Николай Гуданец - Опасный груз
Улье осмотрел шлюпку и убедился, что она в полной сохранности. Затем приложил палец к выемке на борту, и колпак откинулся.
— Велите им помочь, — попросил разведчик, навалившись грудью на край борта и пытаясь закинуть на него ногу.
Зет еле уловимо кивнул, и штемпы бросились пoдсаживать Ульса.
— Жду баржу, — коротко бросил Зет и повернулся, чтобы уйти.
— Минутку! Чуть не забыл. Еще два слова.
— Что такое?
Улье покосился на стражу. Зет обернулся и указал взглядом дистанцию, на которую следовало отступить черным балахонам. Те суетливо повиновались.
— Слушаю, — сказал Зет, чуть склонившись к сидящему в кресле разведчику. Тот ухватил властителя за шиворот, другой рукой нанес удар в нервный ствол пониже уха и рывком перевалил обмякшее тело через борт.
Не успела стража опомниться, как захлопнулся прозрачный колпак, и шлюпка свечой взмыла в небо.
ЧАСТЬ III ПРИНЦИП ГУМАННОСТИ
Глава 1 ВЗГЛЯД ИЗВНЕ
Среди несметного скопища звезд, разметавшихся овальным вихрем на тысячи парсеков, среди этой искрящейся, невообразимо громадной карусели, с краю, вокруг неприметного в числе прочих светила обращалась маленькая голубая планета, и в четырехмерной вмятине, продавленной ее ничтожной массой, кружилась и кружилась по эллиптической траектории металлическая крупинка, ставшая по воле случая гробницей для одного разумного существа и тюрьмой для двоих других, и она несла в своем чреве тридцать скорлупок, начиненных сверхтяжелым самораспадающимся веществом, из-за которого схлестнулись в смертельном поединке две судьбы, заключенные в еще более крохотную крупицу металла, чем та, что вращалась по эллипсу вокруг планеты, и эти крупицы, большая и маленькая, стремительно, по их масштабам, сближались, затем одна поглотила другую, и вот уже далеко позади осталась голубая планета, а извергающая сноп энергии металлическая крошка несла сквозь межзвездное пространство находившихся в ней существ со всеми их страстями, чаяниями, борьбой, вместе со всем, что заботило и застилало в тот момент их умы, мешая осознать, где они находятся на самом деле, не в металлической же оболочке, летящей сквозь пустоту, нет, шире, гораздо шире, чем дано помыслить, и если бы существовал некто, способный окинуть всю картину мироздания взглядом извне, точнее говоря, если бы существовал такой взгляд, сам по себе, вне каких-либо зависимостей, и взаимодействий, и следствий, и, как знать, может быть, он действительно есть, хотя по меньшей мере странно — рассуждать о существовании того, что объемлет все сущее без остатка, так вот, если допустить наличие такого взгляда извне, он и не заметил бы передвижения металлической, населенной живыми существами пылинки, а даже заметив, не счел бы достойным своего внимания или, скорее, вообще не различил бы те всплески биополя, интерференцию силовых линий, непредсказуемые и неуправляемые пучки смешанных излучений, словом, все те страсти, сотрясающие горстку разумной протоплазмы, разделенной на несколько биологических особей и несущейся внутри извергающей энергию полой крупицы, затерянной где-то с краю искрящейся, невообразимо громадной карусели, среди овальным вихрем разметавшегося на тысячи парсеков несметного скопища звезд.
Глава 2 ЗАВТРАК ВДВОЕМ
— Ну вот, теперь вы у меня в гостях, — сказал Улье, заметив, что господин Зет очнулся. — И вопросы начну задавать я. Не обессудьте. Юноша пристально смотрел на него.
— Хорошо сработано, — признал он. — Что ж, я ведь не исключал эту возможность.
А он умеет проигрывать, подумал Улье. При всей ненависти к нему разведчик понимал, что этот противник достоин уважения.
— Приступим к беседе, господин Зет. Время дорого.
— Прежде всего я хочу есть, — капризно заявил юноша. — По вашей милости я до сих пор не позавтракал.
Тут Улье и сам почувствовал, до чего у него подвело живот.
— Сейчас я принесу еду, — пообещал он, вышел и на всякий случай заблокировал дверь капитанской каюты, в которую поместил своего пленника.
Открыв соседнюю, ведущую в кают-компанию дверь, он невольно замер на пороге. Несмотря на исправно работающую систему кондиционирования, в нос ему ударил трупный душок.
На полу среди разбросанных пустых ампул, скомканных оберток, вскрытых коробок, объедков сидел Хиск, вертя в руках разряженный инъектор. Ширакеш прикладывал сопло то к локтевому сгибу, то к бедру и, впустую нажав на спуск, блаженно закатывал глаза к лазурному потолку. Он словно бы не замечал Ульеa. У стены лежал Тод. Голова лжемеханика неестественно запрокинулась, на вздутом лице проступили фиолетовые пятна. Взгляд остекленелых глаз казался обиженно-недоумевающим.
— За что ты его?.. — спросил потрясенный разведчик.
Ширакеш захихикал.
— Ишь, воняет, — проговорил он. — Похлеще, чем живой.
— Я спрашиваю, за что ты его задушил?
— Нечего ширву зря тратить. Я лег в отключку. А он мою тележку отначил, гнида. Мне самому и то не хватало, — надув губы, заявил колонист.
Улье заглянул в широко раскрытые, безмятежные глаза ширакеша и вздрогнул. Хиск лишился рассудка.
Разведчик ухватил тяжелого мертвеца под мышки, оттащил в подсобку.
Теперь уже две заиндевелые капсулы лежали рядом, совершенно не отличимые друг от друга. Стоя над ними, Улье почувствовал, что его сердце как будто тоже окунулось в жидкий азот.
Обеих смертей могло не быть.
Это вовсе не означало, что он счел себя их виновником. Да и не в вине суть. А в том, что безвозвратно исчезли две души, два разума, и перед тяжестью утраты меркнут любые различия между ними, потому что, как бы ни был человек добр или зол, честен или подл, чист или порочен, смерть остается смертью. Она сметает всех, не приемля различий, и в миг ее торжества гаснет целая Вселенная. Ийянин Мэг и колонист Тод погрузились в Великое Ничто. Из всеобщего мироздания вычтены два частных мироздания. Улье понимал, что его совесть не обретет покоя, пока он будет помнить об этом. И еще сознавал, что в забвении ему будет отказано.
Со стесненной душой вернулся разведчик в капитанскую каюту. Недоуменный взгляд Зета напомнил ему об обещанном завтраке. Снова он отправился в кают-компанию, где не обращающий ни на что внимания Хиск играл пустыми ампулами, раскладывая их то веером, то рядком.
Улье взял два запаянных в толстый пластик пакета из наполовину опустошенного ящика с припасами.
Ознакомившись с их содержимым, Зет слегка покривился, но последовал примеру разведчика и, содрав фольгу с прозрачной плошки, обмакнул в минерализованную воду белковый брикет.
— А знаете, недурно, — признал он, прожевав разбухшую массу.
— За неимением лучшего, — буркнул Улье, вспомнивший о чанах с аминореллой.
— Ну и куда же мы теперь летим?
— Пока берем разгон. Особенно торопиться некуда. Нам ведь есть о чем поговорить, не так ли?
— Ошибаетесь. Я не намерен беседовать с рядовым исполнителем. Это не мой уровень.
— Хотите вы этого или нет, а разговора по душам не избежать.
— Повторяю, мы с вами стоим на совершенно разных ступенях, — возразил холодно Зет. — Вы — не что иное, как своего рода штемп. Вас выдрессировали для исполнения охранительных функций. И вряд ли для вас важны тонкости — кого и от кого охранять. А я намерен объясняться лишь с теми, кто реально отправляет функцию власти. С вашим руководством.
— В том и закавыка, что я теперь сам себе и руководитель, и власть. Я действительно бывший разведчик, разжалованный во вторые пилоты. После гибели капитана командование кораблем перешло ко мне.
— О, надеюсь, блистательная карьера не вскружила вам голову?
— Ничуть.
Насытившийся разведчик смотрел, как Зет увлеченно потягивает сладкий крем из тюбика. Этот юнец с внешностью ангела чуть не перехитрил разведку и едва не сокрушил Галактическую Лигу. Невольно Ульсу вспомнились изувеченные Черной Смертью лохи, безумные глаза Аора, нож в груди капитана Мэга…
Окончив завтрак, Зет бросил сплющенный тюбик под стол и проронил:
— Все-таки я предпочел бы собеседников позначительнее, чем новоиспеченный капитан грузача.
— Поднимите тюбик и положите на стол, — приказал Улье.
— Даже не подумаю.
Их взгляды скрестились: насмешливый — Зета и ненавидящий — разведчика.
— Уверяю, рано или поздно вам придется это сделать.
— Я слишком привык к тому, что мне оказывают мелкие услуги, — вздохнул юноша. — Можете поднять сами и считайте это за честь.
— Как хотите. Предупреждаю: пока не уберете тюбик, не получите больше еды. Глаза Зета округлились:
— О-о, я и не знал, что разведка применяет пытки…
— Какие там пытки, просто привитие гигиенических навыков.
Зет сверлил Ульса бешеным взглядом. Потом что-то разом погасло в его глазах. Он нагнулся, поднял тюбик и положил рядом со вскрытым пакетом.
