дома мы не ходили. Дачники мертвы… — после этих слов я едва не снес мужику голову, но сдержался, и правильно сделал, — Нет, мертвы они уже пару дней, судя по состоянию тел. А еще здесь продуктовый склад. Похоже, Леха тогда нашел-таки продукты.
Рация затрещала и оператор на той стороне попросил повторить. А после повтора рация отозвалась голосом Святослава:
— Давай-ка, Антон, еще раз расскажи, что у вас там?
Если в первый раз Антон запинался, то в третий раз рассказал выдуманную историю бегло и с легким матерком. Даже выдуманные продукты описал ярко и в красках.
— А у вас там все нормально? — донеслось из рации. Чертов параноик, — Если ты в заложниках, действуй как обговаривали.
— Да нормально здесь все, — в голосе мужика мелькнула досада, — Если нужно, вернемся, сами разбирайтесь с этим загашником…
Блеф был жестким. Я смотрел на вспотевшего Карбышевца и ожидал, что ему скажут из трубки. Чем дольше молчал Ковальчук, тем сильнее потел Антон.
— Несите сюда, сколько сможете. Сейчас отправлю к вам еще одну команду.
Я уже готовился обезглавить мужика, как вдруг тот спросил в рацию:
— А с системными вещами что делать?
— Так, повтори. С чем?
— С системными вещами. В основном кольца, но хватает и других артефактов: шприцы с панацеей, какие-то бусы, палка для поиска воды… Короче, сразу всего и не перечислить.
Рация замолчала. Слава судьбе, Святослав колебался не больше десяти секунд.
— Жди. Выведи всех из комнаты, чтобы не было соблазнов, сейчас приду, — отозвался Ковальчук, — Но имей в виду, если ты отвлек меня по пустяку, будешь рожать перед бойцами. На публику.
Рация хрипнула и затихла.
— Слышишь, — отвлек я бойца, — А я не знал даже, что Святослав стращает людей родами: со мной постоянно был обходительным. Ты бы подумал о смене командира, братишка.
— Ну вот, он идет сюда, — невпопад сказал Антон, — Ты отпустишь меня?
Пугать карбышевца сверх необходимого не хотелось. Хотя вру — хотелось, вот только страх грозил взбрыком со стороны бойца. Нужно дать мужику надежду. Антон еще нужен, чтобы снова ответил, как положено, если Святослав позовет его по рации. Мяса у меня завались, там и дачники, и команда мужика… И в перспективе — Святослав. Могу себе позволить расточительность.
Я поскреб когтями лысину.
— Ты — мясо, но мясо полезное. Как только мы схватим Ковальчука, ты свободен, как я и обещал. Ты меня самым вкусным персонажем поселения обеспечишь, съесть которого — дело чести, в чем вообще вопрос?
Ковальчука я решил встречать на входе. Антону вручили разряженный автомат с пустым рожком: боец встал на пороге дома и закурил, присосавшись к сигарете так жадно, будто каждая затяжка увеличивала шансы выжить. Святослав заявился спустя минут пятнадцать. Мужчина шел в компании Сотникова, но почему-то без
