Оцифрованный. Том 6 - Дмитрий Дорничев
Моя биография уже обсасывалась всеми, кем можно, и все недоумевают над тем «Как это возможно⁈». А я и не пытаюсь доказать, что это «возможно». Я ничего не доказываю. Пусть сами думают и гадают.
— А теперь прошу на борт. К сожалению, мест ограниченное количество, поэтому придётся потесниться. Но полёт не займёт много времени. Документы все подпишем уже на месте.
Люди были достаточно отчаявшимися, чтобы согласиться на такие условия. Видимо, им здесь действительно тяжело жилось.
— Александр Михайлович! Что здесь происходит⁈ — только началась погрузка, как к нам прибежал немолодой мужчина в строгой одежде.
— Как что? Исполняю вашу мечту, Валентин Викторович. Вы же хотели, чтобы в академии не было простолюдинов? Теперь их не будет, — улыбался лысый здоровяк, а студенты уже поднимались в грузовой отсек. Там их встретят мои бойцы и проводят по каютам.
— Но… — опешил Валентин. — Так же нельзя… И они! Куда они уходят? У них договор с академией! — указал он на преподавателей-простолюдинов. Их было девятнадцать человек.
— Я подписал их увольнительную вчерашним числом. Так что больше нет договора. Да и не вы ли призывали их уволиться и не позорить стены академии своим существованием?
— Но ведь… ведь… кто будет учить студентов?
— Очевидно же! — воскликнул Кондрашов. — Раз вы призывали людей уволиться, то у вас уже есть замена. Кстати, поздравляю, Валентин Викторович, теперь вы исполняете обязанности директора академии.
Как подсказал Ларри, перед нами находился заведующий какой-то там кафедры. Главный простолюдинофоб академии, и он намеревался стать новым директором, но назначили Кондрашова.
— Это… это ведь диверсия! Я буду жаловаться!
— С удовольствием выслушаю вас в суде. Заодно зачитаю все жалобы и обвинения простолюдинов в сторону аристократов, студентов и преподавателей.
Валентин замолчал, а люди уже погрузились в Возмездие. Остался лишь Кондрашов, и мы вместе с ним последние оказались внутри. Затем трюм закрылся, и мы взлетели.
Люди же с восторгом осматривали содержимое трюма. А здесь и Кирпич, и Гончие с Клинком, и целая тьма Ликвидаторов. Но также в пару рядов стояли Стражи.
— Вижу, вы остались под впечатлением от Зажигалки? — рассмеялся Кондрашов, смотря на Клинок.
— Не без этого. Шагающая техника идеальна для болот.
— Это вы ещё не видели «Бегемота». Парящий тяжёлый лучевой танк в своё время был нашей гордостью.
— А куда он делся? — заинтересованно спросил я.
— Да в утиль сдали его… — вздохнул мужчина. — Для того, чтобы эта малышка могла работать, нужна была слаженная команда сильных Одарённых. Иначе Бегемот утонул бы в первом же болоте. Слишком уж прожорливым он был.
— Представляю…
Вскоре большая часть людей оказалась в столовой, других расселили по свободным каютам. Но до Магнитогорска на полной скорости лететь менее часа, так что вскоре люди оказались в космопорте.
— Впечатляет… — Кондрашов уставился на огромную городскую стену, да и остальные пялились на неё. Кто-то даже фотографировался.
— Экскурсию? — предложил я. Конечно, спрашивать не было смысла… так что вскоре за нами приехали машины, и мы въехали в огромные городские врата. Там был сорокаметровый тоннель и дорога шириною в двадцать метров.
Врата выпирали из стен и уже были укреплены пушками, но пока лишь простенькими. И вот, внутри тоннеля была дорога внутрь стены. Там мы припарковались и, покинув машины, направились на лифты, которые подняли нас на крышу этой стометровой в высоту стены.
— Ух-х-у-у-у-у! — закричала одна молодая девушка, подбежав к краю стены. Тут кстати оградка была. И журналисты…
— Смотри-смотри! — журналистка, которая делала репортаж, показала на нас, и оператор навёл на нас камеру. А у нас тут Одарённая молодёжь, ну и много Операторов ЭЛИ. А также Кондрашов, которого тут же узнали.
— Александр Михайлович! — глаза журналистки загорелись, словно два фонаря. — Вы вернулись в Пятый сектор?
— Так и есть, — уверенно ответил мужчина, а я стоял рядом.
— Александр Михайлович согласился возглавить Пятую базу. Так что жукам теперь не поздоровится, — добавил я, а девушка чуть сознание не потеряла от счастья. Всё же это «сенсация».
Она завалила нас вопросами, на которые мы спокойно отвечали, пока дело не дошло до академии.
— К сожалению, в Царской Академии Одарённых простолюдинам нечего делать. Презрение к простолюдинам слишком глубоко въелось как в умы преподавателей-аристократов, так и высокородных студентов. Поэтому здесь на основе Пятой крепости будет создана новая академия, — объяснял я, а Кондрашов стоял рядом и кивал. — И здесь люди, несмотря на социальный статус, будут обучаться в равных условиях и иметь реальный боевой опыт. В будущем они станут теми, кто поведёт Царство на войну с жуками и окончательно добьёт врага.
— А вы ещё набираете студентов? Можно ли попасть в вашу академию? — задала та логичный вопрос, а я посмотрел на Кондрашова.
— Если герцог не против, я бы набрал больше студентов. И не только Одарённых и не только в офицеры. Я бы занялся обучением пилотов боевых машин. Благо, практики будет предостаточно. Так же можно обучать связистов, снабженцев, полевых командиров, как моя любимая дочь, — уверенно ответил мужчина, а я добавил:
— В свою очередь герцогство обещает платить хорошую стипендию и гарантирует, что студентов не будут бросать в бой, затыкая ими дыры в обороне.
Кондрашов с благодарностью на меня посмотрел, а затем я сделал ещё парочку заявлений, и мы продолжили экскурсию. Но уже вскоре поехали на базу. Всё же разместить в городе две с лишним сотни человек мне пока негде.
Народ погалдел, впервые увидев туман, а потом погалдел, попав в первый ангар базы. Туда уже пригнали Гончих, и стройными рядами стояли Ликвидаторы. Ровно сотня.
Затем расселили людей. Пока в казармы, но девочки с девочками, мальчики с мальчиками. И как же обрадовались солдаты… Но пока не буду о них.
Сейчас я, Кондрашов, Хосе, парочка офицеров, группа преподавателей, а также строители собрались в кабинете командира базы. Ну и директора академии… Командир-директор. Мы сейчас почти как ПОПАЗ.
Задача же у нас стояла следующая: сделать академию… И это легче сказать, чем сделать.
— Да что такого? Пусть по четыре в комнате живут, — предложил Марк.
— А домашку им где делать? — поинтересовался Хосе. — Хотя откуда тебе дубина
