Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Виталий Абанов
– А почему именно мы? – нахмурился я. Что-то в этом рассказе не стыковалось.
– Кто ж его знает? – пожал плечами Горо-сан, старший инспектор СКПУ. – Кто знает, что у этих придурков на уме. Ты, главное, не волнуйся и поправляйся. И вот еще что… – тут старший инспектор закашлялся. Оказывается, люди со сверхспособностями подлежат обязательной регистрации, с выдачей каких-то документов. Мне все это не нравилось, потому как очень сильно смахивало на дискриминацию суперов по признаку суперовости. Выдача аусвайсов и разрешений на посещение города, так и до нашивки желтых звезд на полосатые пижамы недалеко.
– В любом случае после регистрации тебе следует также пройти тест на использование своей способности. Я уполномочен предложить тебе пройти регистрацию и тест в нашем медицинском центре, а также вступить в профсоюз магов нашего округа.
– Профсоюз? – А об этом я слышу в первый раз.
– Ну, конечно, супера такие же люди, как и все остальные, и им нужно защищать свои интересы. Вступив в профсоюз, ты сможешь подобрать себе команду по силам и способностям, получить подъёмные деньги, а также регулярную заработную плату в размере ста тысяч иен.
– Вот как? – предложение начинало звучать все интереснее. И подозрительней. Сразу заработную плату просто так не платят, а значит, придется отрабатывать. Постольку-поскольку сам Синдзи-кун никакими полезными навыками, кроме как умение читать мангу и захлебываться слюной на одноклассниц, не обладал, следовательно, им нужна будет моя способность. А способность у меня пока только одна. Регенерация. Логика событий предполагала, что для изучения этой способности от меня следовало бы отрезать большие и маленькие куски разных конфигураций, а потом смотреть, где что и как зажило. И зажило ли вообще.
Я вот, например, совершенно не знаю, каковы пределы этой самой регенерации. И честно говоря, не рвусь проверять. Мало того что это больно (боль никто не отменял, даже если все заживает, это не значит, что в момент нанесения травмы не больно), так еще и чешется просто невыносимо при заживлении. И потом, после отчекрыживания моих рук я все еще чувствую слабость во всем теле. И – голод. Да, я жутко хочу есть.
– Извините, Горо-сан, а можно мне принести еды? – вежливо уточнил я. Кто его знает, может, процедуры тут какие, может, обед пропустил, а может, надо становиться на питание и все, что доступно сейчас – какие-нибудь сухарики в шкафчике старшей медсестры, а поставят на питание только завтра, а я вот прямо сейчас готов удостоверение старшего инспектора съесть от голодухи.
– Что? А, да, конечно. Я распоряжусь. А насчет…
– Насчет предложения я подумаю. Мне надо посоветоваться со старшей сестрой. Кстати, вы ей не звонили? Ну, насчет меня и все такое?
– Нет.
Мне показалось, или Горо-сан смутился? Что-то такое промелькнуло в его глазах.
– Думаю, мне следует позвонить ей, чтобы она не беспокоилась…
Тут мне было сказано, что сам факт пребывания меня в медицинском центре является тайной, и пока я сам не выражу желания, чтобы окружающие меня люди узнали о моем новом… статусе, никто не вправе раскрывать его. Тут я удивился. Почесал затылок. Вспомнил, что те парахуманы (блин, маги же), которых я знаю из телевидения и газет, все носят маски, или изрисовывают лица, или надевают идиотские костюмы, плюс никто не называет свое имя. Да, это секрет полишинеля, что Зеленовласая Фурия на самом деле Син Аоки, певица и актриса (как говорят здесь – айдол), что Метроном – это полковник Роше, а Дух Самурая – это какой-то садовник из пригорода Токио, но это скорее исключения. В большинстве своем это были Черный Мститель, Картограф, Инквизитор или Раптор, то есть маски и клички. Никнеймы.
Старший инспектор ушел, забрав с собой свои бумажки, которые я так и не подписал по причине малолетства и тупоумия – тупил я и вправду знатно, но подписывать ничего не собирался. Потому как канцелярского языка и юридических терминов Синдзи-кун толком не понимал, а я лично не раз убеждался в том, что подписывать любые бумаги, которые не понимаешь от корки до корки, – дурное дело.
Вы оставьте бумаги, Горо-сан, а я на досуге просмотрю да сестрице Нанасэ дам прочитать, а еще, может, к юристу схожу. Вопреки сказанному бумаги мне не оставили, зато медсестра принесла то ли обед, то ли ужин – я так и не понял. В отличие от казенного бенто в школе, еда в больнице (пардон, в медицинском центре для паралюдей) была вполне себе приличной и совсем не японской. Хотя нет, здесь обожали карри, ну вот, тарелка с рисом и карри, какой-то салат и чашка с чаем. Тосты с маслом и сыром. Какие-то сладости. Довольно обильно для больного. Несмотря на это, я смолотил все, что принесла медсестра, за какие-то пять минут, удивляясь самому себе. Наверное, просто не заметил, что жутко голоден.
С другой стороны, я же руки себе отрастил заново, верно? Откуда-то должна была масса появиться, вон, старина Ломоносов говорил, что «ежели в одном месте убудет, то в другом месте присовокупится должно», и у меня нет причин не доверять Михал Васильевичу. Означает ли это, что, если нет еды – не будет и регенерации? Да ладно, разозлился вдруг я сам на себя, что за идиотские вопросы, словно Алиса в Зазеркалье, стоишь и смотришь на чудесатые чудеса, а сам тупишь, словно девочка-третьеклассница перед таблицей интегралов.
Тут же с места я тебе вопросов накидаю, например, отрастет ли тело, если отрубят голову, или скорее на теле отрастет голова? И если вдруг разрезать меня пополам – каждая ли половинка восстановится? Будет ли условный «правый я» действовать, исходя из возможностей правого полушария, а «левый я» – из возможностей левого, или все-таки мозг восстановится до полного комплекта полушарий? И если восстановится до полного комплекта полушарий, то будут ли у каждой половинки индивидуальность и память меня оригинального, или нет? А что, если разрезать не на две половинки, а на большее число? Или уже полученные половинки разделить надвое снова? Меня будет уже четыре? Или существует пресловутая «душа», и восстановится только одна половинка, а другая станет безмозглым овощем и умрет? Или вот еще – если я восстанавливаюсь из-за еды, то у меня должно быть самое быстрое пищеварение на свете, метаболизм такой, что мама дорогая, но я этого не чувствую.
Кроме того, перед тем как мне отрезали руки, я еще не поел, был голоден, жира на этом теле практически нет, а руки восстановились полностью.
