Топоры гномов IV. Пылающий север - Вячеслав Ипатов
— А возможно усиление школы магии Жизни?
— Ох! Сделать так будет куда сложнее. Я ведь жрец нашего милостивого Отца. А потому владею Светом и лишь в малой степени Жизнью. Однако если использовать некоторые редкие материалы…
— Я готов заплатить.
— Замечательно! С вас две тысячи золотых! Так как все необходимые травы у меня имеются, мы может не откладывать, а приступить к зачарованию прямо сейчас. Прошу вас, подождите немного.
Стоит сказать, что как только священник сосредоточился на работе, то сразу стал серьезней. Его движения приобрели выверенность и четкость, речь утратила часть напора, став спокойней. При этом мы с Кацуми для него словно перестали существовать. Я не смог поймать ни одного взгляда в нашу сторону. Священник что-то высчитывал, приносил какие-то порошки, тщательно их отмерял, чертил мелом линии прямо у алтаря. Итогом его работы стала семилучевая звезда у которой один луч оказался заметно длиннее, а еще один наоборот короче. Свою работу отец Антоний не комментировал, но я предположил, что так были изображены основные семь школ магии. В центре звезды был помещен комплект доспехов, по длинному лучу рассыпана смесь из нескольких порошков, а в короткий священник направил энергию, когда приступил к зачарованию.
Подготовка к ритуалу заняла двадцать минут, а вот само действие оказалось почти мгновенным. Вычерченную фигуру охватило белое сияние, быстро сменившееся на зеленое. Затем сияние сконцентрировалось на доспехах и почти тут же погасло. Все светопредставление не заняло и пяти секунд.
— У меня очень хорошие предчувствия! Пожалуйста, поскорее оцените результат, — попросил отец Антоний.
Я послушно приблизился к мирно лежавшим на полу частям доспеха и коснулся их рукой. Ну что сказать? Результат и вправду оказался хорошим. Пусть защита от магии Хаоса и упала на пять процентов, усиление на двенадцать процентов магии Жизни искупала эту потерю. Опять же теперь броня не портила мою репутацию у светлых рас. Тут же в нее облачившись, я описал итог зачарования священнику и искренне того поблагодарил. После чего высыпал на пол набор из трех колец.
— Ох! Совсем вы меня не бережете! — притворно кряхтя, отреагировал на новую задачу отец Антоний. — Ну а с ними что сделать желаете? Опять усилить магию Жизни?
— Есть варианты?
— Ох, сын мой, конечно есть! Артефакторика дарит несоизмеримые возможности для тех, кто погружается в ее тайны. Результат ее лишь для непосвященных может казаться веянием слепой удачи. На самом же деле он состоит из множества мелочей, сочетание которых и определяет успех или неудачу зачарования. Так, я слаб в магии Жизни и вынужден использовать материалы для усиления воздействия этой школы на артефакт, но, если бы вам требовалось усилить этими кольцами заклинания Света или хотя бы Разума, результат оказался многим лучше и при этом дешевле.
— Раз так, я выберу магию Разума.
— Решили сделать подарок своей спутнице? — широко улыбнувшись, спросил священник. — Ох! Не делайте такие лица. Я человек старый и много повидавший. В этот храм приходило множество пар, дабы получить благословение или совет. Как сейчас помню одну девушку, Викторию, что просила обручить ее с юношей-горшечником. И пусть это обязанность простых священников, разве мог я отказать? Свадьба должна была состояться завтра…
Вновь отец Антоний замолчал, невидящим взором уставившись в пространство. Только сейчас я заметил дрожание его пальцев.
— Но давайте вернемся к зачарованию. Все же время позднее, не хотелось бы вас задерживать…
Храм мы покинули спустя еще полчаса. Лично я сделал это с чувством глубокого облегчения. Не знаю, что было тому виной, странное поведение священника или просто усталость в конце долгого дня, однако на улице я позволил себе несколько секунд просто стоять с закрытыми глазами, подставив непокрытую голову под порывы ветра. Солнце уже скрылось за горизонтом, похолодало, отчего воздух веял живительной прохладой. Она прекрасно остужала голову.
— Он глубоко несчастен, — тихо проговорила Кацуми.
— Что?
— Отец Антоний. Горе преследует этого священника и каждый раз настигает, стоит только ему задуматься о прошлом.
— Да, ты права. И я даже догадываюсь, что случилось.
По молчаливому согласию эту тему мы больше не поднимали.
Часы в интерфейсе показывали одиннадцать. И это было явным поводом к тому, чтобы направиться назад, в казармы. Увы, заботы этого дня еще не были окончены. И следующим на очереди в списке дел стала встреча с несколькими подчиненными, которым я дал поручение перед походом в храм.
Ждали они нас недалеко от церкви, у все еще открытой в этот час таверны. Странное соседство, на мой взгляд, но судя по шуму и пьяным выкрикам, оно никого не беспокоило. Мои подчиненные, впрочем, были совершенно трезвы, пусть возложенная на них задача и была напрямую связана с алкоголем.
— Докладывай, — приказал я старшему из десятка моркхазад.
— Тан, все обошли, цены выведали. Вот вам список лучших предложений с адресами, — с этими словами гном протянул мне помятый листок.
— Молодцы! Можете быть свободны. По возвращении каждому по две кружки эля, заслужили.
Довольные воины двинулись в сторону казарм, а мы направились по указанным адресам. Я планировал продать сегодня весь привезенный эль, чтобы более о нем не беспокоиться. Завтра на это могло просто не найтись времени.
Переговоры с клиентами затянулись до полуночи, но оказались удачными. Прибыль составила двадцать шесть тысяч золотых, притом, что в Сторме проданный эль стоил не более четырех тысяч. Однако видно было, что местных владельцев питейных заведений всерьез прижал дефицит, отчего они были готовы во много раз переплачивать, лишь бы получить столь нужный алкоголь. Не последнюю роль в удачных сделках сыграла помощь Кацуми, которая точечными воздействиями магии Разума подтолкнула клиентов к выгодным для нас решениям. И вот теперь, наконец, мы оказались свободны от всех забот.
— Отправимся спать или посетим ту уютную таверну, что был ниже по улице? — спросил я девушку.
— Я ведь должна взять плату с тебя за все свои труды? — лукаво улыбнувшись, спросила кицунэ. — Так пусть таверна станет ее первой частью.
Звучало это так, словно мне был выписан очень длинный счет. Впору было насторожиться, однако на душе наоборот стало светлей. Все же я
