Андрей Ливадный - Спираль
— Да.
— Откуда исходила атака? Сервер, телефонный номер?
— Передача велась с флайера «Скорой помощи», бортовой номер 784, код для связи 801.
По телу Полынина прополз медленный озноб.
«Таких совпадений не бывает…»
— Тебя пробили? — резко спросил он.
— Нет. Когда атака прервалась, моя система защиты доступа была разрушена на девяносто процентов, — сообщил синтезированный голос.
Смерть — это была единственная ассоциация, возникшая в голове Антона.
Атака с целью передачи каких-то данных прервалась в момент смерти Сары Клеймон… Еще перед началом разговора в «Орфее» он заметил, что выглядела она прескверно: если бы не макияж, можно было бы снимать ролик про покойницу, восставшую из могилы, с нею в главной роли…
«Хотя дурное самочувствие не помешало ей зацепить в ночном клубе кого-то из посетителей». — От этой мысли на душе Антона стало мерзко. Все остальное — судороги, следствие, а ведь настоящая причина ее смерти кроется отнюдь не в переживаниях за сына…
Ситуация по-прежнему складывалась препаршиво, во-первых, из-за внезапности случившихся событий, а во-вторых, из-за массы так и не нашедших удовлетворительного объяснения фактов…
— РИГМА, если обнаружишь в себе «лишние» файлы, не уничтожай, помести в карантин.
— Принято.
Антон вышел.
На сердце было тяжело, в душе скребли кошки, и объяснить это состояние Антон не мог. Просто хреново, вот и все. Воспоминания о штурме космопорта планеты Хабор смешивались в душе с мыслями о Сытникове, потом очнувшийся внутренний голос опять начал нашептывать что-то о нелогичности происходящего, но Антон выдерживал этот прессинг сумбурных мыслей, лишь пока ехал в лифте.
Затыкать внутренние голоса, прятать мысли он умел.
* * *Был второй час ночи, на улице похолодало, из вентиляционных труб небоскребов валил пар, с неба срывалась хмарь нудного дождя.
Сев в машину, он вырулил на главную магистраль уровня, влился в сияющий огнями транспортный поток и повел свой «Гранд-Элиот» к шестнадцатой больнице.
По дороге он старался в деталях припомнить свой разговор с Сарой.
Она хотела, чтобы он расшифровал истинное значение гиперсферных курсов, исходные данные о которых содержались на носителях карманного компьютера. Она искусно пробудила его память о давних событиях, заставила ощутить запоздалое чувство вины перед Павлом, а потом, после их разговора, который для нее почему-то оказался намного менее тяжелым, чем для Антона, вдруг осталась развлекаться в ночном клубе… Идиотизм какой-то…
Ладно… Отставим пока в сторону ее нравственный облик. Будем следовать логике. Что она собиралась делать с расшифрованными данными курсов? Пытаться выйти на контакт с кланами Ганио, шантажируя их знанием местоположения скрытых баз? Выторговать в обмен на свое молчание жизнь Паши?
Полынин невесело усмехнулся. Зная ганианцев, несложно было предположить, что таким ходом Сара Клеймон просто приговорила бы себя и сына к смерти.
Кланы торговались только в том случае, когда видели реальную опасность, грозящую им. А какая опасность может исходить от старухи? Ее бы элементарно вычислили и убрали, прихлопнули, как блоху…
Выруливая на площадку перед зданием больницы шестнадцатого городского уровня, Антон машинально прикоснулся к внутреннему карману пальто.
Мини-компьютер и фотография были на месте, у сердца, рядом с импульсной «Гюрзой», притаившейся в кобуре под мышкой.
Опять этот назойливый солоноватый вкус крови во рту…
Вкус близких смертей. Он не знал — чьих, но чувствовал — его «спокойная» жизнь на Аллоре, работа на Роглеса — всё кончилось этим вечером.
Что ждало Антона впереди — неизвестно.
* * *Визит в морг на опознание тела только добавил вопросов в мысленный список Полынина. Создавалось впечатление, что этой ночью судьба решила подбросить ему внеплановый тест на Ай-Кью.
Сара Клеймон в обнаженном виде, с тщательно удаленным макияжем производила ужасное впечатление.
Ее трудно было назвать старухой — перед Полыниным на выдвижных носилках лежало нечто сморщенное, иссохшее… не человек, а обтянутый морщинистой кожей скелет.
— Вы ее родственник? — осведомился сотрудник морга.
— Нет, знакомый, — ответил ему Антон, не находя смысла лгать. — Вы установили причину смерти?
— Вскрытия еще не было, но предварительный диагноз: обширный инфаркт на фоне прогрессирующего старения организма. Случай не такой уж и редкий.
— Вы раньше сталкивались с подобным? — Антон посмотрел на сморщенное, ссохшееся тело. — Мне кажется, что до такого состояния человека можно довести только при длительном заключении, не давая ему пищи.
— Вы ошибаетесь, господин Полынин, — ответил сотрудник морга, посмотрев на пластиковый прямоугольник, который прикрепили на грудь Антона при входе в учреждение. — Истощение — лишь следствие, настоящая причина подобного печального конца — сверхдолгий криогенный сон. Понимаете ли, каждая камера низкотемпературного сна имеет свой ресурс. У приборов есть ограниченный запас реактивов для поддержания вялых метаболических процессов в подопечном организме и контроля за их качеством. Если человека не разбудить вовремя, то гарантийный запас камеры заканчивается, и тогда организм человека начинает медленно пережигать свои, внутренние запасы, сначала жировые отложения, потом любые доступные энергоемкие вещества в клетках тканей.
«Криогенный сон?! Ни хрена себе — новость…» — Полынин не удержался от того, чтобы мысленно выругаться. Слишком много сюрпризов за одну ночь…
— А сколько может длиться такой процесс? — осведомился он, глядя на безобразное тело старухи.
Доктор пожал плечами.
— Сотни лет. Все зависит от личного здоровья пациента и конструкции криогенной камеры. Иногда, даже после длительного криогенного сна, люди выходят из своих гибернационных ячеек вполне здоровыми, внешне — молодыми, такими же, как ложились в них, но потом наступает процесс сокрушительного старения. — Нам, например, известен случай, когда молодая девушка превратилась в старуху и умерла в течение одного года.
— Понятно… — Антон с трудом заставил себя подойти к изголовью выдвинутых из морозильной камеры носилок. Череп Сары был обрит наголо, и в районе виска был хорошо различим имплантированный в костную ткань компьютерный разъем. Его наличие не могло вызвать удивления — Антон и сам носил в височном отделе черепа такую же вживляемую еще в роддоме конструкцию, но вот внешний вид имплантанта, предназначенного для прямого нейросенсорного контакта с разными типами электронных машин, навел его на определенные подозрения.
— Нестандартная форма, верно? — заметил он, склонившись ниже.
По краю овального металлического включения в человеческую плоть шла мельчайшая вязь букв на интеранглийском.
Надпись невозможно было разобрать без увеличительного инструмента, но у Антона холодок пробежал по спине — это было предчувствие…
Он резко разогнулся, делая вид, что просто отдавал последнюю дань охладевшему телу.
— Нам с вами нужно соблюсти некоторые формальности и определенным образом решить ее судьбу. — Сотрудник морга явно хотел решить все имевшиеся в его ведении вопросы поскорее. — Полиция уже была, признаков насильственной смерти нет, к вам лично у них никаких претензий не имеется. Остается решить, каким образом…
Антон быстро сообразил, что за список вопросов ему предложат, и поэтому не стал дожидаться его оглашения.
— Я готов подписать документы и взять на себя расходы по кремации, — произнес он.
— Согласие на вскрытие? — доктор пристально посмотрел на Полынина.
— Думаю, нет, — твердо ответил он. — Я хочу, чтобы Сару Клеймон кремировали как можно быстрее, а урну с прахом и личные вещи передали мне. Вот моя визитная карточка. Здесь, на Аллоре, я единственный, кто знал ее.
— А родственники, дети?
— Ее сын служил со мной на одном корабле Конфедерации Солнц. Он считается погибшим на Хаборе. Можете проверить эту информацию через компьютер. Она прилетела сюда лишь потому, что я оставался единственным, от кого она рассчитывала получить помощь.
— А признаки криогенного старения?
— Не знаю. — Антон не стал лгать. — Без комментариев. Я могу засвидетельствовать личность покойной, как Сары Клеймон, уроженки и гражданки планеты Земля, — Полынин отстегнул от выдвинутых из стены носилок статкарточку и воткнул ее в щель сканера, — что совпадает с документами, — удовлетворенно заключил он, посмотрев на экран, — поэтому я готов принять ее прах и оплатить формальные расходы. Все остальное — без комментариев.
— Хорошо, — после некоторого колебания согласился доктор. — Ее кончина не вызвана насильственной смертью, а все остальное меня не касается… — пробурчал он, поднимая взгляд на Полынина. — Вы желаете присутствовать при кремации?
