Кодекс Крови. Книга ХV - М. Борзых
— Без позволения этот павильон вы покинете лишь укороченными на голову, — прорычал одноглазый.
Дальнейшие события развивались предсказуемо. Всех в павильоне взяли под стражу и повели на выход. Кирана отметила, что стража была смешанная, состояв из янычар в родовых цветах Куртов и Кёпеклери.
Сама же Кирана в сопровождении двух волков шла к общему сбора. На подходе она заметила такие же группы, стекающиеся ручейками среди молодой зелени весеннего леса.
Где-то ещё были слышны стычки, доносилось эхо магических противостояний, но чем ближе они подходили к основному месту сбора, тем тише становилось.
Всё потому, что Курт выпустил собственную божественную ауру на полную мощность. Удивительным было, что действовала она на всех по-разному. Предателей гнуло к земле и распластывало, упирая лбами и не давая поднять головы. Остальные же чувствовали себя относительно нормально. Если нормальным можно было считать табун бегающих по телу мурашек и лёгкое покалывание во всём теле от переизбытка силы.
Волк щедро делился силой как со своими последователями, так и с чужими. Кирана это в полной мере ощущала на себе.
По дороге у них завязалась весьма любопытная беседа с одноглазым волком.
— Почему шахзаде Искандер помог своему противнику? — прорычал, пытаясь сделать голос тише, оборотень.
— Посчитал нечестным нападение всех на одного ещё и с предварительным предательством, — без раздумий ответила охотница. — Кодекс чести охотников не дал ему воспользоваться случаем и пройти мимо.
— Но, насколько я знаю, Орхан повёл себя недостойно по отношению к шахзаде Кёпеклери.
— А откуда? — чисто по-женски полюбопытствовала Кирана. Она искренне сомневалась, что Орхан поделится с кем-то подробностями стычки на дирижабле, а если и поделится, то без подробностей, компрометирующих себя лично.
— Он — мой воспитанник. Я знаю о нём больше, чем его родной отец, — тихо рыкнул волк, мягко ступая по молодой зелёной траве, — и также я знаю, что сегодня он хотел победить шахзаде Искандера в честном бою. Устраивать против него загонную охоту он запретил.
— Есть всё же в вашем воспитаннике некоторые понятия чести, — не стала спорить охотница, — хотя, признаться, ещё несколько часов назад я была иного мнения.
— Несколько часов назад я думал, что в жизни не удостоюсь чести увидеть покровителя рода, но вот он идёт рядом. Жизнь удивительна. А ещё более удивительно, что явился он взять под защиту не члена рода Куртов, а иностранную принцессу под чужим покровительством.
— В душе она — волчица, — удостоил оборотня ответом покровитель рода. — К тому же она — достойнейший выбор для продолжения крови Куртов.
У одноглазого появилось множество вопросов, но он сдержал себя, зато не смолчала Кирана.
— Мы не планировали участвовать в сваре за османский трон. У нас есть свои земли, требующие внимания и защиты по другую сторону от Чёрного моря.
— Если я воспротивлюсь этому решению?
Вопрос от бога сейчас явно был с подвохом. Охотница сперва пыталась подобрать слова для словесной дипломатии, но потом плюнула и решила ответить, как есть:
— Попробуете отдать меня в гарем к Орхану? Так у меня уже есть жених. Хрен вы меня удержите силой. Исбьерны уже пытались. Это плохо закончилось. Постельной игрушкой или инкубатором для обновления крови я не стану. Не для того рисковали жизнью мои родители и мы с братом. К тому же я — глава княжеского рода Винограда. С этим тоже придётся считаться. Предлагаю не портить наше столь плодотворно начавшееся знакомство угрозами и намёками.
Ей показалось, что волк, тот который бог, рассмеялся чуть лающим смехом.
— Я знаю, кто ты и что ты, девочка! И в курсе вашей странной божественной коалиции и не только. Про шахзаде рода Кёпеклери я тоже знаю.
Кирана напряглась, морально готовясь к тому, чем обернётся для них это знание. Фактически крови Куртов, да и Кёпеклери в Ксандре было не больше чашки, и та была получена при принятии в род. С точки зрения бога, они выступили в образе самозванцев с претензией на трон по уж очень формальному признаку. Убивали и за меньшее.
— Что напряглась? — продолжил бог со смешком. — Ваша встряска пошла на пользу Куртам. Потому я награжу как боковую ветвь, так и тебя лично.
— Минуй нас пуще всех печалей и божий гнев, и божия любовь, — пробормотала Кирана вспоминая фразу, однажды услышанную от брата.
* * *
Общение с Луизой-Антуанеттой у нас завершилось на вполне плодотворной ноте. Мои аргументы были услышаны и даже переданы «дорогому другу» Лиллиану по связи через мобилет. Нужно отдать должное агентессе, говорила она предметно и без прикрас, подробно описав наше с ней «свидание». Гиббон взял паузу на размышления и отключился. Сама же бывшая маркиза сидела в растерянности, не понимая, чем для неё завершится подобная передряга. Я и сам видел её волнение, ещё и Ольга «перевела»:
«За безопасность дочери переживает».
— Граф, насчёт Анабель… — наконец, решилась заговорить Луиза Брбарис.
— Я с детьми не воюю и считаю последним делом втравливать их во взрослые игры, — перебил я француженку.
— Жаль, что большинство придерживаются иных правил игры, — со вздохом призналась Луиза-Антуанетта, поправляя на плечах плед и запахивая его на груди.
— Я прекрасно понимаю, что вы в данном случае находитесь между молотом и наковальней, — покачал я головой, зная, что выступить против Гиббона у неё нет ни единого шанса. Это всё равно, если бы Подорожников вдруг решил отравить императора. — Но я дам вам шанс. Если вы узнаете, что мне и моей семье планируется нанести любой вред, и сообщите об этом, то дальнейшие последствия вас не коснутся.
Гражданка Барбарис задумчиво кивнула, видимо, пытаясь понять, каким же образом ей предстоит изворачиваться, чтоб не предать своего «друга» и не угодить под раздачу.
— А капсула? — напомнила француженка.
— Секунду, — попросил я повременить, набирая на мобилете номер лекарки. Не по кровной связи же договариваться о подобном в присутствии дипломатки. Правда, пришлось предупредить невесту, чтобы
