Лунокровные ягоды - Глеб Серов
В трёх шагах перед Олганом и Каланаром возникли два десятка золотистых полупрозрачных шаров, из которых одновременно ударили мощные потоки хаотично перекрученной и трансформированной энергии эфира. От удара Олган покатился по земле, хотя вспыхнувшая вокруг него защита выдержала. А вот Каланар смог не только закрыться от удара. Засветившиеся мягким светом глаза жреца наполнились торжеством, когда, подчиняясь его воле, шары медленно развернулись, и рвущаяся из них энергия ударила в тела и броню подошедших красных гигантов.
То, что произошло дальше, повергло Каланара в ступор. Вместо того, чтобы изорвать тела существ в клочья, дикая, необузданная энергия эфира начала впитываться в тела гигантов, быстрее всего врываясь в странную, губчатую броню. С десяток секунд ничего не происходило, только движения красных существ резко замедлились, а потом… Прямо на глазах два красных гиганта начали застывать, превращаясь в красные статуи. Словно очнувшись, синие маги развеяли свои чары, однако, было уже поздно. Красные гиганты осыпались грудой глухо застучавшего материала, и тут же до ушей донесся полный боли громогласный рык.
Олган и Каланар одновременно сорвались вперёд, и также одновременно увидели ужасающую картину.
В окровавленные бока огромного Тагора вцепились двое горящих, чьи покрытые смолой гроздья бутонов глухо взрывались в жаре пламени. Шерсть пса горела, чадя сизым дымом, а под бешено скребущими лапами расползалась огромная лужа крови. Красный гигант с почти оторванной головой, вцепившись в шею Тагора единственной рукой, пытался задушить пса, прижимая его мордой к камню площади. А в следующий миг Каланар заревел от ярости, увидев, как в распоротое брюхо пса рывками вползает зелёное змеевидное тело. С оглушительно ударившим по ушам хлопком телепортации жрец в сером оказался возле что-то почувствовавшего красного и мгновенно появившимися на руках длинными боевыми когтями смахнул безликую голову с разорванной шеи. Огромное тело дёрнулось, и упав на серый камень площади, начало медленно выгибаться, пытаясь отползти. Но Каланару было не до этого. Одного за другим он разорвал когтями горящих на куски, но никак не мог оторвать их горящие части тел от Тагора — шипы намертво вцепились в густую шерсть пса, как и горящая смола. На секунду отойдя на шаг назад, жрец закрыл глаза и свёл руки, магическим импульсом гася злое пламя.
Не обращая внимания на звуки боя за спиной, Каланар бросился к брюху упавшего на камень пса, и увидел исчезающий в его потрохах хвост твари. Понимая, что опоздал, жрец бросился на колени перед мордой умирающего Тагора и вцепившись в его шерсть, заглянул в полные боли умные глаза.
— Прости меня, Тагор… Прости… И спасибо, что шел со мной по этому пути! Встретимся в садах КоаДива, друг!
Увидев, как стекленеют глаза Тагора, Каланар горестно закричал, но в этот же момент из распахнувшейся пасти мёртвого пса в грудь жреца выстрелила безликая зелёная голова на змеином теле. Это стало последней ошибкой в жизни существа. Вцепившись скрюченными пальцами в голову, не переставая яростно реветь, Каланар вперился горящими глазами в безликое лицо, и всё ещё находящаяся телом внутри пса, зелёная тварь яростно задёргалась в судорогах боли, пытаясь вырваться. Тело мёртвого Тагора затряслось, будто в конвульсиях, из ран повалил дым, а Перводрево задёргалось, извиваясь в приступах невыносимой боли, яростно хлеща воздух вокруг себя зелёными щупальцами. Чудовищная ментальная пытка, в которую Каланар затянул зелёное существо, резонансом отразилась в общем сознании, ядром которого являлось Перводрево. На камень площади разноцветным градом начали осыпаться сотни безжизненных хищных цветков, кружившихся под куполом, и в этот миг голова змеевидного существа не выдержала, разлетевшись под ладонями Каланара зелёными ошмётками. Тяжело дыша, жрец крутнулся на месте, выискивая новых противников, но всё уже было кончено.
Олган, прихрамывая на правую ногу, медленно шагал к пятящейся травнице, на ходу вытирая медленно гаснущую шпагу о срезанное синее щупальце безликого мага. Тела же самих синих магов, оказавшихся без охраны лицом к лицу с быстрым и смертоносным противником, искрящимися углями рассыпались на сером камне площади.
Поймав бешенный взгляд Каланара, травница заметно приободрилась, и закричала:
— Оно не ошиблось в тебе! Ты достоин той великой силы, которая изменит мир! Ты ведь и сам этого хочешь, жрец!
Не слушая женщину, жрец быстрыми шагами направился к ней, но травница неожиданно прытко отбежала под защиту щупалец гигантского цветка, которые тут же обвили её, укрывая в защитном коконе, оставив снаружи только верхнюю половину тела, и подняли в воздух. Зависнув в трёх метрах над площадью, Ферона вновь заговорила, обращаясь к Каланару.
— Сколько лет ты уже служишь незримой рукой своего бога, жрец? Разве твои дела по-настоящему изменили хоть что-то в этом мире? Разве они избавили людей от страданий? Нет, везде и всегда происходит одно и то же — сильные паразитируют на слабых, не позволяя поднять им голову ни на волосок! Жрецы и политики ложатся под толстосумов, закрывая глаза на их преступления, а на беды простых людей плевать всем! Главное, чтобы они не дохли слишком часто, иначе некому будет работать! Сколько раз ты видел, что высокородные относятся к простому народу как к собственному скоту?!
Ярость постепенно уходила из взгляда Каланара, и остановившийся возле друга жрец неотрывно смотрел в глаза травницы. Поняв, что завладела вниманием жреца, женщина аккуратно сняла с шеи тонкий шнурок с кожаным мешочком, и вытряхнув на ладонь небольшой золотистый шарик, показала его мужчине.
— В твоих силах всё изменить, жрец! Это — твой ключ к силе, перед которой склонятся все, кто называет себя богами! Разорви порочную цепь, выйди из системы, которой служишь, которая не хочет менять ничего, кроме своего аппетита! Лови! — неуклюже размахнувшись, женщина бросила Каланару шарик, и удовлетворённо кивнув, когда тот его поймал, продолжила. — А теперь, я отдаю тебе всю свою память и все свои знания! Прими от Перводрева плод, и вкуси его мякоть! И тебе откроется всё, что видела я!
Каланар не успел ничего ответить, когда женщина откинулась в удерживающих её щупальцах назад, и те начали поднимать её всё выше и выше, к внезапно разверзшемуся на стволе у светящегося бутона вертикальному рту. Мужчины не успели даже дёрнуться, когда травница исчезла за сомкнувшимися створками, покрытыми тонкими длинными шипами. Внезапно Каланар произнес тусклым, безжизненным голосом, заставив Олгана отступить на шаг назад:
— Он хочет съесть и тебя. А меня… Он хочет, чтобы я
