Дж. Макинтош - Убей и умри
— Вы почти правы. Девяносто пять процентов были ни в чем не виноваты. Но остальные пять процентов… Пятерка. Я не думаю, что многие из них подойдут нам, может быть, двое или трое. Но я рассчитываю на большее.
Они с неохотой кивнули. Никому это не нравилось.
Удовлетворившись их неохотным согласием, он вошел в свой корабль.
Линн была с йеги. Они уже привыкли к ней и к Коттрелу, и не обращали на них внимания.
— Ты знаешь, что нужно делать? — спросил он.
— Не совсем. Но то, о чем ты меня просил, я могу сделать.
— Тогда начнем. Оставайся здесь.
Оставаясь в корабле, Линн могла наблюдать за йеги и видеть то, что происходило снаружи.
Коттрел подал знак, и первый ребенок пошел мимо корабля. Было темно, и дети от шести до шестнадцати лет были сонными, глаза у них слипались. Один за другим они проходили мимо корабля, некоторые — одетые, некоторые — в ночных рубашках и пижамах.
— Вот оно, — сказал Коттрел неожиданно, когда оба йеги, насторожившись, перешли на другую сторону от резинового дерева и уставились на стенку корабля. — Вот то, что мы ищем.
Он выскочил наружу и кивнул учителям, которые наблюдали за процессией детей, проходивших мимо корабля. Маленький мальчик, только что прошедший мимо корабля, выглядел совсем испуганным. Даже и без подсказки, которую он получил от йеги, Коттрел видел, что мальчик отличается от других детей.
Старая дева, по-прежнему настроенная против всего происходящего, неохотно подвела мальчика к Коттрелу.
— Это Томми Холмс, — сказала она, всем своим видом демонстрируя недоверие.
— Привет, Томми, — сказал Коттрел. — Ты хочешь сражаться с Лудильщиками?
Глаза мальчика засверкали.
— По-настоящему? Копьем и луком со стрелами?
— Нет, боюсь, это не совсем так. Если только они не пошлют таких мальчиков, как ты, тогда ты сможешь, я обещаю тебе. Но ты все равно будешь сражаться. Очень скоро я объясню тебе, как.
Мальчика увели в сторону.
— Мисс Локридж, благодарю вас, — сказал Коттрел.
Она холодно ответила:
— Я ни на секунду не верю во всю эту чепуху.
— Это не имеет значения. Может, даже лучше, если вы и не будете верить.
Именно тогда она в первый раз со страхом подумала, что, во всем этом, возможно, что-то есть.
— Что будет с этими детьми? — спросила она.
— Вы боитесь, что я превращу их в колдунов?
— Не нужно обижаться, мистер Коттрел. До меня дошли слухи о некоем эпизоде с вами и… — Ее взгляд сверкнул в направлении корабля. — И еще говорят о палатке, около которой разведены два огромных костра, и я отказываюсь даже подумать о том, что происходит внутри. Надеюсь, вы не собираетесь делать этих детей объектами подобных безобразий.
Он ответил ей очень серьезно:
— Я попытаюсь использовать их, мисс Локридж, чтобы сражаться с безобразиями. Я не пытаюсь сделать вид, что им не будет причинено никакого зла. Если мы проиграем — это произойдет. Но я обещаю вам, что они будут сражаться со злом.
— Посредством зла?
— Нет. Волшебство, как и все на свете, имеет две стороны. Оно может быть использовано как на добро, так и на зло. К несчастью, черная магия более могущественна. Вот почему нам нужна армия детей (чем больше, тем лучше), чтобы победить врага, состоящего из пяти ведьм.
— Но почему дети? В тот момент, когда их личность еще только формируется.
— Потому, что у нас мало времени. Потому, что то, что мы ищем, легко обнаружить в детях. Потому, что дети принимают вещи такими, какие они есть, не задавая тысячи вопросов. Но вы, мисс Локридж, — вы тоже будете в курсе того, что дети должны будут делать.
Он должен рискнуть здесь. Она могла бойкотировать все его действия. Возможно, ему придется избавиться от нее.
В этот момент она, наконец, смягчилась.
— Хорошо, я знаю, что мы боремся за свою жизнь. Трое моих учеников были убиты во время первого нападения. Но нельзя с помощью зла бороться против зла. Я не позволю юных и невинных девочек и мальчиков запирать обнаженными в палатках.
— Если они юные и достаточно невинные, — сказал Коттрел кротко, — разве это будет иметь какое-то значение?
Она фыркнула, но он был убежден, что она почти смягчилась. Он опирался на свою собственную теорию: невозможно быть хорошим учителем, коим она, без сомнения, была, не обладая чувством юмора.
— Мы до него добрались, — сказал Воин радостно.
Старуха произнесла скептически:
— Он еще не умер. Женщина его не отпускает. Она очень упряма.
— Это не может долго продолжаться. Она уже начинает замерзать.
— И все же она его не отпускает. А я устала. Мы зря израсходовали столько энергии на этого Коттрела.
Мать сказала:
— Эта женщина открыта. Она этого не знает, но у нее есть способность, небольшая, но… У женщины Коттрела ничего не было. Это его и спасло. А эта… Давайте попробуем нанести ей удар.
— Это очень опасно, — сказал Старик.
— Почему? — спросил Воин злобно.
Мать ответила:
— Я не вижу никакой опасности.
Старик понимал, что необходимо было добиться успеха на этот раз, и промолчал. Это было делом престижа. Ведьмы чем-то напоминали бизнесменов: никто и никогда не ставил на слабого.
Хотя он сначала обрадовался тому, что им не удалось установить контакта с Девушкой, летящей к Шану, сейчас он не был уверен в том, что это так уж хорошо. Теперь их было только Четверо.
Джойс вызвала Коттрела, чтобы сообщить ему:
— Мы готовим второй катер, он сможет отправиться через шесть часов. Я хочу послать его за Контролером.
— А почему вы мне это говорите?
— Чтобы узнать ваше мнение.
— Тогда я скажу вам, не делайте этого.
— Я так и думала. Естественно, этот разговор совершенно неофициальный, но Контролер Сектора Сибург находится в большой опасности. Если Лудильщики заметят его…
— Он сам сунул голову в эту петлю. Удивительно еще, что он не сообщил Лудильщикам, где находится.
— Но он же совершенно беспомощен. Не настолько же он глуп, чтобы вступать с Лудильщиками в контакт в таком положении.
— Приятно слышать, что даже у его глупости есть предел. Джойс, а вы непременно должны послать катер?
Последовала пауза, а затем она сказала:
— У меня есть выход. Мы не можем переговариваться с Сибургом, потому что Лудильщики могут перехватить наше сообщение, но он может переговариваться с нами. Он говорит, что он, вероятно, устранит поломку через сорок восемь часов. Зная, что второй катер не в порядке, он и не просил его присылать. Я могу не посылать единственный оставшийся у нас катер, пока есть надежда, что Сибург исправит свой.
— Отлично.
— Но прежде чем сделать это, я должна знать, как обстоят дела на Шане. Вы уничтожили один корабль. Это, конечно, победа. Если я дам вам возможность, вы сможете ей воспользоваться? У вас есть еще что-нибудь в запасе?
— Да.
— Вы мне не скажете, что?
— Если только вы не станете настаивать.
— Я не буду настаивать.
Во время длинной паузы, которая последовала, она пожалела, что он не разговаривал с ней более официально. Он назвал ее «Джойс», но больше ничего.
— Ну, тогда все, — сказала она и выключила передатчик. Она была заместителем Контролера, на посту Контролера. Она и так зашла слишком далеко. Возможно, подумала она впервые в жизни, женщины не должны быть военными контролерами. Женщины не умели относиться к своей жизни, как мужчины.
Она с тоской вспомнила того Рэя Коттрела, которого когда-то знала.
То, что ей холодно, — совершенно невозможно, — подумала Вера, стуча зубами.
Температура в палатке была невероятной. Вера ослабела, и у нее кружилась голова от огромной потери жидкости и соли. Она подошла к раствору соли, но не смогла заставить себя взять в рот ни капли.
Сначала Бриксби дрожал от холода. Сейчас ему стало лучше, и он находился в состоянии, похожем на обычный сон.
Она поняла, что теперь ведьмы направили свои силы против нее, и подумала, не разбудить ли его, чтобы он помог ей победить. Но хотя ему и стало заметно лучше, он только что избежал смерти и был очень слаб.
От влажных одеял, которыми они были покрыты, шел пар. Постепенно она поняла, что укрываться одеялом, когда тебя пронизывает внутренний холод, совершенно бессмысленно. Ей бы это все равно не помогло. Поняв это, она скинула одеяла, прижалась к Бриксби, который сейчас был теплее, чем она, и попыталась убедить себя, что ей не холодно.
К своему великому изумлению, она поняла через некоторое время, что это помогло. Она начала согреваться.
И с неожиданным ликованием она поняла, что нельзя сдаваться, сражаясь с ведьмами. Пятерка пыталась сломить ее и Бриксби по очереди. У них ничего не вышло с Бриксби, а теперь и она оказалась сильнее их.
