Сергей Калашников - Четвёртый

Возникло понимание, что находящееся в Москве командование прислало сюда кого-то распорядительного и деятельного, облечённого достаточными полномочиями для организации диверсионно-разведывательной работы, объединив усилия маленькой группы "пионеров" с возможностями местного подполья. Нам его не представляли, но, имеет право на жизнь гипотеза, что это как раз и есть наш "старшина" Тем более что, после ознакомительного выхода "в поле", этот человек больше на наши глаза не попадался.

Зато ближайшим бортом прибыла Тамара Михайловна в советской военной форме, причём в юбочном варианте. Она сразу построила нас - всех шестерых - и вызвала из строя сержантов Бецкую и Кутепова.

- Проведённым служебным расследованием установлено, что эти люди, - гневный жест в нашу сторону, - при поступлении в диверсионную школу подделали документы, прибавив себе к возрасту по одному году. Потом они обманным путём принесли присягу и, грубо попирая советские законы, выступили с оружием в руках на защиту социалистического отечества. Теперь, после разоблачения, им придётся вернуться и быть уволенными из рядов Красной Армии. Нале-во! В самолёт бегом марш!

Я механически выполнил команду, не осознавая реальности происходящего - мне-то откуда знать, что происходило до того, как очнулся бегущим в овраге? Заметил только, что Ольга ошарашенной не выглядит. Она вообще обычно достаточно спокойна, но тут просто уселась на скамейку и шепнула: - Не бойся. Ничего страшного.

Фимка успел до взлёта смотаться в землянку - приволок наши ранцы. Потом ещё какое-то время кого-то ждали. Наконец, в самолёт забралась товарищ старший лейтенант, взглянула сердито и отвернулась. Кажется, успела поссориться с Мишей. Потом один из членов экипажа втянул лесенку, закрыл дверь и убежал в пилотскую кабину.

Чувство нереальности происходящего не покидало меня - я ведь знаю, что были в эту войну сыновья полков, даже лётчик несовершеннолетний успешно действовал в эскадрилье связи. А уж добровольцев, приписавших себе год, встречалось просто много. Может быть, сработал интерес, проявленный с самого верха? С одной стороны, как помянул "старшина", это помогло выцарапать противотанковое ружьё, с другой - что это за какое-то ни к селу, ни к городу проведённое расследование?

И забрали нас, словно с перепугу, ошарашив строгими словами и... да, товарищ старший лейтенант, действительно, огорчена. Может быть, мы где-то срочно понадобились, поэтому для мотивации экстренного изъятия проведено маленькое представление?

Невольно, мысли мои перескочили на Ольгу - она очень сильна физически и прекрасно натренирована. Стреляет из пистолета так, что уверенно свалила двух несущихся во всю прыть псов. Свободно водит автомобиль и дважды жила за границей - то есть владеет, как минимум, парой языков. Да это же все признаки добротно подготовленного агента, пригодного к настоящей шпионской деятельности - для полевого диверсанта явный перебор.

- Оль! А почему ты решила именно в диверсионную школу идти? - спросил я, тихонько придвинувшись поближе и направив речь прямо в ухо - в "салоне" было шумно.

- Это произошло от отчаяния. Мы с тобой в тот вечер довольно долго гуляли. Потом ты признался в любви, а я сказала, что пока не готова ответить честно. Ты ещё сказал, что утром пойдёшь поступать на диверсионные курсы, и меня звал, потому что война может без нас закончиться, если не поторопимся. А я соврала, будто меня родители отправляют на лето в деревню, а я их всегда слушаюсь. На самом деле они собирались в поездку по папиной работе, причём за границу. Но я же не могла об этом тебе рассказать!

А потом, когда дошла до дома, там милиция никого не пускала, и из дома вынесли на носилках два тела под простынями. Я чуть не расплакалась - думала, что это папу и маму убили, Но соседка сказала, что за ними приезжала машина, как те, в которых возят преступников, и что в неё моих родителей посадили солдаты с ружьями. Я ничего не поняла, а потом подумала, что их пришли арестовывать, а они отстреливались и прикончили двоих. Но потом сдались, и сейчас, скорее всего, находятся в заключении.

В таких случаях полагается немедленно скрываться - так меня научили папа и мама. А куда можно сбежать от серьёзной организации? Правильно - в действующую армию. Лучше - прямо на фронт. А совсем хорошо - за линию фронта. Утром мы встретились с тобой на призывном пункте.

- То есть ты предположила, что предков замели, и смылась от греха подальше, чтобы не попасть в жернова НКВД, - констатировал я.

Ольга кивнула и отодвинулась - наверно, я что-то не то сказал.

Глава 8. Смена амплуа

Приземлились мы на рассвете. Прямиком к трапу подъехала "Эмка" и забрала нас всех троих. Водитель неодобрительно косился на вражескую форму, в которой мы так и оставались - ни о каком переодевании в самолёте и речи не шло, к тому же было прохладно, особенно в полёте - Оля даже притиснулась ко мне, да и вздремнула часок, пригревшись под рукой. Едва проехали ворота школы, Тамара Михайловна послала и меня и подругу в медпункт, где находилось несколько медиков (врачей или фельдшеров - не знаю), которые нас придирчиво осмотрели и взвесили. Нет, мы не вместе заголяли телеса - проходили в кабинеты поодиночке. Потом был вещевой склад, где от всего трофейного обмундирования избавил нас очень добрый и заботливый начсклада, выдавший взамен отобранных парабеллумов новенькие ТТ в скрипучих кобурах, но ничем не скрасивший разлуку с сапёрными лопатками и штык-ножами. Многое из ранцев мы переложили в сидоры и переоделись в форму советского образца с петличками сержантов - комплекты оказались полностью готовыми и даже выглаженными.

Я пытался "читать знаки", соображая, что нас ожидает - вот никак не укладывалась идея с демобилизацией в реальную картину. В крайнем случае, подержат под видом курсантов, подтягивая по разного рода дисциплинам, пока не исполнится нам вожделенные восемнадцать. Правда, собственной даты рождения я не знал, но с этим как-нибудь можно разобраться. И ещё не вполне понятна дальнейшая судьба Ольги. Опять же - зачем обмундировывать и вооружать тех, кого собираются проводить из рядов?

Столовую мы отыскали легко - моя спутница здесь бывала и прекрасно ориентировалась. А уже после того, как заправились за одним столом с нынешними курсантами, одетыми в гимнастёрки и шаровары далеко не первого срока и обутыми поголовно в ботинки с обмотками - тут и вызвали нас к руководству. Подполковник (подозреваю, Гуров) выслушал уставный доклад о прибытии и пригласил присесть на стулья для посетителей.