Павел Мамонтов - Бойцовый кот

– Будь по-твоему, – кивнул седобородый, – но с этого момента отвечаешь за него ты, чтобы он ни сделал.

– Как скажешь, дядя. Хрунольв, развяжи его.

Тысячи иголок разом закололи от локтей до самых кончиков пальцев, когда Андрею сняли путы, как ни старался он не показывать виду, ему всё равно пришлось минут пять разминать руки.

– Эй, чужак, чего топчешь? Лови.

Андрей едва успел поймать ослабевшими руками оружие для поединка: топор и свежесрубленный щит. Тренировочный, судя по весу, ещё пахнущий смолой. Толпа вокруг чуть подалась назад, оставляя свободным ровный круг на земле. В первые ряды выдвинулись, конечно, заслуженные хирдманы – какое-никакое, а развлечение всё-таки.

Рыжеволосый вышел в центр свободного круга. Вооружился щитом и мечом.

Двигался викинг легко и плавно, будто не в броне, а в той же бархатной рубахе. Панцирь, конечно, весит куда меньше кольчуги, но сейчас это не имело значения. Боец перед Андреем был классный, эксклюзивный, из высшей воинской элиты. С таким биться – честь, можно сказать. Казаков даже возгордился немного.

Рыжеволосый махнул пару раз своим оружием, примеривая по руке, а потом кивнул, давай, мол, нападай.

И Андрей напал – прыгнул с места, вытягивая вперёд щит, стараясь перехватить им меч, который викинг непринуждённо крутил словно палочку. А топором ударил по ногам, в полную силу.

Только викинг оказался не там, где ожидал Андрей. Он почему-то возник сбоку и двинул щитом по руке Казакова, так что тот едва секиру не выронил. Андрей, на рефлексе, кувырнулся вперёд и этим спасся от удара мечом точно в голову, прилетевшего долей секунды позже.

Казаков встал на ноги, викинг и не думал атаковать, а у самого экстремала правая рука почти не шевелилась. Осушил, гад. Драться с одной рукой против такого воина – даже не смешно. Но драться надо, показать себя трусом перед всеми этими викингами – нельзя. Да и не было в привычке Андрея сдаваться.

Рыжеволосый улыбнулся, набрал воздуху, чтобы что-то сказать… и Андрей метнул щит с левой руки. И следом кинулся в атаку, перехватив топор двумя руками. Викинг, не ожидавший такого фортеля, закрылся щитом, на долю секунды потерял из виду Андрея. Тот оказался в одном шаге от него и ударил со всей дури в щит… ногой. Оттолкнув викинга ещё на полметра, Андрей ударил секирой с двух рук в его правый открытый бок – меч против топора не защитник, но не закончил движение. Отпустив одну руку, Андрей, удлиняя мах, одной левой повёл своё оружие ещё ниже по дуге, целя в ногу соперника. А правой схватился за край щита, дёрнул на себя, чтобы вывести из равновесия противника. Лишь в последний момент Казаков понял, что щит слишком легко подался ему навстречу.

Металлическая оковка ударила его в лоб. В глазах загорелись искры, и наступила темнота.

Вбеспамятстве Андрей чувствовал прикосновения нежных пальчиков к лицу. Это было вдвойне приятно, поскольку его голова была словно колокол, по стенкам которого кто-то злой и беспощадный лупил молотком. И каждый удар отдавался ужасной болью. Андрей открыл глаза, чтобы узнать, кто рядом, и увидел девушку неземной красоты. Сначала он решил, что это Оля, но его давней знакомой было далеко до неведомой гостьи. Та была так красива, что просто не могла родиться на земле. Андрей попытался запомнить её внешность, но у него это никак не выходило, а потом что-то холодное легло ему на лоб, и боль отступила. Из-за этого Казакову стало так хорошо, что он тут же провалился в сон.

Разбудили его те же нежные прикосновения. Андрей увидел над собой лицо красивой девушки – курносое, в веснушках, вполне симпатичное, но это была вовсе не та, которую он видел во сне. Во сне ли? Девушка провела тряпочкой по его лбу, Андрей зашипел от боли.

– Тише, тише, – ласково прошептала девушка.

Казаков дотронулся до лба и нащупал здоровенную длинную шишку, вдоль которой тянулась ссадина.

– Убери руки, – сказал «медсестра», – иначе железом придётся прижигать. – Андрей тут же послушался. – Ты полежи пока здесь, я скажу хозяину, что ты очнулся.

С этим она подобрала полы длинного льняного платья и удалилась. Казаков остался один, лежал он, судя по всему, в хлеву, на вкусно пахнущей соломе, запах которой не могла перебить даже вонь дерьма. Подробнее определить место ночлега или заточения Андрей не мог. В помещении отсутствовали окна и дверь была закрыта, так что свет проникал только лишь через щели между брёвен. Для освещения этого было недостаточно. Андрей осторожно ощупал шишку – мощно ему заехал рыжеволосый. Однако блевать не хотелось, и голова не кружилась, по крайней мере если лежать на соломе.

Он потёр отчего-то зудевшую шею и обнаружил, что вокруг неё обвит железный ошейник.

«Символ рабства, – вспомнил Андрей. – Что ж, всё равно легко отделался».

Железо, насколько он помнил, надевали не потомственным рабам, а тем, кто угодил в рабство за долги и ещё может выкупиться. Вот только времени у Андрея на выкуп не было.

Дверь в хлев отворилась. Без скрипа, что характерно, вместо петель она висела на кожаных ремнях. Яркий свет вызвал приступ боли в голове и вынудил Андрея зажмуриться.

– Ну чего разлёгся? – прохрипел сверху кто-то. – Вождь зовёт.

Андрей не стал уточнять, кто такой вождь, встал… и секунд десять пережидал головокружение.

– Эй, чего ты мнёшься, как беременная коза, быстро пошёл, вождь ждать не станет.

И Андрей последовал за отдавшим приказ прямо в яркий солнечный день. Когда глаза привыкли, он увидел, что находится не в уже знакомом селении, где его отоварил по башке рыжеволосый, а в другом, хотя и похожем. Тут тоже имелся пляж, где на песке лежала пара кораблей, на которых что-то мастерили мускулистые парни, а также несколько неказистых строений и домашняя живность. Позвавшего его Андрей видел только со спины: на нём были только штаны и пояс с ножом, но и по одной спине он определил, что драться с ним ни в коем случае не станет, ну или только в случае крайней необходимости. Проводник привёл Андрея к наполовину врытому в землю длинному дому, где его ждал старый знакомый.

– Я привёл его, вождь, живой, но хлипкий, как краб без панциря, – сказал проводник.

– Вижу, Хрунольв, иди пока что, – сказал рыжеволосый.

На этот раз он был без брони и одет по-домашнему: рубаха, штаны, пара браслетов, колец и золотая цепка на шее с витым кулоном в полкило весом. Скромненько так.

– Ну как, чужак, тебе наше гостеприимство? – спросил он.

– Я не чужак.

– Да, помню, у тебя даже, кажется, есть имя. Карлскур, что ли? Так вот, теперь запомни, ты мой трель. Меня зовут Арнульв, – «Орёловолк», перевёл для себя Андрей, – я племянник ярла Хронгнира Медвежий Рот. Старший сын его сестры – и этот одаль: земля, которую ты видишь вокруг, – мой.