Наталья Игнатова - Змееборец
– Маэстро! – взвился певец, – вы же не уедете без меня? Я Жиндик, Жиндик Худьба, меня знают по всей Гиени… я на службе у пана Серпенты…
– У мастера Серпенте, – безжалостно поправил Йорик. – Думаю, мастер не будет возражать, если ты отправишься в долгосрочный отпуск.
– Не возражаю, – подтвердил де Фокс, которому явно было не до новоприобретенного слуги, – Йорик, мне нужно переговорить с агентами, объясни этому… Жиндику, что от него живого нам больше пользы.
Ну, разумеется! Он кого-то пригрел, а Йорик – объясняй. Нормальное разделение обязанностей. Помянутые агенты, между прочим, хоть и вытянулись снова в струнку, как только де Фокс к ним подошел, смотрели на мастера Квириллы куда как осмысленней, чем Жиндик на Йорика Хасга. У парня-то на лице было написано, что он в лепешку расшибется, лишь бы только «маэстро» его от себя не отсылал.
Иной раз, добрая слава хуже никакой.
Ладно, память у Жиндика отличная, иначе хрена бы он чужие песни на лету запоминал, и со слухом все в порядке, значит, хотя бы в одном на него положиться можно: имена не переврет.
А то шефанго страсть как не любят, когда их имена или, того хуже, прозвища, люди на свой лад коверкают.
Йорик велел почитателю идти в Уденталь, прямиком в столицу воеводства, рассказывая по пути о том, что Ядвига Гиеньская жива, и готова отстаивать свою землю перед всеми королевами и королями, сколько их есть на свете; о том, что спас княжну от рук королевы Ярни Хазак, да-да, тот самый, которого, вроде бы, повесили и сожгли, да, видать, плохо вешали, а жгли и того хуже. И о том, что Эрик Серпенте, мастер Квириллы, называющий себя также Эльриком де Фоксом, был в Гиени в компании с Ярни Хазаком, и в Карталь они тоже отправились вместе.
Оставался сущий пустяк – выбраться из Вайскова, и вывести за стены безбашенного Худьбу. Потому что его-то уж точно попытаются из города не выпустить.
– И нас тоже, – негромко сказал Йорик на эзисском, когда де Фокс огласил ближайшие планы. – Я так понимаю, ты рассчитываешь, что Легенда велит не чинить нам препятствий. Ты ей нужен живым, и она знает, что пока ты жив и со мной, до меня тоже не добраться. Но до Легенды новости еще не дошли, а до командира вайсковской стражи уже добрались. И, сдается мне, плевать он хотел на то, что ты – десятиградец.
Де Фокс кивнул, выходя под дождь. Жиндик вышел следом. Лютня его была упрятана в жесткий, непромокаемый футляр, а сам музыкант вообще не обращал на дождь внимания.
Вольно же им! Один думает, что нет такой проблемы, которую он не мог бы решить. Второй готов выполнять любые приказы…
Йорик вздохнул и тоже шагнул на улицу. По капюшону плаща мелко, противно забарабанило.
– Облава начнется в течение часа, – он догнал Эльрика олпути к конюшне, – прикажи своим людям вывести за стены наших лошадей. А мы уйдем тихо. В городе достаточно лазеек.
– Для контрабандистов? – поинтересовался де Фокс, глянув сверху вниз с таким видом, как будто слово «контрабандист» было личным оскорблением, нанесенным ему Йориком Хасгом. Это при том, что слова «Серпенте» и «контрабанда» в представлении знающих людей наверняка пишутся слитно.
– Тебе не все равно?
Де Фокс остановился, развернулся к Йорику, лицом к лицу, глаза из-под капюшона блеснули алым:
– Мне не все равно. Мы выйдем через ворота. Напролом, если понадобится. Я – мастер Квириллы, глава дома Серпенте, я – Фокс. И ты предлагаешь мне уходить крысиными норами?
– Я предлагаю тебе безопасный выход из Вайскова.
– А я отказываюсь, – тонкие губы растянулись в улыбке. – И ты пойдешь вместе со мной, ведь так, командор? – Не дожидаясь ответа, он рыкнул в сторону музыканта: – Так, Худьба. Если что, садись на моего коня, и гони до ближайшего перекрестка по дороге на Регед… – поморщился и буркнул себе под нос: – нролле тэнхэк[41].
– Норт бхэстах[42], – зло сообщил Йорик, прорычав горловую шефангскую «эр», и сосредоточившись на почти змеином шипении второго слова. – Чего нельзя сказать о тебе, нролот[43].
Жиндик покосился на них с легким недоверием, если не сказать, испугом. Человека с музыкальным слухом зароллаш равнодушным не оставит, это уж точно.
Бок о бок, ведя коней под уздцы, Йорик Хасг и мастер Серпенте шли по мокрым, предрассветно-серым улицам. Жиндик шагал следом, держась за стремя тяжелого готского жеребца. Можно было, не оборачиваясь, понять, что парень жизнью и судьбой доволен настолько, что и страшноватый язык, на котором переговаривались его новый господин и обожаемый «маэстро», не вызывал у него подозрений. Уводи дурака в лес, и ешь там с любой стороны!
Хотелось верить, что он понял, какое «если что», имел в виду де Фокс.
А еще хотелось понять: шефанго действительно знает, что делает? Или, просто, давно не убивал и успел заскучать?
Они подоспели как раз к открытию городских ворот. Ко времени открытия. Только сегодня ворота открываться не спешили. Высокие, тяжелые створы были заперты, поднята лишь решетка. А на привратной площади, хмурые и мокрые, ожидали латники. Пятеро конников – гиеньская, Ее Величества, легкая кавалерия, и десяток алебардщиков.
И, наверняка, стрелки на стенах.
Йорик разглядел всех, выглянув из-за угла, за который им нужно было свернуть, чтобы попасть на улицу, ведущую прямиком к воротам. Де Фокс, тот и выглядывать не стал, остановился шагов за двадцать, велел Жиндику сесть на коня, и задумчиво уставился на Йорика.
– Чего ждем? – поинтересовался тот, возвращаясь.
– Ждем, пока откроют, – ответил шефанго, прислушиваясь к чему-то за шумом дождя.
– Не откроют, – Жиндик свесился с седла, – распутица, обозы не ходят, а если обоза нет, то, что пешему, что конному и калитки хватит.
– Куда ты должен ехать? – спросил де Фокс с легкой досадой.
– До первого перекрестка дороги на Регед, – послушно ответил музыкант. – Неужели вы хотите прорываться с боем? Маэстро?… – тревожный взгляд в сторону Йорика, – я не могу просто бросить вас и спасаться бегством.
– Ты отвлечешь их, – ответил Йорик, не задумываясь.
Жиндик поверил. Куда бы он делся? Для того чтобы вправлять мозги этому своему обожателю, командору Хасгу даже помощь самоцветов не требовалась. Своего авторитета предостаточно.
…А по улице, не доходя которой они остановились, хлюпая грязью, растревожив сонное утро смачными ругательствами, скрипя тележными осями, потянулся небольшой – в три повозки – обоз.
В конце рыженя? В Гиени? Кто это решил пуститься в путь, в такое время?!
Три крытых мешковиной фургона, каждый запряжен парой лошадей, да еще трое всадников, то ли охрана, то ли просто воспользовались люди оказией, чтобы не ехать в одиночку.
Теперь, хочешь, не хочешь, а ворота открывать придется. Если только ударенных на голову обозников не развернут обратно, велев дожидаться, пока оризы прочешут город и поймают опасного бунтовщика Жиндика, и покойного Ярни Хазака.
Завернуть, кстати, могут запросто.
Или нет?…
Один из всадников, за которым, привязанный к седлу, шагал заводной конь, чуть приотстал от спутников. Смотал с луки поводья, перебросил их через шею животного, чтобы не заступило, и не запуталось, и поехал себе дальше. Как будто бросать посреди улицы снаряженного в дорогу мерина – обычное дело в Гиени.
Мерин, кстати, тоже ничуть не удивился. Он целенаправленно устремился к Йорику, безошибочно опознав в том либо орка, либо эльфа – и те, и другие были живым тварям глубоко симпатичны.
– Этот мой, – де Фокс шагнул вперед, поймав коня под уздцы.
Музыкант, который меньше всех понимал в происходящем, встревожено заерзал в седле, заработав еще один досадливый взгляд:
– Сиди, где сидишь, – приказал шефанго. – И пока не окажешься за воротами, упаси тебя Творец хвататься за повод.
А от ворот уже донеслись приглушенные расстоянием звуки взаимной ругани. Ругались на гиеньском, и… точно, на десятиградском. И как ругались – заслушаешься! Де Фокс, похоже, как раз заслушался. Прямо-таки, весь превратился в слух, напрягся, только глаза из-под капюшона сверкают.
– Сначала их обыщут, – пробормотал Йорик, – что там в фургонах?
– Да что придется, – де Фокс не удостоил его даже взглядом, – бочки с пивом, шерсть, воск, кожи…
Ну-ну. Основные товары гиеньского экспорта. То, что можно насобирать по купцам за каких-нибудь полчаса. То что, конечно же, настолько необходимо в Десятиградье, что невозможно выждать пару недель до конца распутицы, и нужно двигаться в путь прямо сейчас, не медля.
Йорик первым услышал скрежет выходящего из пазов огромного засова. Тронул де Фокса за плечо. Тот коротко кивнул, отдал Жиндику поводья, взглянул на Йорика:
– Пошли, что ли?
И они пошли.
