Макс Кравчик - Героев выбирает небо...
Заглянул в небольшой строение со стеклянной дверью, которое межевало с воротами и, представляло собой, что-то вроде проходной. Постучался, привлекая внимание охранника, вооруженного тем самым автоматом Калашникова, только укороченной версии — АКСУ. Он открыл мне двери и подозрительно посмотрел в глаза. Затем осмотрел с головы до ног, окончательно давая себе и, наверное, мне, понять, что он знать меня не знает. Затем коротко спросил:
— К кому? — И уставился на меня, как на прокаженного.
— Мне нужен Галега Игнат Петрович. — Максимально медленно и вежливо произнес я.
— По какому вопросу? — Все также, продолжая сверлить во мне дырку, поинтересовался страж.
— На работу пришёл устраиваться, рекомендация у меня есть. — Решил особо не темнить перед стражем, потому что вид у него был очень недоверчивый с подозрениями, выражавшимися всем лицом.
— Показывай! — не унимался охранник.
— Не могу. — Отрезал я. — Рекомендация устная и предназначается она для ушей директора фабрики. А поскольку Вы уважаемый не он, так и не тратьте ни свое, ни моё время, а сопроводите к своему начальству. Еще лучше было бы просто указать мне путь, а то негоже покидать пост. — Постарался я разъяснить все стражу с максимальной твёрдостью, чтобы он понял, что отчитываться ему я не намерен.
— А, вот торопиться с выводами, молодой человек, не стоит. — С какой-то хитростью или даже насмешкой в глазах, сказал мне охранник.
— В, чем это я поторопился с выводами уважаемый? Я уважаю вашу службу и понимаю, что расспрашивать и интересоваться визитерами ваша прямая обязанность, но всему есть разумные рамки. Вы меня не знаете, но в этом проблемы нет. Я Камиль Сергеевич Ларин, пришёл наниматься рабочим на фабрику, на должность снаряжальщика патронов.
— Вот видите Камиль, совсем другое дело. Чётко по существу представились, разъяснили, а то проводи, да еще и не задавай лишних вопросов. Это все-таки стратегический, военный объект, повышенной секретности и особого охранения, а не просто бакалея на рынке. Меня же зовут Игнат Петрович Галега. Я и есть — начальник этой фабрики. И о вашем визите я тоже уже информирован, но решил посмотреть, так сказать, на своего нового подчиненного вне рабочей обстановки, чтобы сразу понять, кто передо мной. — С ухмылкой, разложил всё по полкам, Игнат Петрович.
— Вот это поворот — только и смог выдать я, просто обалдев от такого развития беседы. — Так это была проверка? Но почему Вы несёте вахту на проходной, а не сидите в своём кабинете?
— Ну, проверять я тебя буду позже, как покажешь себя. А на проходной я подменяю Петра, который сейчас в городской лечебнице, у него там жена рожает. Петр человек ответственный и пост не бросил, зная даже, что жена вот-вот разродится, хотя я ему предлагал взять отгул. Но, так сложилось, что именно сегодня прибежал соседский мальчишка и рассказал, что его супруга Вера уже на сносях. Я его, ясное дело отпустил, принимать потомство, а сам встал на вахту. Служба есть служба. Заодно вот и придумал, как поразвлечь себя, зная, что приедет человек от Фёдора. Его помощник за патронами приезжал и сообщил мне.
— Поразительно! — Только и выдохнул я. — Тогда приношу свои извинения, если чем-то сумел Вас оскорбить. Я по натуре человек решительный и долго распинаться перед человеком, который к моему визиту не имеет дела, не люблю.
— Это и правильно. Всякий должен знать свое место. Если перед каждым заискивать и лебезить, то можно и худую славу заработать. — Подмигнув мне, сказал Галега, а я в свою очередь понадеялся, что он ни на что не намекает.
— Так значит, Вы меня берете? — Не стал я углубляться в рассуждения, тем более с новым, возможным начальством.
— Берем Камиль Ларин, заходи в каморку, чаю попьем, расскажешь о себе.
Дальше пили чай, угощались пирожками, я рассказал историю, случившуюся по приезде в город, умело опустив все остальные подробности своей несуществующей жизни в Лагане. Но Игнат Петрович и не выспрашивал ничего такого, его больше интересовали подробности заварушки на хуторе Тепляковых, о которой он уже слышал. Я рассказал всё с воодушевлением, описывая как можно красочнее и ярче, чтобы скорее развлечь старика, чем окончательно и заслужил его благосклонность.
Выглядел Игнат Петрович хорошо, не смотря на почтенный возраст. Седой ёжик на голове был тщательно и аккуратно выбрит почти под ноль. Комплекция была, что не есть спортивная, очень жилистый мужик, с военной выправкой. Думаю, он точно был раньше военным. Глаза очень серьезные, умные, но по-отечески мягкие и добрые. В общем, понравился мне мой начальник, нормальный мужик, сразу видно. Досидели мы с ним до наступления сумерек. После чего он мне рекомендовал отправляться домой, отдыхать, а завтра приезжать рано утром к восьми на службу, где он и произведет первый инструктаж. Я отблагодарил его за угощения и, распрощавшись до завтра с Игнатом Петровичем, поехал обратно к рынку.
В харчевне пришлось посидеть с часок, потому что раньше времени приехал. Выпил холодного пива, которое оказалось на удивление вкусным с приятным медовым оттенком. Вообще оно было больше похоже на квас, черное, густое, самое то, после тяжелого дня, а день сегодня выдался насыщенный. Намаялся я изрядно, катаясь через весь город. Лариса вскоре освободилась, и мы неспешным шагом побрели в сторону ее подворья, которое оказалось очень маленьким, но уютным. Кобылку свою я придерживал за поводья рядышком, она не сопротивлялась и тоже нуждалась в отдыхе, заслужила. В целом я быстро привык к лошади, она оказалась простой в управлении и объездке, совсем неприхотливой, без пылкого нрава. Главное обращаться с ней аккуратно и без резких движений. Думаю, мы с ней еще сдружимся. Лариса мне показала свои владения на короткой экскурсии. Мне все очень понравилось, и своей комнатой я остался, более чем доволен. Обустроюсь тут, обживусь, вольюсь в поток местной жизни, как и учил меня сенсей. Это мой учитель по айкидо в юности. Он постоянно повторял: «Чтобы достигнуть истинного мастерства, нужно обрести гармонию с окружающим миром и слиться с потоком созидательной энергии». Вот и я постараюсь созидать, параллельно выискивая способы, как найти брата.
Кровать в моей новой комнатке располагалась напротив большого окна, с видом на город. Потолки сарая, были высокими, почти три метра, и комнатка была не обделена высотой потолка, около двух метров. Вот и получалось что моя одинокая башня, как я ее уже мысленно окрестил, была совсем не маленькой высоты, из-за чего вид на город открывался очень достойный. Этому поспособствовало и расположение подворья, на таком себе пригорке или даже вполне себе холме.
Я улегся на кровать, подставив подушку под голову повыше, и уставился в звёздное небо. Оно было величественно и спокойно одновременно. Звезды переливались волшебным блеском, как блестят снежинки в теплый солнечный день. Их было невероятно много, столько я редко мог увидеть в прошлом, там небо всегда оставалось на втором плане, бедно поигрывая инкрустированными дешёвыми стекляшками, приглушенными светом ночных городов. Но это сравнение только сейчас дошло до моего сознания, а раньше я также восхищался и тем, родным, но уже таким далеким небом. Я верю, что я попал сюда не случайно и все, что мне уготовано я приму с гордостью и достоинством, а небо мне в этом поможет.
Глава 6
Размеренная жизнь без превращения в рутину, казалось бы, чего еще можно желать. Не особо тяжелая, но интересная, и приятная сердцу, работа. Простое, немного аскетично обставленное, но очень уютное жилье. Со всем необходимым внутри и с прекрасным видом наружу. Классическая модель жизни холостяка, дом-работа, работа — дом, изредка разбавляемая посиделками в барах, чтобы совсем не одичать без постоянного общения. Нет, общение, конечно, присутствовало, и в изрядном количестве, но что подпадает под определение отношений между людьми. Когда это происходит скорее вынужденно, в рамках работы или в рамках оказания услуг, а не по простому влечению друг к другу людей с одинаковыми точками зрения или же, с одними и теми же увлечениями, и интересами. Приятнейшая часть всего этого, это свобода от постоянного внушения и навязывания социумом того, что тебе, в действительности не надо. Дорогие автомобили или же одежда, которые будут объявлять всему миру твое положение в обществе и социальный статус. Увлечение модными тенденциями, которые не приносят тебе ничего полезного, не обусловленные стремлением к саморазвитию. Даже методы само развлечения, которые тебя должны отождествлять с такими же представители социальной группы. Желание не быть белой вороной, чтобы не показаться невеждой или дать намёк на собственную «неполноценность». В общем понимании — ты заложник системы и при этом никак не связан с собственным мироощущением и духовными потребностями. В этом мире подобная мишура никому не была нужна. Люди работали, что-то производили, оказывали друг другу услуги, здесь процветал не только товаро-денежный оборот, а даже элементарный бартер, как это было заведено у наших предков. Все сводилось к минимуму, в первозданной красоте и простоте. Люди уважали друг друга не по определению, как это было заведено в моей прошлой жизни, не по размеру банковского счета или наличию государственной «корочки», которая открывала если не все двери, то многие. Здесь уважение требовалось заслужить, заработать, доказать, что ты можешь быть полезным, а не сидишь на иждивение у городской власти или народа. И все эти понятия, понимались и воспринимались мною, с глубоким уважением, не лишенной толикой гордости, что мой народ все же пришел к истинному пониманию смысла жизни, поменяв меркантильный, лживый курс на что-то доброе, созидательное, вечное. Здесь ты не подвергаешься промывке мозгов, с постоянной, доведенной во многом до абсурда, подменой ценностей. Тебя здесь не зомбируют и не переделывают в безликое существо, которое превращается из личности в специальное средство достижения властью своих собственных, идиотских и никому не нужных целей. Тебя не превращают в ресурс или единицу скота. Тебя уважают и ценят за твои личные качества, мотивируя каждый раз, но и сполна отплачивая за инициативу или рвения к общим понятиям о правильности и справедливости. Это был правильный мир в понимании его общего устройства. Моё мнение можно назвать утопичным и наивным, но осуждать человека за собственное восприятие мира никто здесь не посмеет, потому что цели здесь, может, у всех и разные, но курс один, создавать, развиваться и жить, в мире и счастье.
