Альфред Ван Вогт - Обитель вечности
17
Стивенс поехал в издательство «Альмирант Герольд», но Кеавелла, его владельца, с которым он намеревался встретиться, не оказалось. Позвонив судье Портеру, потом судье Адамсу и десятку других членов группы, он получил приблизительно такие же ответы: «Уехал», «Будет завтра». Каждый раз Стивенс оставлял отсутствующему сообщение с просьбой позвонить ему в любое время дня или ночи, как только у того появится возможность.
Зайдя в свой офис, адвокат сел за стол и подумал, что он в очередной раз начал опасную игру. Ведь для всех этих людей он в конце концов просто чужак, который слишком много знает. Не лишним было бы как-то обезопасить себя.
Его мысли прервала мисс Чейнер:
— Мистер Стивенс, с вами хочет поговорить мистер Хаулэнд. Он у телефона.
«Вот кстати, — подумал адвокат, — это, пожалуй, выход номер один. В чрезвычайных ситуациях полиция может оказаться очень полезной».
— Мне нужно, чтобы ты подъехал ко мне в офис сегодня днем, — прозвучал, спустя мгновение, в трубке голос Хаулэнда. — Сможешь?
— Смогу прямо сейчас.
— Отлично.
Стивенс повесил трубку. Шаг вперед был сделан. Отступать — некуда. Он еще раз позвонил издателям и судьям, с которыми хотел встретиться. Их по-прежнему на месте не было. Стивенс еще раз назвался, прежде чем положить трубку.
Прибыв в суд, он направился прямо в кабинет Хаулэнда, который его немедленно принял. Пожав его руку, окружной прокурор предложил Стивенсу сесть. Сам Хаулэнд, плюхнувшись в свое кресло, немедля перешел к делу.
— Мы проверили отпечатки пальцев Ньютона Таннахила. Они не совпадают с отпечатками его племянника. Так что я допустил ошибку, приказав арестовать твоего клиента.
Он замолчал и, казалось, начал изучать Стивенса, пытаясь угадать в нем ответную реакцию. Стивенс постарался придать лицу выражение холодной самоуверенности:
— Я говорил тебе, что спешка в этом деле неуместна.
— Черт, — с досадой выругался Хаулэнд, — почему же мы раньше нигде не смогли обнаружить отпечатки Ньютона Таннахила? — Успокоившись, он признался: — Мне нужна твоя помощь.
Но Стивенс его уже не слышал. Первой его реакцией было изумление: группа, вероятно, все же решила проблему отпечатков, но как она это сделала — об этом ему оставалось только гадать. Может, их метод был частью процесса дедифференциации. Если клетки благодаря этому процессу вновь обретают молодость, то — почему бы им не изменяться полностью? Другое объяснение Стивенсу просто не приходило в голову.
Тем временем Хаулэнд, наклонившись к нему, сказал:
— Я готов забыть прошлое. Что было — то прошло. Но теперь я должен подумать о себе. В этом вся проблема. Если я просто сниму обвинение, я распишусь в своей некомпетентности. Придумай что-нибудь, как я мог бы выкрутиться из этой ситуации. Обещаю, что тоже буду тебе полезен.
Сердце Стивенса подпрыгнуло от радости: он не мог себе представить, что так быстро предоставится возможность использовать Хаулэнда.
— Я объясню тебе, как мы сможем оправдать мистера Таннахила.
— Давай!
Стивенс обстоятельно рассказал ему, как стал свидетелем истязаний над Мистрой. Он не назвал никаких имен, не упомянул о роботах, космических кораблях, пещере и группе бессмертных. Он представил дело так, будто девушку пытали члены индейской религиозной секты, которые стремятся вытянуть из Таннахила деньги.
Только этим, подчеркнул он, можно, вероятно, объяснить также убийство охранника и последовавшие за ним события.
Когда Стивенс выходил из кабинета Хаулэнда, у него было такое чувство, что он сделал еще один шаг в неизвестность.
После этого он поехал в Грэнд Хауз. Обогнув ряды деревьев, Стивенс увидел величественную лестницу. Ни единого признака присутствия в доме человека не было заметно. Он позвонил в дверь, — тишина. Он мог бы отпереть дверь, воспользовавшись ключами Мистры, но не стал торопиться. Вместо этого, дойдя до конца террасы, спрыгнул на траву и начал огибать дом.
В свете голубого неба и синего сверкающего моря дом вырисовывался очень четко. Мирная тишина распространялась на прилегавшие к дому земли. Над домом ярко светило солнце. Трудно было себе представить, что с ним связано столько убийств, интриг, тайн жизни и смерти, что уже сотни лет здесь тянется длинная-длинная кровавая история.
Все постройки, находившиеся на территории поместья, были отделены от Грэнд Хауза несколькими цветниками и длинной полосой высоких кустарников. Деревья были посажены так умело, что отлично скрывали убогость этих построек от глаз жильцов дома.
Стивенс поднялся на восточный склон холма. Перед ним простиралась величественная долина, а вдалеке — среди деревьев — притаился домик фермера с зеленой крышей. За ним к горизонту поднимались новые холмы. Стивенс проследовал к тому участку дороги, который заканчивался обрывом, — к утесу, на котором Мистра затормозила, когда они вдвоем уезжали из Грэнд Хауза.
Возвратившись к тому месту, где начинались служебные постройки, Стивенс уже имел полное представление о расположении всего поместья. Солнце уже клонилось к горизонту, готовое слиться со сверкающей равниной океана. Стивенс подумал, что вряд ли есть смысл осматривать постройки. Значение имел только дом.
Он вошел в Грэнд Хауз через парадную дверь и внимательно изучил все его двенадцать комнат: восемь спален, просторную библиотеку, столовую, гостиную и огромную кухню. Каждая из комнат выходила в закрытый коридор. Стивенс пришел к выводу, что дом спланирован очень удобно: по две комнаты в каждой секции.
Уже темнело, когда адвокат, разочарованный, уезжал из поместья. Ему не удалось найти ничего, что указывало бы на то, кем был индеец — единственный выживший из первой группы бессмертных.
Пообедав в городе, Стивенс поехал домой. Он уже поставил свою машину в гараж и шел к дому, когда из-за кустов вылетел канат и начал обматываться вокруг его плеч и рук, мгновенно сбив Стивенса с ног. Не в состоянии сопротивляться, будучи скованным по рукам и ногам, он почувствовал, что в рот ему вставили кляп.
18
— Ладно, Стивенс, вставай и пошли!
Он вскочил на ноги, но снова упал, не сумев сохранить равновесия: руки его были крепко связаны за спиной. Чьи-то сильные руки подхватили его, сорвав с него пиджак и разорвав рубашку. Полураздетого, его привязали к дереву.
Прошло всего несколько секунд, как раздались протяжные свистящие звуки: это на его голые плечи начал опускаться кнут. Было больно так, как будто его полосовали ножом. У Стивенса перехватило дыхание. Он в ужасе ждал, что сейчас кнут пройдется по его лицу и глазам. Сжав зубы, он крепче прижал к дереву затылок. Боже! Так они мстят ему!
Все время, пока Стивенса избивали, его сверлила мысль о том, как бы посчитаться со своими мучителями. Внезапно боль потеряла свою остроту, колени начали подкашиваться, а в голове стало темно. Когда его перестали бить, Стивенс услышал голос:
— Мы могли бы тебя и убить. Это первое предупреждение. Если ты когда-нибудь еще хоть раз сунешь нос в наши дела, мы тебя ослепим и разрежем твою симпатичную мордашку на ленточки.
Они, наверное, ушли, потому что внезапно стало очень тихо. Силы медленно возвращались к нему, а когда на востоке появился первый луч солнца, Стивенс почувствовал, что он в состоянии подняться. Протянув руку к тому месту, где должны были находиться концы привязывавшего его к дереву каната, он обнаружил, что один из них ослаблен. Для Стивенса не составило большого труда отвязаться от дерева.
Упав на землю, он долго лежал, прерывисто дыша. Наконец ему удалось подняться на ноги и доковылять до дома. Отперев дверь, он прошел в гостиную и лег на диван. Спустя некоторое время, он встал и направился в спальню, достал лечебную мазь и осторожно обмазал ею раны. Потом он наложил на них повязки и сварил себе кофе. Выпив первую чашку, он почувствовал себя лучше и увереннее.
Все утро и часть дня он провел в постели. Способность анализировать понемногу возвращалась к нему. Стивенс решил, что группе все-таки неизвестно, насколько много он знает о них. Иначе они поступили бы с ним еще хуже.
Ставки в этой игре были слишком высоки. Бессмертные, тайно проживавшие на Земле, вдруг оказались под угрозой раскрытия своей тайны, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Сейчас, не будучи знакомыми с планами таинственного индейца, они пытаются сомкнуть ряды и оградить себя от опасности. Если им это удастся, события, произошедшие недавно, забудутся, и очень скоро Элисон Стивенс канет в Лету, вслед за Джоном Фордом и Уильямом Дженкинсом, пополнив список жертв. Несколько лет, десятилетий — всего лишь мгновение для вечности. И никто никогда не узнает, что он жертвовал своей жизнью для того, чтобы подарить человечеству бессмертие.
К половине третьего Стивенс почувствовал себя настолько окрепшим, что смог встать, побриться, одеться и пообедать. Потом он набрал номер Грэнд Хауза. Он долго ждал ответа, наконец в трубке раздался щелчок, и женский голос произнес:
