Сергей Вольнов - Прыжок в секунду
Она ведь просто не понимает, насколько ей повезло, что нарвалась на меня. Что я, вот такой, как есть, для нее – единственный шанс. Пусть и весьма призрачный, но шанс выжить, чтобы вырваться из плена. Хотя бы чисто теоретически. В компании со мной она об этом может хотя бы помечтать…»
* * *Полная луна ярко сверкала на черном, испещренном звездами, сейчас совершенно безоблачном небе. Серебристый нимб вокруг ночного светила распространял свечение на грешную землю, на разлапистые корявые деревья обширного парка и пробивался сквозь высокие узкие окна внутрь помещения.
Помещение это представляло собой длинную галерею с рядом колонн посередине, которая вела из одного крыла старого поместья в другое. Долгие годы по этой галерее никто не ходил. Кое-где окна были выбиты, углы заплелись паутиной… Дух запустения царил здесь.
До недавних пор.
Большой с напарницей засели за краями проема в начале галереи, друг напротив друга. Мимо, из другого конца помещения, пролетели несколько пуль.
– Зараза… – пробормотал мужчина. Прокрасться, как положено сталкерам, им не удалось.
– Эй, человечки! – донесся до напарников насмешливый, если не сказать глумливый голос. – Вылезайте по-хорошему! Все равно ведь придется расстаться с кровушкой! А патроны дорогие нынче… А?
Большой несколькими точно подобранными словами четко указал адрес, куда следовало отправиться глумящемуся…
А ведь все так хорошо начиналось. Его с Маленькой приютил в полуразвалившемся поместье пожилой человек колоритной наружности, в старинном костюме, словно сошедший с экрана исторического фильма о каких-нибудь мадьярах или румынах. Сей муж, будучи явно благородных кровей, радушно встретил заблудившуюся в лесу пару и пригласил к себе переночевать. На свою беду, путники согласились.
За ужином хозяин, представившийся Иштваном, смеялся, балагурил, в общем, производил впечатление милого, хотя и несколько эксцентричного дядюшки. После трапезы он повел гостей осмотреть поместье… И началось. Когда компания проходила через темный коридор, Иштван вцепился мужчине в шею и принялся душить. Едва отбившись, напарники обратили взбесившегося хозяина в бегство… Как выяснилось, ненадолго.
– Зря, зря! – ответил Иштван и добавил еще порцию выстрелов.
– Пытаюсь понять, откуда в этом средневековом поместье взяться автоматической штурмовой винтовке и патронам к ней?
– Что? – переспросила напарница, которую Большой уже мысленно приучал себя называть сталкершей.
– Из эм-шестнадцать палит, гад. А ну, сейчас мы его… Дай-ка мне какой-нибудь маленький предмет, чтоб в кулаке помещался.
– Ты хочешь отвлечь внимание?
– Не переспрашивай! Делай что говорю.
Она окинула взглядом пол вокруг. Внимание девушки привлекла дохлая крыса, валявшаяся поодаль. Скривившись брезгливо, юная сталкерша все-таки взяла крысиный трупик пальцами.
– Гранату давай!!! – во весь голос закричал Большой, усердно подмигивая партнерше.
Та поняла суть намеченного маневра и перебросила ему дохлятину.
– Скушай лимончик, сволочь!!! – заорал он, швыряя хвостатую имитацию гранаты в сторону засевшего Иштвана, и сразу же выскочил в галерею сам.
Короткая перебежка за колонну.
Стрельбы не последовало. Уловка вполне удалась.
Держа галерею под прицелом своего «калашникова», прихваченного с панциря рухнувшей черепахи-переростка, сталкер махнул рукой напарнице, мол, давай вперед! И, увлеченный своими эволюциями, ухитрился не засечь движения вверху…
В следующий миг из-под потолка на него бесшумно спикировала огромная летучая мышь. Чудом увернувшись, он перекатился по пыльному полу и, не целясь, в упор саданул по ней очередью.
Кожистый летун лишь разразился дьявольским хохотом. Пули не причинили ему ощутимого вреда.
– А-а-а! – возопил Большой и, перехватив автомат, долбанул порхавшую тварь прикладом. Крылатая тварь взлетела, уселась, вцепившись когтями в потолок. Красные внимательные глаза насмешливо глядели на мужчину и девушку.
Человек в бессильной злобе показал летуну кукиш, чем вызвал новый взрыв хохота. Глянув на запястье, Большой еще больше разозлился, поэтому грязно ругнулся. Часы, которые он перевел на местное время еще за «мирным» ужином, бесстрастно сообщали, что до рассвета часа три. Целых три.
– Ты капеллы или чего-то типа домашней часовенки не приметила? – спросил он у партнерши, вздрагивающей от возбуждения и страха.
– Нет здесь ничего подобного, – заверило их существо из-под потолка. – Правда-правда!
– Ну нет, так нет… – ответил Большой и полез в карман.
– Эй, ты чего там роешься, человек? Специи в кармашке таскаешь? А? – язвила тварь из-под потолка. – Кориандр, кардамон?
– Ага, конечно. Закуска перед основным блюдом. Аппетит возбуждает… Отведай!
Пальцы сомкнулись вокруг горсточки серебряных американских монет – сувениров из реальности зомби-апокалипсиса. Зловеще, по-вампирски скалясь, Большой швырнул их в натурального вампира.
Эффект превзошел все ожидания. Тварь заголосила, заметалась и, выронив откуда-то из-под крыльев винтовку, вылетела в окно.
Напарница подхватила трофейное оружие.
– Ну, каково? – спросил Большой, переводя дух и пытаясь усмирить сердце, бешено колотившееся в груди, перекачивая красную жидкость; ценность, из-за которой они, собственно, и оказались в этой смертельно опасной ситуевине. – Серебро есть серебро. Надо же, а я опасался, что это выдумка… хм, для кроваво-красного словца. Эта вампирская тема вообще казалась мне сплошной фантазией больных умов, не выходящих из сумеречных состояний.
– Да, только патронов мало осталось, – молвила в ответ напарница, проверив магазин эм-шестнадцать.
– Ничего страшного. Если этот кровефил вернется, для него есть гостинцы… э-э, несколько иного свойства. Ты пока что поищи там, куда упали монетки. Я прикрою.
Сменив магазин автомата, человек наблюдал за арочными окнами, готовый в любой момент угостить вернувшегося вампира длинной очередью. Чтобы хоть немного задержать этот оживший… гм, то есть материализованный плод воображения сумеречных умов.
– Нашла! – сообщила напарница. – Вроде все.
– Хорошо. Теперь ты прикрывай, а я займусь делом.
Большой вытащил из рюкзака полезнейшую вещь – моток изоленты, взял серебряные пятидесятицентовики и четвертаки и несколькими витками прикрепил монеты к прикладу своего «калаша». Таким образом, чтобы часть поверхности каждой монеты оставалась открытой. С американской «эмкой» пришлось повозиться дольше, но вскоре и ее приклад был модернизирован.
– Вот так, – довольно кивнул мужчина. – Повезло нам с этими серебряными монетами… Теперь убираемся отсюда. Внимательно следи за небом. Вот, держи еще полдоллара. Если дойдет до очень ближнего боя, постарайся ребром по глазам резануть.
Напарники бежали по ночному лесу, ежесекундно рискуя споткнуться и упасть. Но люди старались не думать об этом, их взоры были устремлены вверх, на черный небосвод, усыпанный звездами, с ярким фонарем полной Луны прямо над головами… И вот остроглазый мужчина различил в просвете между кривыми ветвями группу точек, оттенявших лунное гало.
– Ч-черт! – вырвалось у него. – Ходу, ходу, малышка!..
Их было много. Слишком много. Десятка три огромных летучих тварей порхали вокруг напарников, хохоча и отпуская издевательские шуточки.
Но люди не пожелали становиться легкой добычей – они засели на дне старой волчьей ямы. Ловушка была неширокой, за раз через створ влезть мог только один вампир. Ворваться, чтобы получить ожог от серебра. Потому и порхали монстры вокруг, не рискуя атаковать. Добивались кровососущие другого – их расчет строился на том, чтобы подействовать на психику загнанных в яму жертв, снизить их боевой дух.
– Хрена вам лысого, дьявольские отродья! – в свою очередь, психологически атаковал их человек. И выстраивал, выстраивал конструкции на матерном диалекте родного языка. Расчет сталкеров был на то, чтобы продержаться до рассвета… если не удастся раньше победить. Вдруг твари не вынесут потока концентрированной ненависти, преобразованной в забористую ругань, и уберутся восвояси! Девушка тоже помогала напарнику, как могла, хотя англофонная брань сильно уступала русскоязычной по накалу страстей.
До рассвета оставалось всего-ничего, и обозленные вампиры решились на лобовую атаку. Определившись с тем, кто атакует первым и, естественно, пострадает, они ринулись к яме. Летунов ждал горячий в прямом смысле прием. Вымещая в ударах всю ненависть, весь страх, всю злобу, мужчина и девушка молотили упырей прикладами, оснащенными серебряными вставками.
Недаром считается, что самый страшный зверь – это загнанный в угол. Когда нечего терять, кто угодно, даже самый слабый и трусливый, развернется лицом к охотнику и будет драться до последнего.
