Зеб Шилликот - Люди-тритоны
Похолодев от ужаса, Джаг стал продвигаться вперед, прыгая от стены к стене, преследуемый смыкавшимися каменными челюстями, клыки которых вот-вот готовы были сомкнуться на нем. Глаза разъедал серный дым.
Вдруг Джаг увидел, что впереди трещина тоже сжимается. Получалось, что он бежал навстречу своей смерти.
Джаг завыл от ужаса, осознав, что оказался в западне. Он уже чувствовал, как смыкавшиеся стенки стали его сдавливать, как вдруг справа приоткрылась щель – крохотный коридор, куда Джаг, не задумываясь, прыгнул. У него просто не было выбора...
Джаг понял, что вскоре уже не сможет прыгать от стены к стене. Снизу, как из гигантской печи, поднимался невыносимый жар. Расплавленное сердце метеорита гудело, как адский кузнечный горн.
Прожорливая трещина проглатывала все, что встречалось ей на пути: вагонетки, доски, куски листового железа. Джагу приходилось творить чудеса, чтобы не угодить под какую-нибудь железяку.
Неожиданно нечто огромное с грохотом и скрежетом рухнуло в трещину и застряло чуть в стороне от Джага.
Перевернутый вверх колесами автомобиль был похож на гигантское жесткокрылое насекомое.
Из-за своих размеров он застрял поперек трещины. Из распахнувшихся дверок выскользнули деревянные ящики и полетели вниз, разбиваясь о скальные выступы. Сверкающий дождь жемчужин ярко вспыхнул на темном фоне и исчез в недрах метеорита. Жемчуг вернулся в лоно, породившее его.
Джаг мгновенно воспользовался подвернувшимся счастливым случаем. Мощным прыжком он вспрыгнул на автомобиль, зависший над бездной, и, оттолкнувшись от него, выпрыгнул из трещины на твердую землю. Впрочем, назвать эту землю твердой можно было лишь условно, поскольку она вибрировала так, словно ее трясло в лихорадке.
Джаг быстро осмотрелся. Вокруг творилось нечто неописуемое. Амазонки с паническими воплями носились по территории лагеря. Но бежать фактически было некуда, и они одна за другой исчезали в темных провалах.
Подхватив автоматическую винтовку, которая скользнула к его ногам, Джаг загнал патрон в ствол и выстрелил, почти не целясь. Он это сделал чисто механически, движимый инстинктом самосохранения.
Джедия, сжимая в руке револьвер, стояла на широко расставленных ногах и с невозмутимым видом курила сигару. Она казалась совершенно хладнокровной на этом светопреставлении.
Она тоже выстрелила, но опоздала на долю секунды и промахнулась. С огромной дырой в груди она покачнулась и исчезла в дымящейся трещине.
Вскоре не осталось никого, кроме Жемчужины. Молодая женщина сидела, подобрав колени к груди. Она подняла голову, и ее взгляд встретился со взглядом Джага. В ее глазах он не увидел ни отчаяния, ни страха, ни ненависти.
Джаг опустил ствол винтовки, развернулся и направился к Кавендишу. Сильнейший подземный толчок бросил Джага на землю как раз в тот момент, когда за его спиной раздался выстрел. Над головой просвистела пуля.
Перекатившись через себя, Джаг увидел стоявшую на коленях Жемчужину, которая целилась в него, сжимая двумя руками револьвер Джедии.
Метнувшись в сторону, Джаг в прыжке выпустил несколько пуль и буквально изрешетил Жемчужину, не дав ей возможности во второй раз нажать на спусковой крючок. С раздробленной головой она рухнула на землю.
Будто только и ждав гибели последней из племени амазонок, землетрясение так же резко прекратилось, как и началось.
Не теряя ни секунды, Джаг вскочил на ноги.
Осталось осуществить самое трудное.
Глава 19
С учащенно бьющимся сердцем Джаг осторожно скоблил спину Кавендиша.
Там, где находился паразит, кожа приобрела отвратительный фиолетовый цвет. От постоянного присутствия медузоподобной твари спина Кавендиша не размягчилась, а, наоборот, стала твердой, как дерево. Даже звук получался соответствующий, если постучать по ней пальцами.
Ножом, найденным в грузовике, Джаг принялся делать многочисленные насечки с обеих сторон позвоночника в тех местах, где щупальца паразита проникли в плоть.
Закончив эту операцию, он насыпал в насечки черного пороха и поджег его. Приняв во внимание критическое состояние Кавендиша, Джаг решился на столь радикальные меры, ибо у него не было другого выбора.
Решив, что сделал все возможное, он взвалил своего товарища на плечо, отнес в кузов грузовика и накрыл одеялом. Оставалось ждать...
Подойдя к кабине автомобиля, Джаг решил, что пора заняться собой. Используя зеркало заднего вида, он принялся срезать паразита со своей спины. Океан боли захлестнул его. Медуза защищалась по-своему, обостряя чувствительность нервных центров Джага. Истекая потом, сжав челюсти так, что скрипели зубы, Джаг продолжал себя оперировать, делая глубокие надрезы на спине.
Продираясь через волны ужасных страданий, осознавая, что играет со смертью, Джаг продолжал мужественно бороться за свое будущее и вскоре с удовлетворением увидел, как красный от крови паразит шлепнулся на песок. Освободившись от медузы, Джаг вдруг почувствовал, как страшный холод охватил его.
На пустыню опускалась ночь, и огненное зарево затянуло горизонт.
Он завернулся в одеяло, улегся на сиденье в кабине грузовика и уснул мертвым сном.
* * *Проснулся он только на рассвете. Голова гудела, и Джагу потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. Внезапно память вернулась к нему, и он выругался.
Кавендиш! Как он?
Джага била дрожь нетерпения. Он еле сдерживал свое страстное желание поскорее взглянуть на разведчика. Ведь если процесс мутации не остановился, у Джага оставался единственный выход: убить своего товарища. Он долго боролся с этой мыслью, но, в конце концов, принял ее. Иного не дано.
Открыв дверцу грузовика, Джаг случайно взглянул на свою руку: прозрачная перемычка, связывавшая пальцы, увяла. Для Джага опасность миновала. С замирающим в груди сердцем он подошел к заднему борту грузовика и откинул брезент.
Кавендиш сидел в кузове, уставившись на него неприветливым взглядом. Он пребывал в отвратительном настроении.
– Здесь можно замерзнуть, – проворчал он, укутывая плечи одеялом... – Ты воспользовался тем, что я был не в себе и захватил лучшее местечко!
Волна радости затопила Джага. На глазах у него выступили слезы, в горле запершило.
Выглянув из грузовика и увидев солнце, разведчик недовольно поморщился.
Потом он запустил обе руки в свои черные прорезиненные бермуды, которые носили все ныряльщики, пошарил между ног и извлек небольшой мешочек. Развязав его, Кавендиш высыпал себе на ладонь дюжину восхитительных жемчужин.
– Черт, они мне натерли яйца! – сообщил он опешившему Джагу. – На будущее советую тебе прятать украденное где-нибудь в другом месте. Хотя бы в своих трусах, наконец!
– Но я... Ты...
Ошарашенный Джаг не мог подыскать нужных слов.
– Это на тебя похоже! Услышав мудрые слова, ты тут же лишаешься дара речи! – хохотнул разведчик. – Ты слишком нервный! И слишком алчный, к тому же! Это тебе говорю я! А я в таких делах специалист!
– Специалист?! – взорвался Джаг. – Эти чертовы жемчужины не мои! При чем тут я?
– Как это, при чем? Ты же их украл!
– Ничего я не крал, это не в моих привычках!
На лице Кавендиша появилось задумчивое выражение.
– Воровство воровству рознь! – заключил наконец он.
Джаг энергично затряс головой.
– Это ты их взял! – отчеканил он. – И хочешь знать, когда?
– Было бы любопытно узнать, – ухмыльнулся разведчик.
– Когда тритоны захватили пещеру, – сказал Джаг. – В то время, когда все рушилось, когда я дрался с тритонами, чтобы мы могли выбраться из заварухи, ты шарил под обломками в поисках возможной добычи!
Брови Кавендиша взлетели вверх.
– И я мог так поступить? Я?!
– Ты так и поступил, – поправил его Джаг. – Ты был не в состоянии что-либо решать, ты не мог связать и двух слов, ты представлял собой тупоголового идиота, зомби, но, тем не менее, у тебя хватило ума нагрести этих проклятых жемчужин!
– Фантастика! – выдохнул разведчик. – То, что сделал я, не смогло бы сделать ни одно животное! Это лишний раз доказывает превосходство человека над зверьем!
Затем, спрыгнув на землю, он отошел в сторону, чтобы облегчить свой мочевой пузырь.
Пожав плечами, Джаг счастливо улыбнулся.
