Вадим Львов - Оперативное вмешательство

– А наш человечек, подполковник, сам о себе позаботится. Не утруждайте себя, – невозмутимо ответил Котов, не отрывая глаз от горной извилистой дороги.

Ближе к вечеру, когда тьма уже стала клубиться на заросших лесом высотах, бойцы стали неторопливо выдвигаться, выслав вперед и на фланги дозорные группы.

Перед началом выдвижения Котов протянул Курбатову и еще трем командирам подразделений несколько листов топографических карт, сделанных на основе спутниковых снимков.

– Держите. Сектора свои сами определите. Здесь есть пара выходов, так что заранее перекройте.

Три обнаруженных заранее секрета боевиков были сняты с помощью «винторезов», без шума, если не считать того, что один юный душман, мать его за ногу, успел свалиться в овраг и покатиться вниз по склону, вереща, словно заяц. Его едва удалось остановить Кравчуку, вырубив ударом в затылок и надежно стянув руки одноразовыми пластиковыми наручниками.

Вопли юного джихадиста даром не прошли, и из землянок, вырытых на склоне у подошвы горы, в сторону русских ударили автоматы.

Пуля свистнула мимо головы Курбатова, и, пригнувшись, подполковник тихо сказал в микрофон рации:

– Поджарьте ублюдков.

Все-таки хорошая вещь – легкий огнемет «ЛПО-97». Переносной, с помповой зарядкой, да и вес в нем всего около пяти килограммов. Зато термобарические гранаты в наличии, и по стрельбе по убежищам и норам в самый раз, и в горной, и в городской местности.

Боя-то толком не получилось, зажатые в карстовой пещере и ошарашенные массовым появлением спецназа боевики бросились врассыпную, везде натыкаясь на плотный огонь и летящие термобарические гранаты.

Через десять минут все было кончено, и, выставив боевое охранение, люди Курбатова стали вытаскивать тушки боевиков разной степени прожарки на свежий вечерний воздух.

– Что, Василь Павлович, утерли нос армейским? – неожиданно весело спросил Котов, кивая на лежащие трупы.

– Да уж. Давно такого урожая не собирали, двадцать три тушки, включая целого бригадного генерала Ичкерии. И оружия стволов тридцать…

Да, внутренние войска сегодня хорошо щелкнули по носу вечных конкурентов из армии. В общем разделении труда на Северном Кавказе армейский спецназ, как и пластуны, занимались глубоким проникновением в горные районы, частенько вторгаясь на сопредельные территории, в Грузию или Азербайджан. Их задачи – перехват караванов с оружием, ликвидация мелких банд ваххабитов и охота на их главарей. Иногда, если удавалось собрать нужную информацию, проводились масштабные войсковые операции по ликвидации баз боевиков. Тогда привлекались уже горно-стрелковые и десантно-штурмовые соединения, авиация и артиллерия. И, конечно, местные «лоялисты» из числа национальной гвардии и милиции. Но сейчас это стало редкостью, последняя такая операция была года полтора назад, когда штурмовали несколько укрепленных сел в Веденском районе. Тогда армейцы уничтожили с полторы сотни боевиков и разгромили местный джамаат, ликвидировав его верхушку.

У внутренних войск изначально задачи были другие: помощь «местным органам» в очистке предполья перед Стеной от бандитского и террористического элемента. Так что вся 46-я оперативная бригада с утра до ночи и год за годом «пахала» на равнине, вычищая и выкорчевывая вражьи гнезда. Работенка та еще, всегда на виду, да и местные так и норовят в спину стрельнуть.

А тут такой громкий успех – рейд в «нейтральную зону» за Стену и ликвидация крупной банды вместе с самим Мациевым.

– Что с этими хануриками-то делать? – Курбатов кивнул на троих связанных пленных. Двое, включая Арби Худакаева, уже пришли в себя и лежали тихо, но третий – Ширвани, контуженый и обгоревший, громко стонал.

Москвич оглядел пленных.

– Этих, которые помалкивают, с собой возьмем, поспрашаем. А того, горластого… – Котов сделал выразительный жест.

Стоящий рядом с ним опер, не меняя выражения лица, резко нагнулся, достал пару листов маслянистой бумаги и, рывком перевернув Ширвани, снял отпечатки пальцев. Спрятал листы и так же, не меняя выражения лица, полоснул раненого боевика ножом по горлу и тут же вытер клинок об обгоревшую бороду бандита.

* * *

Увидев, как убили дядю Ширвани, Арби забился, словно выброшенная на берег рыба, за что тут же получил пинок под ребра и едва не задохнулся от боли.

Остальное он почти не помнил. Через час с небольшим, когда окончательно стемнело, со стороны Ачхой-Мартана подошла, в сопровождении предателей – муртадов, колонна угловатых бронированных грузовиков, куда погрузились кяфиры, радостно гогоча и поздравляя друг друга с удачной охотой.

Грузовик, куда швырнули Арби вместе с товарищем по несчастью, был полон кяфиров, которые поставили ноги на спину и голову Арби, и в таком положении он провел два часа, пока колонна не прибыла в Назрань.

Это было плохо. Совсем плохо. Если попадешь в руки русских военных или чекистов, то шансы выжить оцениваются примерно пятьдесят на пятьдесят или даже чуть выше. Хуже всего попасть в руки к муртадам. Эти продажные животные в сто раз хуже неверных, заляпаны кровью по самую макушку, и обратной дороги у них нет. И пощады от них ждать не приходится.

Машина встала, и, подхватив за руки, Арби выкинули на каменные плиты.

– Принимайте пассажира, – раздался веселый голос сверху, и парня рывком подняли на ноги.

Свет прожекторов, стена, увитая колючей проволокой, и мерзкий лай собак. Его крепко держали двое в масках и сером пятнистом камуфляже.

Скосив глаза, Арби увидел шеврон на рукаве и застонал про себя. Муртады! МВД Ингушетии, конвойный батальон… Он в Назранском ИВС, «чистилище», где с правоверными творят такое, что седеют самые закаленные моджахеддины. Через пару секунд Арби заломили руки и поволокли вниз по грязной каменной лестнице. В нос ударил букет тюремных ароматов: пота, нестираной одежды, дерьма, тухлой еды и крови. Причем последний запах доминировал, вытесняя остальные.

* * *

Министра внутренних дел Руси, уже ближе к полуночи, отвлек звонок дежурного по его ведомству.

– Для вас шифрограмма, господин министр.

– От кого?

– От Маслова из Моздока.

– Читай.

– Контакт состоялся. Сведения Дижона подтвердились. Дижон – в порядке.

Усмехнувшись уголками губ, министр положил трубку. «Если хочешь что-то хорошо сделать, сделай это сам», – гласила древняя мудрость, и всемогущий чиновник был с ней согласен.

Дижон, его личный агент, внедренный в ряды кавказских бандформирований много лет назад, стабильно приносил ценнейшие сведения. Он снова вступил в дело и сдал им «генерала» Мациева. Надо как следует отблагодарить. Из личного, так сказать, фонда. Заодно спросить, как там, ничего не слышно о Шике и Анчаре?

Еврейская автономная область. Бабстово. 22 июня

Бамс! И, подпрыгнув на линялом и нещадно воняющем табаком зеленом сукне, шар скакнул в лузу.

– Партия! – Майор Павел Волобуев небрежно бросил кий на стол и сделал большой глоток пива.

– Черт! Явно не мой день! – отозвался его соперник, командир инженерно-саперной роты капитан Труфанов и, горестно вздохнув, протянул майору пятьсот рублей.

– Не тот ты, Серега, университет оканчивал! С танкистами по игре в бильярд разве что спецназ сравнится. Саперам тут ловить нечего.

Небольшой и прокуренный зал забегаловки под претенциозным названием «У Саши. Культурно-развлекательный центр» был забит почти под завязку, и три четверти присутствующих составляли сослуживцы Волобуева по 69-й отдельной бригаде прикрытия. Сегодня можно гулять, командно-штабные учения закончились, у соединения оценки хорошие, и большинство офицеров, грея в кармане купюры, отправились праздновать.

В бригаду прикрытия, сформированную два года назад, майор Волобуев попал случайно. Как-никак он танкист, причем с нормальным боевым опытом. Такие люди в танковых войсках требуются остро и карьеру делают быстро. Получив после украинской кампании капитанские погоны, орден Мужества и танковую роту, Паша уже настроился на неторопливое развитие карьеры, как вдруг от общих знакомых по Челябинскому танковому училищу, осевших в кадрах Главкомата сухопутных войск, он узнал о местечке комбата в только что формируемой «бригаде прикрытия». И туда, естественно, требовались люди с фронтовым опытом. Тем более предполагалось заочное обучение в академии и отличные жилищные условия. Сибирь и Дальний Восток уже лет шесть находятся под пристальным вниманием Москвы, и деньги здесь делают хорошие. Так что можно квартиру в новом доме задешево взять. Павел все чаще думал о женитьбе, как-никак ему уже двадцать пять. Так что семейное гнездышко, хоть и в этих дебрях, пригодится. Многим девушкам брак с молодым комбатом покажется перспективным.