Последняя пьеса Земли (СИ) - Скок Александр

— Отпусти! — завопила она. — Папа! Помоги!

Он еще раз сделал выпад ножом. Денис отскочил.

— У тебя нет шансов, — сказал незнакомец. — Я тебе кишки выпущу.

Незнакомец махнул перед Денисом ножом. Терещенко поймал руку и попытался отнять нож. Но противник оказался более ушлым, чем предполагал Денис. Он ударил коленом в бок Терещенко, попав точно в рану. Терещенко взвыл от боли, ослабив хватку.

Незнакомец повалил Дениса на землю. Попытался ударить ножом в шею, но Терещенко вцепился ему в руку. Хоть это тип и был худоват, но прыти в нем было немерено.

Денис слышал отдаляющийся крик дочери. Попытался скинуть с себя этого урода, но все попытки оказались тщетны. Сложно выбраться, когда ты еще и удерживаешь перед собой нож противника.

Бок прострелил болью. Удар в рану не прошел бесследно. Теперь удерживать нож становилось все сложнее. И кончик ножа стал медленно приближаться к шее Терещенко, а незнакомец прям всем тело навалился на нож.

Внезапно во дворе грянул выстрел. Следом за ним еще один. Незнакомца словно что-то толкнуло в спину, он застонал и Денис почувствовал, как стала ослабевать его прыть. А потом изо рта незнакомца потекла кровь. Тот закатил глаза и Терещенко скинул его на землю.

— Папа! — донесся голос Аленке. Денис привстал на лоток. Дочь бежала к нему со всех ног.

Когда Денис поднялся, Аленка повисла ему на шее. Спустя миг Терещенко отстранил дочь и огляделся. Незнакомец, которого он скинул с себя, лежал на спине и дергал ногой, хрипел. Второго видно не было.

— Где он? — спросил у Аленки Денис.

— Там, — дочь показала на угол дома. — Он вдруг упал.

Кажется, кто-то их подстрелил. Денис осмотрелся. На четвертом этаже загорелся свет. Силуэт махнул Терещенко рукой.

— Идите сюда! — донесся женский голос.

Денис нахмурился и посмотрел на силуэт. И прижав ладонью бок, похромал к подъезду.

Они вошли в квартиру. Из комнаты донеслось:

— Я здесь.

Там их ждала девушка, прислонившаяся спиной к шкафу. Одета в теплую черную куртку, теплые черные штаны. Волосы длинные кучерявые, цвета колоса пшеницы. Точеные черты лица. К стене была приставлена снайперская винтовка. Такую пушку Денис видел только в кино и в компьютерных играх.

— Спасибо, что выручила, — проговорил Денис.

— Да уж… угораздило тебя их проворонить. Тебе бы стоило быть в следующий раз более осмотрительней. Звать-то как?

— Денис.

— Таня.

— А ты…

— Снайпер? Нет… Так, ерунда… спортивной стрельбой увлекалась. А винтовочку кент подогнал. Вот он — вояка. Я позвала тебя не для того, чтобы ты справился о моем прошлом. Помоги отодвинуть шкаф и будем квиты. Так бы я сама, но нога не дает.

Таня отошла от шкафа хромая на одну ногу. Поймала на себе взгляд Дениса.

— Что смотришь?

— Да так… просто.

Терещенко завел в комнаты Аленку и кивнул ей на кресло.

— Посиди пока там. — И посмотрел на Таню. — Ну что, давай, двигать?

Терещенко уперся руками в шкаф, Таня взялась с другой стороны.

— Двигаем на середину комнаты, — сказала она.

Сдвинув на чуть-чуть шкаф, Денис схватился за бок и замычал от боли.

— Что с тобой? — спросила Таня.

— Да так… ерунда…

— Вижу, ты большой любитель попадать в заварушку. Те уроды тебя так?

Денис мотнул головой. Потом распрямился и взялся за шкаф.

— Давай наконец сдвинем этот чертом шкаф, и мы пойдем?

Шкаф был тяжелый и двигался по полу со скрежетом. Скрепя зубами и превозмогая боль, Денис толкал его к середине комнаты. Наконец, когда дело было сделано, Денис уперся руками в колени, а потом прижал рукой рану. Болела она не на шутку сильно.

Таня опустилась на четвереньки на том месте, где стоял шкаф, и стал отковыривать ножом паркет. Очень быстро рядом с ней образовалась небольшая горка паркета, а в место него на полу лежала карта. Таня взяла ее бережно, и поднявшись, сунула в рюкзак.

— Что за карта? — спросил Денис.

Таня застегнула молнию рюкзака.

— Не твое дело. Меньше знаешь, целее будешь.

— Теперь я могу идти?

Таня уперла руки в бока. Пожала плечами:

— Теперь ты можешь идти.

Денис похромал к выходу, кивнув Аленке уходить. На пороге комнаты Таня его окликнула.

— Стой.

Терещенко обернулся.

— Ты хоть до первого этажа сможешь дойти? — спросила она.

Терещенко усмехнулся сквозь боль.

— Не парься. Справлюсь.

— Не уверена. Ранение?

— Забей, — отмахнулся Денис и двинул на выход.

В прихожей Аленка тихо спросила:

— Па, ты как?

— Нормально, принцесса. До свадьбы заживет, — подмигнул ей.

— Стой, — Таня снова окликнула его: — Ты точно уверен, что с твоей селезенкой все в порядке?

Денис остановился. Вздохнул и вернулся обратно в комнату, облокотившись плечом о косяк. Таня стояла все в том же положении.

— Ты не думал, что можешь в любой момент отключиться, а потом двинуть коней? Что потом твоя дочь будет делать?

— Конечно, думал! — Денис поморщился от боли. — В больничку мне нельзя. Думал, дотяну до Сочи.

Терещенко опустился в кресло. Стоять было тяжело.

— Расстегивай куртку. Посмотрю, что там с тобой, — сказала Таня и ушла в ванную.

— Принцесса… помнишь на остановке ты качала своего друга? — Денис спросил у Аленки.

Аленка закивала, прижав к себе зайца.

— Можешь опять так сделать?

Дочь отошла к дальней стене и сев на пол, принялась нянчить своего друга.

Через миг Таня принесла коробку с наклеенным на бок красным плюсом. Еще на коробке стояла бутылка коньяка. Терещенко уже расстегнул куртку и задрал футболку. Футболка была перепачкана кровью. Рана кровоточила. Стоило только на нее надавить, как из нее начинала вытекать жирная капля крови.

Таня села рядом, плеснула на руки коньяк и стала прощупывать рану. Денис отметил, что Таня осматривала рану со знанием дела.

— Врачом была? — спросил он.

— Можно и так сказать… военно-полевая хирургия…

— Ничего себе! Значит, мне повезло…

— Не обольщайся… — Таня стала вытирать кровь на руках салфеткой. — Ну что сказать… Селезенка не задета. Пуля прошла навылет.

— А почему так болит?

Таня усмехнулась:

— Ну ты и чудак человек! Даже когда палец иголкой уколешь, и то потом болит. А тут пуля. Да еще и 7,62. Из автомата стреляли?

Денис кивнул. Таня отхлебнула из горла коньяка.

— Я все обработаю по уму, потом заштопаю. Наложу повязку. Напишу, какие антибиотики пить.

— Это еще зачем?

— Чтобы нагноения не было.

— Где я сейчас антибиотики найду?

— А это уже твои проблемы.

Когда Таня закончила обработку раны и наложила повязку, вколола ему обезболивающего. Потом откинулась на спину кресла, глотнула коньяка.

— Зачем в Сочи едите? — спросила.

Терещенко опустил майку.

— Ждут нас там. К матери надо.

— К твоей или… — Таня кивнула на Аленку.

— Или. Снова спасибо за помощь.

— Обращайся, если что. Вообще я туда тоже еду. Завтра. Могу подбросить.

Денис хмыкнул:

— Ты прям сегодня мой ангел-хранитель.

— Не думай, что я мягкая и пушистая.

— Тогда мы с тобой.

Таня поднялась и похромала к рюкзаку.

— Раз так, то здесь ночевать мы не останемся. Надо поменять место дислокации, — Таня кинула рюкзак к ногам Денису. Взяла в руки винтовку и посмотрела в окно.

Терещенко окинул взглядом комнату.

— А чем тебе это место не устраивает?

— Есть причины… одним плохим людям, я крупно подпортила денек. Рано или поздно они вычислять квартиру.

Через миг они уже шли по двору под окнами первого этажа. Перешли проезжую часть и вошли еще в один двора. И дворами стали идти параллельно улице. Рана Дениса успокоилось, а точнее, обезболивающее наконец начало действовать.

Когда они вошли в неизвестно какой по счету двор, перед ними предстал бетонный забор с колючей проволокой. На территории стояла высокая кирпичная труба. Таня повела их вдоль забора и юркнула в приоткрытые ворота.