"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 - Том Белл
Грянула настоящая какофония. Застигнутые врасплох оркестранты заиграли вразнобой: скрипки галопом догоняли тромбоны, а флейты вскачь неслись за ними следом. Марселю нестерпимо захотелось заткнуть уши. Однако приходилось терпеть. Генерал Варчеза, сияя, гаркнул под самым ухом у Валме:
— Представление дается в честь монсеньора!
Действительно, главное испытание было еще впереди. Едва музыка стихла, в дело вступила птицерыбодура: она торжественно поднялась на своем возвышении и разразилась длиннейшей трелью чего-то стихотворного. Марсель уловил, что речь шла об ызаргах (перед повозкой тут же заскакали фигляры, довольно похоже изображающие отвратительных волосатых тварей), которые внезапно переселились из талигских степей в морские глубины и пожрали заносчивых дельфинов (здесь фигляры накинулись на несчастное чучело, сооруженное из папье-маше, и яростно разодрали его на части). Даже акулы (при этих словах над головами людского моря проплыли маленькие копии фельпских галер) признают превосходство прежде сухопутных гостей. Отныне, что есть мочи возопила птицерыбодура, тыча пальцем прямо в невозмутимого Алву, она берет талигских ызаргов под свое покровительство.
Валме хмыкнул.
— Ваш местный пиита превзошел самого себя, — сообщил он адмиралу Джильди.
Тот только улыбнулся.
Тем временем найери повыскакивали из повозки и пустились в пляс, что, видимо, обозначало полный восторг, а девственная покровительница Фельпа величественно спустилась на землю и поднесла Алве огромный кубок вина. Первый маршал не посрамил чести Талига и выпил все до капли. Марселю тоже поднесли чашу, больше похожую на чан, но виконт рассудил, что слава – дым и суета и вылил большую часть подношения себе под ноги.
Найери продолжали скакать, хватая моряков за руки и побуждая их танцевать. Одна из дев подскочила к Марселю, и он уже учтиво осклабился, намереваясь встретить красотку, когда внезапно понял, что дева-то поддельная. От неожиданности Валме невольно шарахнулся в сторону, и мальчишка, щедро вымазанный белилами и румянами, подхватил под руку капитана Дерра-Пьяве, унося его в хоровод танцующих.
— Что с вами, виконт? — насмешливо поинтересовался Алва, блестя глазами, должно быть, от выпитого вина. — Чем вас напугал бедный актер?
— Ничем, монсеньор, — храбро ответил Марсель, шумно переводя дух. — Но неужели же здесь совсем нет женщин?
— Нет. Ундии предназначены только для мужчин.
— Ундии? — удивился адмирал Джильди. — Вы хотели сказать Андии? Праздник называется в честь святого.
— Думаю, что в старину он был посвящен Унду и назывался в его честь, — ответил Ворон. — В древности моряки так задабривали создателя океана. Эсператисты пытались придать вашему празднику свое истолкование, но, как сами видите, его сути переменить не смогли.
— И мне она не по вкусу, — откровенно высказался Марсель. — Какое варварство обходиться без женщин!
— Почему же без женщин? — удивился Джильди. — Они ждут моряков ночью.
— Кстати, монсеньор, — встрепенулся Валме, — вы ведь помните, что обещали пойти сегодня со мною к нашим пленницам? С вашей стороны просто неучтиво так долго томить их ожиданием. Прекрасные дамы прямо горят желанием видеть своего победителя.
— Вот как? — спросил Алва. — Что же, я не отказываюсь от своих слов. Тем более, что это почти наш долг, — усмехнулся он. — Если уж нам не посчастливилось рассердить Лита, то не в наших интересах гневить еще и Унда.
— Я не понимаю вас, — категорическим тоном заявил Марсель. — Если вы и его высокопреосвященству внушаете еретические мысли об ушедших божках, то я не удивляюсь, что он предпочитает говорить с вами о цветущих вишнях.
— Пойдете танцевать со мною, виконт? — насмешливо перебил его Алва.
— Увольте! Я не умею скакать, как языческий козел.
— Не слушайте его, монсеньор, — добродушно заметил Фоккио Джильди. — Какая разница, Андии или Ундии, если праздник все равно праздник? Пойду-ка и я тряхну стариной…
— Я подожду вас здесь, — поспешил объявить Марсель.
— Отлично, — отозвался Алва, сбрасывая камзол ему на руки. — Через час я буду в вашем распоряжении. Должен же я как-то вознаградить вас за то, что завтра вы распрощаетесь со своей дамой.
— Вы хотя бы намекнули, чего ради…
— Вы поедете Алат, — коротко ответил Алва. — И, вероятно, в Гальтару.
— В Гальтару? — переспросил пораженный Марсель. — Зачем? Послушайте, Рокэ, я действительно огорчен известиями о вашем оруженосце – он был премилый юноша и к тому же надорский герцог, но я же не могу оживить его!
— Не думаю, что он умер, — равнодушно обронил Рокэ.
— То есть как? А письмо?
— Оно ничего не доказывает. Эр-При излишне доверчив и впечатлителен. Я предпочел бы черпать свои сведения из менее сентиментального источника.
— Польщен вашим мнением обо мне, — пробормотал Марсель. — Но что я могу поделать? Кстати, что там произошло? Герцога Окделла убили разбойники? Они что же, прирезали его?
— Эр-При пишет, что юноша погиб под обвалом, — по-прежнему равнодушно пояснил Алва. — Он сбежал от шайки вместе со своим телохранителем.
— Так с ним был телохранитель?
— Угу.
— А если он действительно погиб?
— Вы узнаете подробности и сообщите их мне. Но юноша жив.
— Откуда вы знаете?
— Я видел его.
Марсель уставился на стоящего в одной рубашке Алву круглыми от изумления глазами. Похоже, давешний кубок вина все-таки изрядно пошатнул душевное равновесие господина Первого маршала, если ему начали наяву мерещиться покойные оруженосцы. Тот, похоже, понял ход мыслей своего офицера и усмехнулся.
— Чему вы удивляетесь, виконт? Вы верно сказали: я язычник, — проговорил он с иронией. — Вдобавок еще и Повелитель Ветра. Почему бы мне не видеть Повелителя Скал? Не далее, как несколько дней тому назад юноша являлся мне во сне и выглядел вполне живым, хотя и не вполне здоровым.
— Э-э… Вы видели его во сне? — спросил Валме, не понимая хорошенько, что на это отвечать.
— В необычном сне. Поверьте, виконт, я знаю, что говорю.
Валме тяжело вздохнул. Что бы там не привиделось господину Первому маршалу, отдуваться придется офицеру по особым поручениям. Это было ясно. Дело обещало стать хлопотным и неблагодарным: Алва явно вбил себе в голову, что его оруженосец жив, и Марселю придется очень несладко, если надорский герцог со свойственным Окделлам упрямством все-таки отбыл в мир иной. Но, с другой стороны, если выяснится участие Колиньяров
