Цель оправдывает средства. Том четвертый - Илья Сергеевич Модус
— Ваши чувства выдают вас, Патриарх, — произнес мужчина, погрозив ему указательным пальцем. — Но как отец, я вас понимаю. Даю слово, что ваша дочь не будет обижена, оскорблена или каким-то образом ее честь, как личная, так и офицерская, пострадает в наших отношениях. Собственно, вы могли это заметить при нашем знакомстве.
«О, еще как заметил», — подумал Са’тан’нуруодо. — «И мой кардиолог тоже».
— Я верю вам, Ваше Императорское Величество, — заявил чисс. — Еще раз заверю, что не ищу через свою дочь, и не буду искать впредь, способов воздействовать на вас каким-то образом.
— Собственно, я грамотен, дееспособен, прекрасно знаю официальный язык Доминации, чеун и в ДНК хромосом хватает, — заметил Император. — Не нужно мне рассказывать одни и те же сказки несколько раз. Я и с первого понял. Не то, чтобы поверил, но понял. Однако, попробуйте меня убедить в том, что раскрытие информации о поисках леди Ситры в моих интересах. И уж тем более оказание ей помощи — в ваших. В последнее время я стал таким скептиком…
— Мнгалл-мнгалл в первую очередь несет опасность Доминации чиссов, — заметил Патриарх, произнося слова, которые заготовил и выучил заранее. — Насколько мне известно, вы уже знаете ее биологические и адаптационные возможности, в том числе и тот факт, что они способны управлять звездолетами весьма продолжительное время. Но вы продолжаете поиски. Я предположил, что у вас имеется какая-то дополнительная информация, и быть может, мои специалисты, могут быть вам полезны. Ведь если дело касается мнгалл-мнгалл, то оказание содействия Вечной Империи в борьбе с этой напастью является наиважнейшим делом для каждого чисса.
— Я бы сказал, что сотрудничество со своим сюзереном для каждого вассала является наиважнейшим делом, — заметил Император. — Но сделаю вид, что не заострил внимание на том, как интересно вы строите фразы, господин Патриарх. Ведь игра слов — это любимое развлечение чиссов, не так ли? Сообщить вроде бы и общую информацию, но сделать это так, чтобы до поры до времени, ее двойной смысл был сокрыт от собеседника.
Са’тан’нуруодо промолчал, понимая, что его ответа и не требуется — Император и без того знаком с манерой поведения чиссов. Именно на это и сделан расчет в тактике поведения с ним в этом разговоре. Ввести в заблуждение того, кто знает, что его обязательно попытаются обмануть словесной игрой… Не так просто, как кажется на первый взгляд.
— Что ж, предположим, что это в самом деле так, — произнес мужчина, продолжая разглядывать орбитальные виды Ксиллы. — Как давно вы знаете об угрозе мнгалл-мнгалл, Патриарх?
— Всю свою жизнь, Император, — ответил тот. — Эта сущность убила моих родителей, когда я был маленьким.
— Вот как? — поднял вверх бровь Доуган. — Ар’алани не рассказывала.
— Потому что я не рассказывал ей, — объяснил Са’тан’нуруодо. — В далеком детстве я и мои родители были разведчиками на исследовательском корабле. Мы исследовали дальний космос, отправляли данные на Ксиллу. Таких команд десятки и связь с ними фактически в режиме реального времени. Поэтому, когда наш звездолет перестал выходить на связь, за нами послали поисковую команду. В живых нашли только меня.
— Почему?
— Мы обнаружили древний фрахтовик, — объяснил он. — Пристыковались, отвечая на автоматический сигнал бедствия. Я отправился вместе с родителями на борт корабля, чтобы помочь с осмотром. И видел, как мнгалл-мнгалл в обличье человека напала на них. Как разорвала скафандры, способные выдержать удары виброножа, как проникала в их тела. Я помню, как кричали мои родители, пока еще были в сознании, чтобы я бежал на корабль и бросил их. Я помню приказ отца — отстыковаться и взорвать фрахтовик. Но я не сделал этого. Мне было всего одиннадцать стандартных лет по вашим меркам, и до конца не было понимания, что заражение необратимо. Я верил в то, что мои родители справятся. Я знал, что мой отец силен и отважен. Что мать умна и изобретательна. Я думал, что если буду рядом, если просто отсижусь на нашем корабле, то смогу забрать их, когда они «переболеют».
— Вы были ребенком, — заметил Император. — Недооценка опасности ведет к большим проблемам. Вам повезло, что вы смогли сбежать и не заразиться.
— Мои родители пожертвовали собой, чтобы этого не случилось, — произнес Са’тан’нуруодо. — Двое суток я находился на нашем корабле. И чтобы поддержать их, я наладил канал связи между нашими кораблями…
Император бросил на него быстрый взгляд, полный сочувствия. Он уже понял, что произошло дальше.
— Первые сутки я наблюдал за тем, как мнгалл-мнгалл поглощает их разумы, — продолжал Патриарх. — Видел, как они сходят с ума, как кричат от боли. Я видел каждое их мучение, ведь был талантливым ребенком и подключился ко всей системе наблюдения на том корабле. Когда мне становилось очень страшно, я выключал просмотр. Отсиживался, приходил в себя и включал снова, в надежде, что все закончилось. Но становилось еще хуже. Когда на второй день они стали говорить чуждыми голосами, призывая меня пристыковаться и забрать их, я плакал. Потому что слышал, как они переговаривались между собой в тайне от меня, обсуждая, как заразить. Кто будет держать меня, а кто инфицирует. Десятки планов. Сотни разговоров. Я не смог заснуть, так как не знал, могут ли они выжить в космосе, могут ли перебраться на мой корабль. Но и выстрелить в них я не мог. Смешно, но на чисских кораблях пункт управления огнем в то время имел ключ допуска, отличный от того, какой использовался для систем управления. Если последний у меня имелся, то второй — только у отца. Поэтому я наблюдал за тем, как мнгалл-мнгалл перерабатывает их. Колол себе стимуляторы и наблюдал. Когда начинал думать, что мне все это кажется, просил их рассказать, как они меня любят. Слушал их мертвые голоса, плакал и снова колол себе стимуляторы, молясь, чтобы прибыли спасатели. И они прилетели. Связались с обоими кораблями, взорвали без слов фрахтовик и продержали меня в карантине. Когда через сутки я не изменился, продержали еще сутки. И только после этого, взяв корабль на буксир, отвели на станцию, где врачи подтвердили отсутствие инфекции. Меня усыновила семья Нуруодо, и я стал тем, кем есть сейчас.
— Не самые приятные детские воспоминания, — произнес Император.
— Я живу с ними
