Роман Глушков - Свинцовый закат

И, перевалив через кромку обрыва, пополз по глинистому склону на дно балки.

«Да ведь он настоящий псих! – дошло до меня. – Таких одержимых, как майор, в Зоне что псевдособак нерезаных! Одни к Монолиту рвутся, другие еще куда-нибудь… Но Кальтер точно всех перещеголял. Я ему рассказал, в какое дерьмо мы лезем, а он – гляньте-ка! – воодушевился, будто узревший плачущую икону богомолец. Великое Очищение! Знак свыше! Истинная Вера! Господи, с кем я связался! И этот безумец еще надеется вернуться назад? Нет, куда угодно и с кем угодно, только не в Припять с Кальтером! Черта с два! Хрен ему! Не дождется! Не в этой жизни! Много чести мерзавцу! У-у-у, чтоб его!..»

Продолжая заклинать себя одуматься, я тем не менее энергично заработал локтями и коленями и вскоре тоже очутился на склоне. Майор тем временем уже добрался до дна, но вставать в полный рост не спешил, а, перевернувшись на спину, вычислял, насколько просматривается балка со стен и вышек форпоста. И пока я, матерясь сквозь зубы, полз по сухой – к счастью! – глине, Кальтер успел выяснить все, что ему необходимо. После чего поднялся на ноги, а когда я завершил спуск, предупредил:

– Можешь встать, но не отходи от обрыва. Вблизи этого берега нас не заметят, но если удалишься от склона хотя бы на три шага, снайперы на вышках увидят твою голову и начнут соревноваться между собой в меткости. Будь уверен: каждый просматриваемый ими метр этого оврага отлично пристрелян. И иди за мной след в след – подозреваю, тут могут быть мины.

Я не возражал. Пересекавшая долину поперек балка начиналась у железной дороги и вела к лесу, на опушке которого мы обнаружили неправильные (и это еще мягко сказано!) деревья. До леса оставалось чуть более полукилометра, поэтому раньше, чем мы до него доберемся, нам из лощины не выбраться. Временно ставший проводником Кальтер двигался вперед предельно осторожно. Прежде чем коснуться стопой земли, он каждый раз на мгновение замирал, словно хищник, заметивший, что выслеживаемая им добыча насторожилась. Я четко следовал указаниям компаньона, благо оставленные им в глине отпечатки ботинок были хорошо видны и попадать в них не составляло труда. То, что наши следы можно легко обнаружить, нас в данный момент не волновало. Во-первых, идти по рыхлым глиняным осыпям, не оставляя следов, было невозможно в принципе, а во-вторых, Череп сюда уже явно не сунется и перейдет железную дорогу западнее или восточнее форпоста. Но в том, что «буяны» ее так или иначе перейдут, я был уверен. Подобно Кальтеру, полковник Борис Черепанов тоже был одержимым, причем не призрачной, а вполне конкретной целью – местью за своего младшего брата.

Четырежды за время нашего пути по балке Кальтер предупредительно поднимал руку, и я замирал на месте как вкопанный. Но всякий раз тревога оказывалась ложной, и мы двигались дальше. Не исключено, что в лощине действительно были мины, но нам – точнее, компаньону – они под ноги не попадались. Зато мы наткнулись на кое-что другое: большой лоскут плотной серебристой ткани, похожий на обрывок чехла от автомобильного или вертолетного сиденья. На лоскуте просматривались какие-то знаки, а сам он хоть и был истрепан, выглядел на удивление чистым и бросался в глаза еще издали.

Казалось бы, обыкновенный обрывок материи – мало ли подобного тряпья разбросано по Зоне? Однако Кальтера наша случайная находка крайне заинтересовала. Причем настолько, что он даже пренебрег из-за нее правилами конспирации, которые до этого соблюдал неукоснительно.

Серебристый лоскут висел, зацепившись за ветви акации, что росла у противоположного склона балки. Пулевые дыры в куске материи отсутствовали; не было их и в глине вокруг куста. Тряпица явно не служила мишенью, по которой снайперы на вышках настраивали прицелы своих винтовок. Впрочем, это еще не означало, что лоскут очутился на том кусте случайно, а не был вывешен хозяевами форпоста с какой-то определенной целью.

Уверен, аналогичные мысли посещали и Кальтера. Поэтому я не сомневался, что он проследует мимо колышущегося на ветру обрывка. Но майор опять поступил вопреки моим ожиданиям. Приказав мне замереть на месте, он сначала осторожно, с оглядкой, отошел от обрыва, затем некоторое время понаблюдал за форпостом, после чего, убедившись, что остался незамеченным, пересек лощину и приблизился к заинтересовавшей его тряпице. И ладно лишь бегло осмотрел бы ее! Нет, компаньону зачем-то потребовалось отцепить лоскут от акации и только потом вернуться с ним обратно! Глядя сейчас на Кальтера, я ощущал себя школьником, который застал своего учителя с сигаретой в зубах сразу после того, как тот прочел в классе лекцию о вреде курения.

Убедившись еще раз, что его не засекли с форпоста, майор вернулся под прикрытие обрыва и взялся пристально изучать находку. Особенно заинтересовали его символы, в которых вроде бы угадывались русские буквы. Они являлись фрагментом не то замысловатой аббревиатуры, не то инициалов, не то просто названия фирмы-производителя. Кальтер повертел обрывок перед глазами так и эдак, поскреб зачем-то ногтем пятнышко грязи на истрепанном краешке лоскута, после чего аккуратно расстелил его на склоне и стал рассматривать тряпицу на расстоянии, будто картину.

Я с любопытством следил за манипуляциями компаньона и тоже поневоле увлекся расшифровкой озадачивших его символов. И вдруг обнаружил, что кусок серебристой материи вовсе не кажется мне незнакомым. Не помню, где и когда, но как минимум однажды я определенно сталкивался с продукцией этой фирмы.

– Дежа вю, – пробормотал я, глядя на лоскут из-за плеча Кальтера.

– Что ты сказал?! – Он резко обернулся и вперился в меня таким пронизывающим взором, что я даже оторопел.

– Видел, говорю, раньше подобные вещи, – уточнил я, на всякий случай отступив на шаг назад. Невозмутимый Кальтер порой умудрялся пугать меня до икоты, а такой, как сейчас, и вовсе вызывал откровенно дурные предчувствия. – Правда, тоже вот так, навскидку, не скажу, что это за штука. Вроде бы разгадка в голове вертится, а вспомнить не получается.

– А ты постарайся. – Рекомендация майора прозвучала не как приказ, но на дружескую просьбу она тоже мало походила. – Напряги память. Не исключено, что этим ты мне здорово поможешь.

– Ладно, попробую, – пожал плечами я. – Только, будь добр, не наседай на меня, договорились? Память – это ведь не губка, в которую что впиталось, то обратно и выдавилось. С памятью такие шутки не проходят. Тут как раз наоборот – чем больше давишь, тем меньше получишь…

– Чем меньше будешь трепать языком, тем быстрее вспомнишь, – поправил меня майор. Теперь точно по-дружески. Он уважил мою ответную просьбу, а значит, его действительно интересовало, что же я накопаю у себя в памяти.