Алексей Молокин - Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!

А потом, когда служба в предзонье почти забылась, когда полезная цацка успокоилась, забытая на дальней полке в гараже между банок с тормозной жидкостью и пустых бутылок из-под водки, остепенившийся дембель обнаруживает, что с его организмом что-то неладно. И уж какое там «раз, два, три». На «раз» и то не хватает этого организма, а еще видится что-то не так, и слышится тоже не то, в головах круженье, в ногах дрожанье, в общем – трубец полный. И через месяц-другой шепчут неизменные и бессмертные похоронные старушки – такой молодой еще… а бают, он на зоне был… Да не на зоне, а в Зоне… Уродов тамошних стерег… Вот и достерегся. Герой! Двое детишек осталось… Беда, беда… Знать, прогневил…

А детишки ничего, живут детишки, растут-подрастают без отца, и неведомо им, что Зона их еще до рождения пометила, а Зона – она строже военкомата, пришлет повесточку – не откосишь, не спрячешься.

Хотя, конечно, бывает, что цацка действительно невредная, хотя наперед никто этого знать не может. Салаги – они же не сталкеры, в артефактах не рубят, Зоне не обучены, так, зелень сопливая, только и знает – пожрать да бояться. А спросите, кто для дедов из Зоны цацки таскает? Правильно, салаги и таскают, конечно, кто же еще? Далеко в глубь Зоны, само собой, не забираются, так, по краешку щиплют, но и на краешке случается кое-что найти. «Слезку», там, или «канитель». Дедам ведь что надо? Лишь бы поярче да поблескучее. Хоть и деды они, а на самом деле тоже дети, а что жестокие – так все дети такие, милосердие – оно свойственно только перебродившим душам. Конечно, бывает, гибнут салабоны, да только Зона – сука щедрая, она все списывает. И начальство ей в том всемерно помогает. Командиры ведь тоже в деле и тоже свой привар имеют, а чужая смерть – она в армии не в счет. Да и не только в армии, честно говоря. Тем более что в бумагах пишется «…при выполнении боевого задания…». А те, кто возвращается, везунчики, со временем сами становятся дедами, и все повторяется.

И все они, вернувшиеся, отслужившие, рассеявшиеся по своим градам и весям, несут в себе отметку Зоны. Что-то вроде мобилизационного удостоверения. И до поры до времени знать об этом не знают.

Но основная контрабанда идет, конечно, из самой Зоны. Через торговцев, скупающих хабар у сталкеров, через главарей братвы, через командиров группировок. Непричастных нет, разве что «долговцы», да и те вон как упакованы, а оружие и снаряга – они денег стоят. А деньги в Зоне только от самой Зоны, больше неоткуда.

А самые ценные артефакты на Большую Землю возят специальные курьеры, такие, как Ночка. И не дай бог такого курьера тронуть или обидеть, ПМки ржавой тогда твоя жизнь стоить не будет.

Кардан срочную отслужил еще в пятнадцатом. В Зону по молодости ходил раз десять – деды гоняли, уходил и возвращался почти всегда с хабаром, то «шипучку» притащит, то «шуршавчика». А уж «блесток» для дембельских погон перетаскал – не сосчитать. И когда у самого Кардана служба покатилась к дембелю, продолжал ходить, словно тянуло его туда. А может, и в самом деле тянуло. Может, именно потому, что тянуло, и остался сержант Карданов на сверхсрочную. Вот только за хабаром больше не ходил, и не потому, что с возрастом сильно поумнел, а потому, что крутануло его разок в дохлой «карусельке», слава богу, обошлось без тяжелых последствий, так, слегка покарябало да ребра прижало, но Кардан свою меру понял раз и навсегда. Меру надо знать не только в выпивке, а и в таких вещах тоже, тогда и проживешь подольше – это Кардан усвоил накрепко.

Помаленьку врастая в дело, подменив, где можно, майора, чему тот был только рад, Кардан через годик уже фактически рулил перевалочным пунктом на территории части. Пусть считалось, что эти дела находятся в ведении майора Репрингера, но все знали – без Кардана майор и шагу не ступит.

Организовать выезд в предзонник для столичных генералов, по кабанам-мутантам пострелять из пулемета, а то и вовсе по сталкерам, коли душа генеральская взыграет или что там у них вместо души? Кардан организует. Отремонтировать гикнувшуюся в Зоне технику – тоже Кардан. А если отремонтировать, так и списать сам бог велел, да так, чтобы все пристойно выглядело и, как говорится, ни одна муха говна не учуяла. Списать, а потом, само собой, толкнуть «туда», ну и «оттуда» получить не барахло какое, потому что с торгашами да сталкерами ухо требуется держать востро. Кто умеет? Кардан, конечно!

Был Кардан человеком изначально неплохим, хотя и не без прибабахов, конечно. Мечтал поднакопить деньжат, дембельнуться да в деревню уехать. Гусей разводить, уток элитной породы «мулард», рыбку удить в пруду, да в церковь Божью по воскресеньям ходить. Дите, право слово! Эх, не видел он нынешних российских деревенек, да и как ему видеть – с тринадцатого года при Зоне, как кутенок у соска. Только молочко-то уж больно ядреное, привыкнешь – не оторваться!

Внешне был Кардан неприветлив, рожа как у идола с острова Пасхи, рост тоже соответствующий, только вот руки, как говорили, истинно золотые, хотя и заскорузли от постоянных ремонтов. И дышал натужно, кашлял – «каруселька» сказывалась. Но если кто и мог помочь с дельтапланом, то Кардан – больше некому.

Прапорщика Карданова Ночка отыскала на обычном месте – в каптерке. В тесноватом помещении было холодно, пахло какой-то химией и дешевыми папиросами. Прапорщик восседал в невесть откуда взявшемся в этой глухомани офисном кресле модели «Президент» и старательно ёрзал корявым пальцем по сенсорному экрану айпода.

– Прилетела, красавица, – приветливо сказал он, – ну, здравствуй! Вот глянь сюда, тут предлагают сельский дом в Краснодарском крае, недорого, в общем. Может, прикупим, а? Гусей разведем, уток, страусов… У страусов перья красивые и стоят хорошо! Мясо деликатесное, опять же. Я в отставку выйду, ты тоже давай завязывай, небось налеталась досыта, будем жить-поживать, как помещики какие. Как, согласна?

Такие разговоры стали уже традицией, и, согласно традиции, Ночка должна была ответить, что в принципе не против, если, конечно, в доме будет джакузи и спутниковая трехмерка минимум на сотню программ. И разводить, по ее мнению, следует не гусей да уток, а трюфели и свиней. Трюфели гораздо дороже каких-то там перьев, а от свиней двойная польза. И трюфели выкапывать, и на ветчину, опять же. Хотя свиньи ей и здесь надоели, так же как и страусы, в общем, она девушка серьезная, со взглядами, поэтому должна подумать, прежде чем соглашаться.

Но сейчас был не тот случай, поэтому Ночка сказала:

– Слушай, Кардан, кончай трепаться, у меня мотор на «Совушке» напрочь сгорел, в «электру» сдуру влетела на обратном пути. А мне в Зону просто вот как надо! У тебя запасного не найдется случайно? Я хабар в Зоне сбросила, понимаешь?