Ведьмина поляна - Василий Головачёв
– Шпионы? – криво улыбнулся Максим.
– Разведчики.
– К новостям надо относиться критически… а то получится как у Марка Твена, не слышали?
Хорос нахмурился.
– Читал в далёком детстве, но, возможно, не всё.
– Он говорил, что, если вы не читаете новости, вы не информированы, если же читаете – дезинформированы.
Хорос улыбнулся.
– Классики нередко дают правильные оценки действительности. Ещё в мои времена, а это был конец семидесятых, мир жил в условиях нарастания напряжённости и зарождения системы политической лжи.
– В двадцать первом веке эта ложь стала глобальной.
– Ну, ложь, лицемерие, зло, алчность, себялюбие всегда являлись главной движущей силой технического прогресса. Уже тогда цивилизация мало считалась с Биосферой и жила своими корыстными интересами. У нас тут то же самое с Еуродом: ложь нанизывается на ложь, и правители этого псевдоконтинента давно перестали понимать, что их сознание вывернуто наизнанку. Они живут в иллюзорном перпендикулярном пространстве шизоидного восприятия, утверждая принцип главенства силы над правом.
– И у нас Запад ведёт себя так же. Со времён распада Советского Союза пропасть между ним и Россией только увеличилась.
– Я родился в шестидесятых годах двадцатого века, так что я советский человек. Как говорил мой коллега в институте: с развалом СССР наше будущее кануло в прошлое.
– Абсолютно согласен!
– Как там прогнозируют ваши футурологи-мозгоеды? Грядёт человек 2.0? Соединение человека с машиной?
– Уже начали вживлять чипы в мозг…
– Мрак! Вот этого у нас на Роси никогда не будет! Пусть выродки Еурода как угодно себя «совершенствуют», не понимая, что прогресс техники вызывает деградацию жизни, прогресс техносферы – деградацию биосферы, прогресс государства – деградацию личности, конец у них будет жуткий. Гарантирую.
– Мы тоже… задумываемся…
Старик растянул губы в снисходительной усмешке.
– Дай Бог вам прозреть раньше, чем случится катастрофа. По докладам информаторов, дела на Земле сейчас действительно плохи.
Максим поёрзал на стуле, перебирая темы, которые хотел бы обсудить с Хоросом.
– Можно ещё вопрос?
– Слушаю.
– Как давно Рось противостоит Еуроду?
– Больше тысячи вёсен. – Хозяин кабинета перевёл взгляд на Любаву. – Вы не дали ему лонгияр по выродкам?
Девушка смущённо огладила на коленях штаны.
– Нет, не думали об этом. – Она заговорила на своём языке, но понять её речь можно было легко. – Он с другом не собирался оставаться у нас, ну, мы и не планировали снабжать их базой данных.
– Могу дать памятку.
– Благодарю, останусь в долгу. Мак, он даст тебе начальный тезаурус.
– Что?
– Лонгияр, жемчужину с записями необходимых сведений. Тогда и вопросов будет меньше, и времени не потребуется много.
– Буду очень рад.
– Что ты хотел узнать ещё, кроме истории противостояния с Еуродом?
Он сделал паузу.
– Язык…
– Хорошо.
– Физику мира Роси…
– Найду, – кивнул старик.
– Информацию о порталах… переходах за Грань.
– Я дам краткий курс высшей гимнасии по физическим основам местного континуума.
– Наверно, этого пока хватит.
Хорос встал и вышел, чтобы через минуту принести обещанное – две «жемчужины» с коготками.
– Возьмите, управлять ими легко, стоит только воткнуть лонгияр иголочкой в висок.
– Я знаю.
– Лучше всего скачивать запись на ночь, когда ляжете и успокоитесь.
– Спасибо. – Максим с любопытством пригляделся к жемчужинам. Одна была зеленоватая, размером с грецкий орех, вторая красного цвета величиной с вишню.
– Мы пойдём, – сказала Любава, раскачивая закинутой на ногу другой ногой. – И так отняли у вас ваше драгоценное время.
– Погодите! – взмолился Максим, судорожно пытаясь выделить из тучи вопросов самый важный. – Хотя бы вкратце… Корнелий говорил, что местные физические законы не позволяют летать…
– Аппаратам тяжелее воздуха, – подтвердил Хорос.
– Но ведь птицы летают?
– Птицы – иное дело. Континуальные законы нецелочисленной многомерной пространственной складки действительно не дают использовать подъёмную силу крыла, как самолётам Земли. Это долго объяснять…
– Не надо, – нетерпеливо сказала Любава.
– В сухом остатке природа Роси и вообще всей трансфузии Великотопи не разрешает летать существам с массой больше шести килограммов. Птицы летают, самолёты нет. Зато мы можем не опасаться воздушных нападений авиации Еурода.
Максим кивнул, отметив про себя прозвучавшее в устах переселенца из России словечко «мы». Хорос явно причислял себя не к россиянам, а к росичам, прожив в другом мире больше пятидесяти лет.
– Понятно, вам и в самом деле повезло. Судя по тому, что я видел, природа Роси очень своеобразна, если у вас ходят живые муравьиные кучи.
– Медворы, – вставила слово Любава.
– Не только медворы, но и морские ядокусы – суть коллективные образования из скатов и моллюсков, и лепофиры – ходячие кораллы, и пчеры – рои пчёл, и комарагги – рои комаров, и много чего ещё.
– Не встречал, – проговорил озадаченный Максим.
– Ещё увидите. Предки росичей заключили перемирие со всей фауной Роси, и они с тех пор живут в согласии с биосферой.
– Медворы же… нападают.
– Медворы представляют собой конгломераты боевых насекомых атлантов, их матку легко перепрограммировать, чем и занимаются лазутчики Еурода.
– Жители Урода – атланты? Простите – Еурода.
– В большинстве своём потомки атлантов, хотя хватает своих «индейцев».
– Индейцев?
– Я имею в виду представителей других национальностей, которых выродки Еурода преследуют, уничтожают и сгоняют в резервации, как когда-то переселенцы-американцы уничтожали коренных американских индейцев.
– А как еуро… э-э… выродки воюют с вами, если у них нет авиации? Да и ракет, наверно?
– У них довольно мощный флот. Правда, нет авианосцев, как у современных американцев, зато есть хладоносцы – носители хладунов, и лопотопы – болотные подлодки, способные скрытно подкрадываться к берегам Роси. Мы научились отпугивать их излучателями инфразвука, но история выродков ничему не научила.
– Лодки – это же технические сооружения…
– Сделал открытие, – фыркнула Любава.
Максим покраснел.
– Я помню, что ты говорила.
– Цивилизация Еурода просто переняла образ жизни предков – атлантов, – сказал Хорос. – Она опирается прежде всего на технический задел Атлантиды и на надежду овладеть древними мощными военными технологиями. Пару тысяч вёсен выродки выживали, проходя этап деградации, пока не вышли на подъём. Но и сейчас у них ещё нет ядерного оружия, спутников и компьютеров, как у вас.
– Совсем?
– Начали производить вычислительные машины, но они ещё в зачаточном состоянии. Я бы назвал этот этап стимпанк-раскачкой. Технологически Еурод сейчас близок эпохе конца девятнадцатого – начала двадцатого века Земли, эпохе пара и развития электричества.
– Мы ж пойшлы иншим шляхом – на яднанне з биостеном Роси, – добавила Любава. – Усё живое на плато, за рэдкосным выключенням, знаходит у райнавази с нашим ладам життя и адкликаецца добры на добры.
– Даже ваши животные, – прищурился Максим, – на которых вы охотитесь?
– Мы не охотимся, – улыбнулся Хорос. – Хотя это вовсе не означает, что мы вегетарианцы. Мясо мы выращиваем в особых реакторах – зооклавах.
Максим невольно сглотнул.
– И-и… оно… это мясо… съедобно?
– Ещё как, – засмеялась Любава. – Пальчики оближешь!
Максим заметил взгляд старика, брошенный на квадратный циферблат стрелочных часов, разбитый не на двенадцать делений, а на десять, заторопился.
– Последний вопрос: почему природа вашей страны такая… необычная? Как случилось, что во время войны предков только часть Земли провалилась в… э-э… пространственную складку, а не вся планета?
– Я передал вам лонгияр со сведениями относительно физических основ мира Роси. Вы физик?
– Нет, инженер-конструктор.
– Тогда вам будет легко воспринимать идеи. Если совсем коротко, то могу сообщить следующее. Время здесь течёт под углом ко времени «большой земли» – то есть вашей Земли. Поэтому иногда безо всякой магии проявляются удивительные эффекты.
– Парадокс дедушки? – усмехнулся Максим.
– Что? Ах, да… это если нырнуть в прошлое и убить дедушку, то исчезнет ли внук? Нет, таких парадоксов континуум Роси не демонстрирует. Пересечение пространственных объёмов – здешнего и вашей Вселенной – вовсе не напоминает пересечение прямых линий на листке бумаги. – Хорос вдруг загорелся. – Я попробую объяснить.
Учёный вытащил из ящика стола прямоугольную доску размером с лист альбома, начал что-то рисовать стерженьком, напоминающим карандаш.
– Вот, смотрите. Континуумы пересекаются в так называемом бесконечном гильбертовом пространстве, пронзая друг друга и создавая виртуальные конфигурации разных геометрий. Складка пространства-времени, в какую скатились части суши Земли после обмена воюющих сторон ударами разворачиваемых измерений – четвёртого, пятого и так далее, привела к завихрению этого самого гильбертова пространства
