Александр Шакилов - Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)
– Передать всем. По сигналу падаем. Подствольниками гасим турель и робота, остальных огнем со всех стволов, – тихо сказал Холод и вздернул брови, заметив живую мимику Корсара, – е-е-е, ништяк, друже! Жив. Сможешь ВОГом попасть? Хорошо.
– Выйди вперед, – приказал офицер-сектант, – да, ты, ученый. Не бойся!
Один из фанатиков придержал ствол турели, дернувшейся было на движение Блока. Этим моментом воспользовались многие…
* * *…Лестничная площадка-навес длиной метров десять, на которой находились бастионовцы, утопала не только в тени прожектора и фонарей, но и под сводом корпуса. Этот лестничный марш как раз являлся тем, на который год назад приземлились из пузыря-портала разведчики с заложниками, прибыв из две тысячи шестого года. Только «огнива» внизу уже не было. Аномалия исчезла с очередным Выбросом или изменила место.
С верхней площадки каскадной лестницы, за спинами сектантов находилась плотно прикрытая дверь. Оно понятно – лестница куда-то же должна была вести! Куда-то, откуда прибыл противник и… откуда сейчас собирался появиться Истребитель.
Набродившись по закоулкам и лабиринтам энергоблока и Укрытия, теряя сознание, самообладание и силы, Никита успел заметить группу тяжеловооруженных бастионовцев и спрятаться, пропустив их мимо себя в одном из коридоров за стеной цеха. Дальше было все понятно и известно.
Теперь он выжидал момент и собирался с силами, чтобы с тыла ударить по врагу, от которого его отделяла одна лишь чугунная дверь. Сзади перестал агонизировать бастионовец в сером хаки, оставленный братьями-фанатиками для охраны тыла. Черный посох намертво пригвоздил сектанта к стене, пробив и его, и бетон плиты. Мощь артефакта-копья поражала воображение.
Кисломет майор выбросил еще полчаса назад за ненужностью, истратив едкий заряд на нескольких крыс, позарившихся на полузомби-получеловека. Теперь ГП-37 подмышкой, «марта» за поясом и уже три гранаты благодаря великодушию трупа с посохом в груди – весь этот арсенал готов был к применению. Невелика мощь, учитывая подкашиваемые коленки, туман в глазах и тяжелую защиту врага, но преимущество в неожиданности играло на руку. Вода из трофейной фляжки махом ушла внутрь и на лицо, покрытое язвами, коростами и пеплом, но пить хотелось еще и еще, и очень много.
Но это уже после работы! Ребята нуждались в помощи. И, видимо, в срочной.
Никита подошел к двери, снял винтовку с предохранителя, сорвал чеки двух гранат, финку ученого сунул за ремень, пистолет опустил в карман «афганки». Вдох-выдох, вдох-выдох. Мурашки по телу. Вдох…
…За дверью выстрел.
Рывок.
* * *Среди хаоса тревожных мыслей молодого сталкера-поэта витала всего лишь одна здравая и мудрая, но именно ее мозг выхватил из сплетения дурных и пустых. Идея спасти отряд и поставить свое «Я» на нужное, полагающееся ему место в иерархии прочих амбиций и эмоций. Семен всегда считал себя человеком скромным, даже застенчивым, где стеснение граничило с трусостью, слабостью, боязнью. И эта граница была настолько размыта, что парень уже боялся думать об этом, считал себя слабаком, а уж совершать сильные поступки для определения и усиления своего эго и подавно не решался. Да, он тащил тогда на себе товарища, Серегу Бульбу, тащил долго и мучительно. Но никто, кроме них двоих, не знал правды об этом переходе. А она была такова: умирающий от осколков артлавины из-за Рубежа Бульба уговорил Блока за хороший хабар и большие дары спасти его. Попросту говоря, купил жизнь. И Семен повелся. Бульба сдержал слово, обогатил спасителя, отдав последнее. И никому ни-ни про это. Но вот совесть парня ела его и ела все это время, точила, коробила и вконец сожрала.
Может быть, поэтому он сделал этот шаг сейчас. Отмыть душу, очистить от греха, успокоить ее. И себя. Может, и навсегда. Вообще.
Сталкер вышел и зажмурился. В танковом шлеме и рыбацкой куртке, с веснушками и порослью на юном лице он выглядел смешным и жалким одновременно. И в отличие от других уж очень похожим на лузера, ботана.
Семен Гражданцев по прозвищу Блок сделал шаг. Как герой, как мужик, как совсем не тот, за кого принимал себя сам. Он перешел границу, навсегда разделив героя и труса. Пацан сказал – пацан сделал!
– Я знаю устройство установки и смогу закончить ее сборку с тем, что мы уже принесли, – громко, твердо и четко заявил лжеученый, уже не боясь ничего, только волнуясь, чтобы сектанты на заметили обильного пота на его лице и посиневших от внутреннего холода ногтей.
– Сема, ты че, паря? – прошипел Тагил.
– У меня одно условие, – парень, блефуя, явно оборзел, – «Бастион» сохраняет всем моим товарищам жизнь и отпускает их. Либо я с ними лягу здесь. И вы никогда не сможете узнать шифр изделия и кодировку очередности сигналов ввода.
Семен пошел ва-банк. Набор умных слов сформировался внезапно, с большой долей импровизации. Представляя перед глазами работу с обыкновенным компом, он направил заумный словесный понос в тупые, изможденные многолетней охраной Станции физиономии, явно ничего не смыслящие в науке. Нужен был контрольный выстрел в эти тормознутые создания.
– Для начала так… аш семь цэ три о пять силициум и формула флюида добавки в колбу гашения трехфазного потока аурум шесть восемь пиксель четырехядерный нейтрон лактогидратации. Ясно-о? – выпалил без запинки Блок, продолжая смело глядеть на очертания офицера в экзоскелете.
– Сем, ты рехнулся? Абзац, едрить тебя в нос! – промямлил обескураженный Бродяга. Про мимики остальных можно было и не говорить. Фифа аж рот открыла.
– Немедленно сделай шаг вперед! Всем остальным положить оружие на землю, – властно приказал бастионовец, проглотив наживку-абракадабру, – считаю до трех.
– Так уж давай до одного, чувак! – хихикнул Тагил и смачно высморкался, демонстрируя непоколебимость и пофигизм.
– Раз… – начал сектант.
– Парни, всем внимание, – шепнул Холод.
Блок сделал два шага вперед и положил руку на приклад автомата.
– Два…
– Я отошел, что еще? – крикнул Семен.
– Оружие долой. Живо-о! – раздался гром под сводом цеха.
Все напряглись. И сектанты, и попавшие в их прицелы люди. Даже Баллон перестал стонать, сжал зубы и сунул указательный палец раненной руки в спусковую скобу пулемета.
Вдруг фанатик, придерживающий двойной ствол турели, ойкнул и убрал ладонь в перчатке от пулемета. Будто ошпарился. Спарка повернулась на сорок градусов и, клюнув носом чуть вниз, открыла огонь. Грохот выстрелов, слившихся в один дробовой гул, неожиданный сбой и отсутствие видимой цели поразило сектантов, отвлекло и заставило всполошиться. Пули веером неслись в темень цеха совсем в стороне от заложников-пленников, словно… в мимикрима, невидимого для глаз человеческих. Только в один момент под луч фонарика попали мелькнувшие полы длинного плаща, такого же черного, как его хозяин и как сама тьма.
Не успели бойцы сводного отряда воспользоваться заминкой в рядах сектантов, вскидывая оружие, как на лестничной площадке в гуще засады произошла хаотичная свара, и случился скоротечный бой. Завершить который суждено было пленникам, чем они и занялись спустя доли секунды.
Сумятицу и сбой в ядро бастионовцев внес Никита. Резко и сильно ударил берцем в дверь, отчего она распахнулась и опрокинула одного из фанатиков с РПГ через перила ограждения вниз. Обе ручные гранаты тут же полетели в район турели, палящей в сумерки корпуса длинными очередями, а майор уже прыгнул к офицеру и, обхватив его шею в удушающий захват замком, ослабил его стойку, ногой выбил тяжелый FN-2000 и увлек назад, к дверному проему. «Марта» в свободной руке уперлась в срез шлема и корпуса экзоскелета.
– Дернешься, и ты труп! – коротко, зло, но ясно гаркнул разведчик, толчками оттаскивая гиганта к ответвлению.
Снаружи, на лестнице прогремели два взрыва. Затем еще и еще. Турель заглохла, дым и всполохи огня заполонили все пространство, добравшись и до коридор с двумя людьми. Из клубов дыма появился сектант с маской на лице. Руки опущены как у нежити плетьми вниз, автомат волочится по полу, повиснув ремнем на боковой кобуре. Никита напрягся – два противника хуже одного. Стопудово. Но фанатик издал утробный стон, что-то промямлил и рухнул наземь. В спине торчал кусок железного прута. «Ни хрена себе!», – подумал майор, максимально сильно сжимая захват, так как офицер захрипел и задергался.
Офицер-фанатик то ли утратил смелость без помощи, то ли все-таки испугался неминуемой смерти, но попытался оказать сопротивление. Звуки бойни еще затихали, а в коридоре на верхнем этаже развернулся нешуточный поединок. Между двумя опытными и сильными противниками. С одной стороны офицер спецназа, владеющий всеми способами умерщвления, рукопашным боем и воодушевленный приходом своей группы, но ослабший от ран и обезвоживания, да еще без какой-либо защиты. С другой – матерый профи Зоны, офицер «Бастиона» в экзоскелете, загнанный в угол и вставший перед выбором: либо он, либо этот полузомби. Цифра «2» на груди сектанта тоже говорила о многом в иерархии «Бастиона»: опыт, достоинство, привилегии, близость к сердцу Ока и прочие заслуги.
