Финал - Андрей Олегович Рымин
– Могу лишь повторить то, с чего начала. Создатель сущего на нашей стороне. Играем дальше!
Глава девятая – Большая дружная семья
Завершения совещания я уже, как приличный человек, дожидался у дверей в коридоре, упрыгнув телепортом с террасы. Впрочем, долго ждать не пришлось. Минут через пять из зала советов начал выходить многочисленный важного вида народ. Я и не подозревал, что в казначействе такой большой штат сотрудников. И это ведь только начальство. Государственное бабло вообще доходит до адресатов, или, как и у нас, в подавляющей своей массе оседает в карманах чиновников?
Дождавшись, когда в зале останутся только министр и Фая, я шагнул внутрь. Поздоровался с первым – так и не запомнил, как зовут этого манерного сутулого дылду в синем камзоле, вечно таскающего на груди здоровенный золотой орден – и остановился возле тронообразного кресла императрицы, давая понять, с кем пришёл поболтать.
– В общем, Ваше Величество, на этом всё, – покосился на меня министр финансов. – Ситуация сложная, но пути решения проблем мы наметили. Я откланиваюсь.
Чиновник удалился, и вышколенные охранники тут же закрыли за ним дверь.
– У тебя перерыв? Или сейчас снова с кем-нибудь заседать надо?
– Полчаса перерыв. Потом левитанты придут. Министр транспорта говорит, что теперь всю систему лифтов перестраивать надо. Возросшие мощности…
– Не грузи, – скривился я. – Мне и своего геморроя хватает. Дай я лучше тебя поцелую.
Не дожидаясь разрешения, я стянул Фаю за руку с кресла и присосался к нежным губкам любимой.
– Что, прямо здесь? – с жаром выдохнула она, когда я слегка отстранился, чтобы взглянуть в васильковые глаза.
А почему бы и нет? Без разрешения сюда никто не ворвётся.
– Полчаса – это куча времени.
Подхватив Фаю под мягкое место, я буквально забросил её на стол, за которым только что заседали чиновники. Спасибо местной моде – никаких многослойных пышных юбок до пяток императрице по этикету таскать не полагалось. Задрал короткую тонкую ткань, стянул трусики…
Мы уложились в пятнадцать минут. За оставшийся срок раскрасневшееся лицо Фаи успеет восстановить прежний цвет. Как? Как я смогу жить без этой златовласой богини?! Пришёл поболтать называется.
– Ты только за этим приходил? – словно прочтя мои мысли, поинтересовалась любимая.
– Вообще за другим, – улыбнулся я. – Просто соскучился. Увидеть тебя хотел.
– Ого! С утра успел соскучиться? Хочешь, приходи ко мне на все заседания. Будем вместе слушать отчёты и предложения с умным видом. Вообще без понятия, что я тут делаю. Как будто я что-то понимаю во всех этих важных делах. Сижу свадебной куклой и хлопаю ресницами. Тяжёлая у юных императриц работа, скажу я тебе. С какой бы я радостью уступила кому-нибудь трон… Например, мужу-консорту.
Фая хитро улыбнулась.
– Это да. Только где же такого дурня найдёшь, кто захочет вместо тебя слушать эту нудятину, – попробовал я отшутиться.
– Да есть на примете один кандидат, – прищурилась провокаторша. – Сильный, умный, не старый. Да и в постеле хорош.
– Типа, у тебя есть с кем сравнить.
– И не трус вроде, – не обратив внимания на мою подколку, продолжила Фая, – но первым шаг в эту сторону отчего-то не делает. Возможно, не любит. Или любит, но не меня.
А вот это уже выходило за рамки шуток. Зачем она так? Настроение снова упало от весёлости к грусти. Знает же, как я её сильно люблю. Где доверие? Раз не делаю предложение, значит есть на то причины. Понятно, что с императрицами, сколько бы им не было лет, просто так никто не встречается. Тут, либо ты претендент на роль венценосного супруга, либо бесправный любовник. Фая хитрая жучка – это она сейчас не к немедленному предложению руки и сердца склоняет, это она просит обозначить намерения. Что же, сама напросилась на грустную правду.
– Тебя он любит, можешь не сомневаться, – притянул я малышку к себе. – Больше жизни любит.
– Но? – прошептала мне Фая на ухо.
– Дай мне полоборота.
– Можешь разлюбить?
– Могу не дожить.
– Так и я могу.
– Я серьёзно.
Фая отстранилась.
– Хватит уже, – строго произнесла она. – Жизнь – опасная штука. Наша жизнь, так особенно. Я не дура и понимаю, что войны для нас не закончились. Только, что за полоборота изменится? Люди внезапно подобреют? Рой вымрет? Я взрослая девочка, я не хочу прятаться. Все и так знают, что ты мой мужчина.
– Потерпи. Стать в пятнадцать лет вдовой такое себе. Мне же не только смерти бояться надо. В любой момент, как попал сюда, в ваш мир в смысле, так и обратно к себе могу унестись. Заснула с Сашкой, а проснулась с Рейсаном. Оно тебе надо?
– Я согласна рискнуть, – снова вернула улыбку Фая.
– Полоборота. Честно. И пообещай не возвращаться к этой теме. Я люблю тебя – и это главное, что тебе нужно знать. Мы ведь и так, считай, что в гражданском браке живём. Хочешь, буду зарплату тебе отдавать. Кстати, первому маршалу положено жалование? А то у меня тут банкет на носу. Придётся за счёт казны гулять.
Фая клюнула. Васильковые глаза вспыхнули новым интересом. Кажется, я смог соскочить с неудобной для меня темы.
– Какой такой банкет? – приподнялись бровки императрицы.
– Со школьными приятелями собрались пьянку устроить. Сегодня вечером у Грая гуляем. Твой шеф охраны решил мне настроение приподнять.
– И почему я узнаю об этом только сейчас?
– Так дело не государственной важности. Мне надо было разрешение у тебя спросить? Зря я про гражданский брак заикнулся.
Но этой шутки Фая не оценила.
– Я знать не знаю, что такое гражданский брак, но пригласить меня на такое мероприятие ты был обязан.
– С ума сошла, – поперхнулся я. – Императрицам не положено вот так запросто с простым народом бухать.
– С простым народом? Первый маршал, благородные мэлы и мэли, герой войны полковник Грай Мэйс. Где ты здесь простой народ видишь?
– Не, Фая, серьёзно. Бухать в комнате своего охранника?
– Грай!
Неожиданный крик резанул по ушам, и ведущая на террасу дверь мигом распахнулась, впуская внутрь дикого. Блин! Я уже и забыл, что он там. Спасибо хоть, что с шумоизоляцией тут всё в порядке.
– Ваше Величество? – вопросительно посмотрел дикий на Фаю.
– Попойка в твоей комнате отменяется, – объявила императрица. – Не по статусу таким силарам, как вы, устраивать гулянки пусть и в дворцовых, но спальнях. Я распоряжусь,
