Павел Балашов - Беспамятный
На третьем этаже нашлось четыре двери. На одной гордо красовалась табличка «Актовый зал», на второй — «Кабинет переговоров», на третьей — два нуля, а четвертая радовала взор табличкой «Директор Ново-Радонежского отделения Жандармского Корпуса майор Лукин Е. Р.». Да, дежурный в разговоре назвал своего собеседника Евгением Романовичем, поэтому вопросов по имени-отчеству не возникло.
Я постучался, ожидая ответа «войдите» или чего-нибудь в этом роде. Но вместо этого дверь просто открыли, и моему взору предстал директор. Ну, во всяком случае, мужчина средних лет, чуть постарше меня, в майорских погонах и в форме ЖК. Он был сухощав, подтянут, и его взгляд прямо излучал энергию.
— Коллега из штаба? Игорь Иванович? Мне доложили, проходите.
— Я, господин майор. Благодарю. — Он меня не просто вышиб из колеи, он меня совершенно обескуражил.
— Итак, чем могу помочь, кроме связи? — уточнил Лукин, перемещаясь по кабинету со скоростью хорошего вихря. Во всяком случае, пока он произносил эту фразу, он успел развернуть ко мне терминал дальней связи, включить канал повышенного шифрования, достать шлем-контроллер и ткнуть пальцем в кнопку автомата с горячими напитками.
— Прежде всего я не из штаба, — уточнил я. — Двадцать второе, но не штаб. Просто мне нужно связаться с моим командованием, я был лишен такой возможности довольно продолжительное время.
— Да какая разница, капитан? — искренне удивился Лукин. — Вы мой коллега, мы делаем одно дело, я просто обязан по праву хозяина и старшего по званию помочь вам всем, что в моих силах! Чаю? Кофе? Горячего шоколада?
— Господин майор, мне чертовски неловко, я и так намерен воспользоваться вашей станцией связи…
— И бога ради! Игорь Иванович, прекратите смущаться немедленно. Чаю? Или все-таки кофе? Или…
— Чаю, если можно. Черного, без добавок, самого простого чаю. Можно? — я кивнул на аппарат связи.
— Нужно, Игорь Иванович, нужно! Итак, не буду вам мешать, как закончите сеанс — я буду в коридоре. Сейф закрыт, стесняться мне нечего. Работайте, и вот ваш чай, — он извлек чашку из автомата, поставил передо мной и вышел из кабинета. Соблюл служебную тайну, параллельно проявил гостеприимство. Потрясающий человек! Нечасто удается встретить тех, кто считает старшинство по званию обязывающим фактором. Чаще наоборот. Хотя в нашей структуре как раз не редкость, а вот в армейских или полицейских структурах — хоть стой, хоть падай. Там всякий полковник свято уверен в том, что можно задрачивать младший офицерский состав так, как левая пятка пожелает. Зато на них отыгрываются генералы, и баланс тычков и зуботычин в природе остается неизменным.
Связь побарахлила минуту, но потом все-таки соединилась с сервером службы. Я выбрал в меню вход на основной командный, подождал, пока меня (вернее, станцию) идентифицирует система, и нашел в «дереве» свое родное управление. Выбрал связь с начальством управления, полковника Дергачева, и направил прямой вызов. Через несколько секунд передо мной открылся кабинет полковника и лично Алексей Алексеевич, несколько удивленный.
— Птиц, ты совсем головой повредился? — И это вместо «здравствуйте»!
— Никак нет, господин полковник! — отрапортовал я.
— А похоже. Ты сообщение мое получил?
— Так точно, господин полковник! — Тьфу, ну и разговор получается.
— Игорь, — проникновенно начал Дергачев, — ты головой сильно бился, пока шлялся хер знает где? Или совсем решил, что ты бессмертный и всемогущий? Идиот несчастный, ну-ка бегом прервал связь, свалил от коллег и первым же рейсом сюда! Я ж тебя от тетушки не спасу, пока тебя где-то носит!
— Господин полковник, не будете ли вы столь любезны прекратить на меня орать? — поинтересовался я.
— Игорек, дубина стоеросовая, ну-ка быстро выполнил без чинов и нашел как минимум одну причину не орать на тебя?! — скомандовал Алексей Алексеевич.
— Видите ли, если я все правильно понимаю, то у вас на данный момент есть все основания меня уволить по статье. По недоверию, если что. И в данной ситуации для вас это наиболее корректный выход из сложившейся ситуации. — Я понимал, что ответ мой Дергачеву ничего не говорит, но надо было хоть как-то прервать поток начальственного красноречия пополам с руганью.
— Что-о? — Мне удалось, судя по реакции.
— Вам что-нибудь говорят имена «Майкл Скол», «Рикардо Альтез» или «Вольдемар фон де Мурхе»? — поинтересовался я.
— Нет. А должны?
— Это имена людей с различным гражданством. Ни одно из них не российское. И все эти люди имеют подлинные документы, и все эти документы — мои. Стало быть, в соответствии с параграфом семь Устава внутренней, вы имеете полное право меня турнуть по недоверию, за двойное и более гражданство. И вопросы тетушки к вам это снимет.
— А тебя гарантированно посадит, идиот! — заорал Алексей Алексеевич, явно теряя терпение. Я же уже упоминал — душа человек, вот как есть.
— Ну что ж поделать, — развел я руками. — Но пускай сначала поймают.
— Кретин! Мудак! Имбецил! Тупица неграмотный! Бегом сюда! Со всей дурацкой мочи! Пререкаться и спорить будешь у меня в кабинете! Вопросы есть? — полковник явно был уже вне себя от праведной ярости, и это было страшно.
— Есть, господин полковник! — я инстинктивно щелкнул каблуками, вскочив при этом из кресла перед терминалом. Хорошо, что на мне был шлем, иначе бы картинка получилась идиотская: перед монитором полковника образовалась бы моя пряжка.
— Все, конец связи! Когда стартуешь — доложишь по резервному каналу! Отбой. — И Дергачев отключился. Я снял шлем, положил его на стол перед терминалом и почесал в затылке. Задача ясна, капитан Соловьев? Выполняйте. Ну ладно, выполнять так выполнять. Я вышел из кабинета майора и сразу же увидел Евгения Романовича. Последний курил около окна, выходящего на внутренний двор их здания.
— Господин майор, спасибо вам большое. Связь окончена, мне предписано прибыть в контору, — я развел руками, как бы извиняясь. В самом деле, мне бы хотелось спокойно попить чаю с директором местного отделения, но приказ шефа не подразумевал подобной задержки.
— Не смею вас задерживать, капитан, — погрустнел Евгений Романович, и мне сразу стало понятно, что он так «трещал крыльями» при моем появлении. Майору здесь банально скучно, видимо. А здесь залетный коллега, глядишь, успеет новостей рассказать каких-нибудь. Или еще чего веселого случится. А то скука, видать, уже заела, новых лиц нет. Ведь Ново-Радонеж то еще захолустье.
В лифт я не полез, предпочел спуститься по лестнице, что-то мне подсказало, что лучше поступить именно так. И, как обычно, внутренний голос не подвел — спускаясь, я успел застать троих угрюмых личностей, на которых пробу ставить негде, там везде светилось клеймо «внутряки». Личности погружались в лифт, и за ними уже закрывались двери. Я постарался как можно более незаметно выйти на улицу, с невозмутимым выражением лица. Дежурный на меня даже не обратил внимания. Судя по всему, ему было до каких-то более важных дел, но никак не до меня.
На улице я быстро поймал такси и скомандовал везти меня в космопорт. Он здесь, как в большинстве тихих провинциальных колоний, был один, как бельмо на глазу. И, что характерно, здесь таксистов не приходилось убалтывать брать оплату в рублях. Ее просто именно так и брали, милый дом и все такое.
Доехали мы минут за двадцать, и еще минуты три у меня ушло, чтобы попасть в частный сектор летного поля. «Скат» красовался именно там, где я его и оставил, и я с блаженной улыбкой подходил к его матовому боку, когда сзади меня окликнули:
— Игорь Иванович, подождите минутку! — голос был мне незнаком, но заведомо почему-то неприятен. Я и не подумал оборачиваться, но весь напрягся, усилием воли заставляя себя не ускорять шаг и идти к кораблю, как и шел. Мой неведомый навязчивый кандидат в собеседники не унимался и ускорил шаг, что я услышал в паузах между словами:
— Капитан Соловьев, немедленно остановитесь и не усугубляйте свое и без того незавидное положение! Стоять!
Я успел подойти вплотную к кораблю, когда он меня догнал и достаточно бесцеремонно дернул за плечо, стремясь развернуть к себе. На такую наглость и отвечать следовало соответственно, и я, поймав его руку в захват, провел бросок через плечо, впечатывая своего визави в броню «Ската». В этот же момент открылся люк, на пороге его стояла Джоан, не понимающая, что происходит. Ее взору предстала чудная картина: на теплых плитах летного поля растянулся типчик в штатском, который изрядно приложился головой в момент перелета через меня, и я, вдумчиво шарящий по его карманам. Карточка-удостоверение со встроенным проектором нашлась, как обычно, в левом внутреннем. Ну да, так и есть, Управление «В», они же «гестапо». Служба внутренней безопасности, мать ее.
