Алексей Евтушенко - Отряд-3. Контрольное измерение
— Может быть, — сказал Соболь. — Не знаю. Если это Люди, то, значит, патруль их преследует. Тогда я им не завидую — от патруля редко кто уходил.
«Маша» и «Ганс» сбавили и так небыстрый ход и одновременно свернули в лес.
— Главное, зверушку никакую не задавить, — пробормотал Соболь.
— Не задавим, — успокоил его Валерка. — Мы над землёй идем. Клиренс — пятнадцать сантиметров. Да и команда отдана — живое не давить. Хотя они, вездеходы наши, и сами никого не задавят без крайней на то необходимости. Воспитание не позволит.
— Какое у них вооружение? — осведомился Дитц, когда «Маша» и «Ганс» остановились в Лесу за кустами боярышника так, чтобы можно было увидеть перекресток.
— У Т-2021? — уточнил Иван.
— Разумеется. Вооружение наших вездеходов мне известно.
— Ракетная пушка калибром….
Но рассказать о вооружении неведомого отряду танка Т-2021 Иван Соболев не успел.
— Вот они! — воскликнул Валерка Стихарь. — Мать честная, кавалерия!
Всадники плотной группой вылетели из-за дальнего поворота и, нахлёстывая коней, понеслись к перекрёстку.
— Если это погоня, — стараясь говорить спокойно, заметил Дитц, — то им не уйти. Танки от них в пятидесяти метрах. Что будем делать?
— Стрелять, — ответил Велга и, чуть пригнувшись к микрофону, крикнул. — Эй, кавалерия! В стороны, мы прикроем!! В стороны, мать вашу!!!
Третий раз повторять не пришлось. Всадники, разбившись на две группы, не сбавляя хода, прянули к обочинам дороги, и тут же в поле видимости показались танки.
Широкие, приземистые и обтекаемые, напоминающие знакомые отряду танки второй мировой войны разве что наличием гусениц и пушки (то приплюснутое образование, что выступало у них сверху на корпусе, назвать «башней» можно было лишь с очень большой натяжкой), они вынырнули из-за поворота вслед за всадниками и, утробно взревев двигателями, прибавили скорость.
— Сейчас догонят и раздавят, — прокомментировал ситуацию Соболь. — Они ракеты берегут — запас-то пополнить некому, видать. А горючего — полно. Я такое уже видел.
— Наш — левый, «Ганса» — правый. — скомандовал Велга. — Плазмой — огонь!
Стихарь и Майер выстрелили одновременно, и оба танка, получив точно в лоб по мощному плазменному заряду, на долю секунды окутались в ослепительно-синие коконы, после чего внутри сдетонировали боекомплекты, оторванные взрывами башни, ломая кусты и ветви, тяжко рухнули в лес, а сами боевые машины, потеряв способность двигаться, обессилено сползли в полузатянутые землей и травой кюветы по обе стороны дороги и замерли там окончательно. И только сорванный с оси гусеничный каток пробежал по инерции с десяток метров в напрасной попытке завершить погоню и, так никого и не догнав, лег на бок.
— Ух, ты! — цокнул языком Валерка Стихарь. — Вот это пушечка у нашей «Маши». Любо-дорого посмотреть на результат!
— Да и у «Ганса» не хуже, — отозвался Майер. — Ну что, нечего больше убивать?
Тем временем ошеломлённые чудесным спасением всадники, осадив коней, недоумённо оглядывались в поисках нежданных союзников и благодетелей.
— Ну что, выползаем? — осведомился Дитц.
— Я бы не стал, — посоветовал Соболь. — У танкового патруля обычно прямая связь с вертолётами. «Горынычи» — страшная штука… Очень возможно, что они весьма скоро появятся — раз связь прервалась. Если эти ребята на лошадях не дураки, то они сейчас быстро отсюда уберутся, а всю кашу придётся расхлёбывать нам. Лично я бы на их месте скакал дальше и не оглядывался.
— Видно, что не дураки, — сказал Велга. — Уходят.
Всадники, действительно, так и не заметив вездеходы (в режиме невидимости «Маша» и «Ганс» маскировались под окружающую их местность и в данном случае были похожи на два оплывших и поросших травой бугра) и, пришпорив, лошадей, свернули с перекрёстка на боковую дорогу и скрылись за деревьями.
— Вот и хорошо, — сказал Велга. — Меньше суеты. Так что за «Горынычи»?
— «Горыныч» — боевой вертолёт последнего поколения. Не имел и, соответственно, не имеет аналогов в мире. Эх, понапридумывали мы их на свою голову да понастроили, но кто ж знал… Ваши вездеходы летать могут?
— Плохо и недалеко, — сказал Дитц. — А зачем? Надо будет, мы эти «Горынычи» и с земли собьём. Кстати, вот и они, наверное. Наш экран показывает два приближающихся по воздуху объекта.
— Наш тоже, — кивнул Велга. — Но ещё довольно далеко. И чего это они все по два ходят?
— Наверное, потому что двоичная система исчисления, — непонятно пошутил Соболь. — Машины её любят.
— Смешно, — сказала Аня.
— Обнаружить они нас могут? — спросил Велга. — То есть, даже не обнаружить, а посчитать за противника?
— Хрен его знает, — сказал Соболь. — Я не такой знаток военной техники, как может показаться на первый взгляд. Просто интересовался. Я даже в армии не служил.
— Как же ты стал разведчиком? — удивился Шнайдер.
— Жизнь заставила. Я молодой, здоровый, рефлексы хорошие. Научился.
— Понятно, — сказал Велга. — Мы тоже, в общем, не по доброй воле разведчиками стали. Так что будем делать с вертолётами, Хельмут?
— Думаю, надо затаиться и переждать, — ответил Дитц. — Вооружены мы, конечно, лучше всех, но у тех, кто над тобой, в воздухе, всегда есть некоторое преимущество. Тем более, что мы не знаем всех их боевых возможностей. Помнишь бой вертолёта с бронепоездом, что мы видели на Земле-бис?
— Ещё бы…
— Вот и я помню. Ничья ведь тогда вышла. А бронепоезд-то, как, вроде, казалось, помощнее был той пташки. Эти же пташки, боюсь, опасней будут. Опять же их две, а не одна. Так что, сидим тихо и не рыпаемся.
— Согласен. Мы просто два неприметных холмика в лесу. Все, Хельмут, связь на время прерываем. Мало ли что.
— Понял, отключаюсь. Счастливо.
— И вам того же.
Некоторое время прошло в полном молчании, только в динамиках, передающих внешние шумы, постепенно, заглушая шелест листвы и прочие лесные звуки, нарастал гул моторов.
— А вот и наши пташки, — негромко заметил Велга, внимательно глядя на экран. — Две, как и следовало ожидать.
— Цып-цып-цып… — дурашливо сложил пальцы в щепоть Стихарь, но под, поймав красноречивый взгляд командира, осёкся и умолк.
Вертолёты приблизились настолько, что попали в зону видимости камер слежения, и теперь люди (изображение проецировалось непосредственно на лобовое стекло кабины) могли наблюдать их во всей красе, — тем более что «Горынычи» зависли над дорогой — там, где взорвались танки и, казалось, внимательно изучают ситуацию внизу, поводя острыми хищными носами.
— Они нас могут услышать? — шепотом спросила Аня.
— Уверен, что нет, — покачал головой Велга. — Я в этом не очень понимаю, но, помнишь, что рассказывал Распорядитель об этих машинах? В режиме полной маскировки нас не видно и не слышно.
— Да. Полное поглощение волн любой природы и спектра. А все равно боязно. Вон как они… вынюхивают и высматривают. И еще почему-то жалко.
— Жалко? — недоумённо покосился на Аню Велга. — Кого?
— Их, — кивнула на экран девушка. — Где-то в другой жизни и в незапамятные времена я слышала фразу, что вертолёты — это души погибших танков. И сейчас мне кажется, что мы с вами наблюдаем сцену прощания.
— Ну ты даешь, сестричка! — восхитился Валерка. — Чисто театр имени Горького. Я сижу в первом ряду и сейчас зарыдаю от полноты чувств! Души погибших танков… Эти души, дай им волю, наши души тут же на небеса отправят. Ахнуть не успеешь.
— Да не об этом я, Валера, — вздохнула Аня.
— А о чем же? — спросил Велга, неотрывно глядя, как алая точка прицела автоматически следует по экрану вслед за «их» вертолётом. — Объясни, пожалуйста. Мне, как твоему непосредственному командиру, очень интересны подобные мысли собственных подчинённых. Это — враг. Если ты его будешь жалеть, то, считай, что уже потерпела поражение. Ещё до боя. Я готов согласится с тем, что поверженный враг может быть в некоторых случаях достоин жалости. Но только поверженный, а никак не тот, кто непосредственно тебе противостоит. Извини, что читаю тебе нотацию пополам с лекцией и вообще поучаю, но для всех остальных мои слова не требуют доказательств — это непререкаемая истина, которую они постигали на собственной шкуре.
— Вот я и говорю, — снова вздохнула Аня. — Не понимаете вы меня. Кто сказал, что перед нами враг?
— Ну, Анечка, — не выдержал Малышев. — Ты, родная, думай, что говоришь-то. Не враг… Кто ж тогда? Друг, что ли? Друзья, знаешь ли, так себя не ведут. Посмотри, что по их милости с людьми стало! Мало того, что выжила горстка, да и те… Э, да что там говорить… — он расстроено махнул рукой и умолк.
— Обожаю спорить с красивыми девушками, — сообщил Валерка. — Они сразу становятся ещё красивее и… О, глядите, поворачивают оглобли «Горынычи»-то! Улетают пташки, несолоно хлебавши. Может, всё-таки, сшибить их, а, товарищ лейтенант? Покуда пушки достают?
