Стратегия одиночки. Книга вторая - Александр Зайцев
Плотный комок зловонного тумана в форме большого котла. Котла, в котором словно кто-то и сейчас варил яды и болезни. Даже смотреть на ЭТО было противно. Всё тело начинало чесаться, стоило остановить на этом зловонном тумане взгляд. Удивительно мерзкая штука, вызывающая настолько сильное инстинктивное отвращение, что даже стоять рядом с ним — огромное испытание воли.
Уничтожение истинного алтаря, по сути, — приговор исполнителю. Гнев даже Павшего Божества будет так силён, что плечи смертного не выдержат подобного груза. Интересно, Лариндель понимал, что отправляет меня на верную смерть?
А так как он не знал всех моих достижений, то не мог и предположить, что именно мне разрушение алтаря Нулгла не принесёт особого вреда. Впрочем, он мог и не знать, какие последствия случаются с теми, кто позволяет себе такое богохульство, как уничтожение истинного алтаря. Такие нюансы известны только верхушке жрецов, и они не спешат этими знаниями делиться.
Надо быть с этим эльфом поосторожнее, он прожил сто лет и совершенно точно знает, что такое интриги, и как подставить ближнего, и тем более, как загрести жар чужими руками. Лариндель настолько хороший актёр, что я и сейчас не понимаю, знал он о том, что мне грозит, или всё же нет?
Размышляя над этим вопросом, я достал из рюкзака нужные для ритуала ингредиенты и начал их расставлять вокруг Зловония, согласно инструкции. Уничтожить лишённый физической составляющей алтарь довольно просто. Надо только знать, что и как делать. Так как Лариндель был стражем острова Гнурь, то у него была соответствующая инструкция, оставленная жрецами Пантеона. Её вместе с необходимыми ингредиентами мне и передал капитан “Перебежчика”.
Я не знал и не понимал, почему ставлю конкретно эту свечу из бычьего жира именно в этот угол, а вот этот кристалл горного хрусталя, окроплённый кровью праведника, в другой. Скорее всего, в этом был какой-то глубокий метафизический смысл, но мне он был недоступен, да и вообще неважен. Главное, чтобы инструкция была верной, и всё сработало. Полчаса, и все приготовления были закончены. Мне осталось только надрезать ладонь и пустить свою кровь по линиям магической вязи, рисунку, который связывал все расставленные мной реагенты в единую сеть.
— Да наполнится моя кровь Истинным Светом, да исчезнет Тьма!
По мне, слишком пафосно и поверхностно, но эти слова надо сказать, и я их произношу ровно тогда, когда первая капля моей крови падает на магическую вязь.
— Именем Антареса, волей самого Солнца!..
Я ещё долго говорю, пока моя кровь бежит по линиям, пока наполняет их. И замолкаю, когда весь магический рисунок окрасился красным. Замолкаю только на секунду, чтобы набрать воздуха в лёгкие, после чего ору во всё горло:
— Да будет Свет!
Как только звучат эти финальные слова молитвы, моя кровь, разлитая по рисунку, вспыхивает, но не огнём, а ярчайшим светом, настолько ослепляющим, что я перестаю видеть. Сильнейший звон едва не разрывает мои барабанные перепонки, и я глохну. Мощнейшая взрывная волна сбивает с ног.
“Надо было всё же купить шлем!” — Эта мысль была здравой, но запоздавшей. Мой затылок сталкивается с чем-то твёрдым, и я теряю сознание…
Когда прихожу в себя, то перед моим мысленным взором предстают два Знака.
Первый, это достижение “Изгоняющий Чуму”. Адамантитовая запись! Оно даровано за разрушение истинного алтаря Нулгла, Бога болезней и разложения. Бонус от этого достижения — Звезда Таланта в Свете и сродство с этой первородной Силой!
Странно. Раньше я считал, что нельзя получить сродство с разными, почти противоположными, Силами, а теперь у меня их два. Одно с Тенью за “Теневого лидера” и теперь ещё со Светом за “Изгоняющего Чуму”. Не понимаю, зачем мне это, в прошлом Цикле я вообще не интересовался магией Антареса. Но, тем не менее, эта связка выглядит многообещающей! Никто не ждёт от своего противника, применившего Тень, заклинание Света. Это же почти противоположности!
Второй Знак — это проклятие. Проклятие Нулгла. “Проклятие Чумного Семени”, записанное на моём Ядре мифрилом. Если бы боги не пали, эта запись была бы нанесена адамантием. “Проклятие Чумного Семени” обещает мне, что любая болезнь, подхваченная мной, даже банальный насморк, тут же станет смертельной и неизлечимой. А когда я умру, моё тело восстанет в виде зомби и станет разносчиком Божественной Чумы и предвестником зомбоапокалипсиса. Срок у этого проклятия год. И если я за этот год каким-то чудом не погибну, то Нулгл меня простит и дарует свой Дар. Дар исцеления от любой болезни.
Что же, для любого жителя Айна это был бы смертный приговор. Мне же, защищённому иммунитетом “Чистой ладони”, на это проклятие плевать с высокой колокольни. Я изначально знал, каким будет проклятье. Знал, что ничем не рискую, разрушая алтарь. Всё же память будущего — это и правда очень полезно. Иногда в этой памяти хранятся поистине удивительные знания, как, например, вычитанные “прошлым мной” записи ордена “Охотников на Тьму” с описанием всех проклятий, которые насылают боги при разрушении их алтарей. Записи одного из пяти Истинных Орденов, чьи главные крепости находятся не где-то на поверхности, а в глубине Великих Перевёрнутых Башен Великих Печатей! Эти свитки с “тайным знанием” каким-то образом добыл Дайс, как обычно при этом совершенно не помнящий, как он это сделал, и дал “мне” прочесть.
Открываю глаза и встаю на ноги. Меня мотает и качает из стороны в сторону. Это не столько последствия лёгкой контузии, сколько эффект от переполнения Ядра. Такое уже со мной было после получения “Чистой ладони пяти пустых пальцев”. По уму, мне надо сейчас Повыситься, не выходя из данжа, и только потом получать новые достижения за Сброс Чумного подземелья. Так намного выгоднее, но я не знаю, сколько времени провёл без сознания, и сколько у меня займёт Повышение. Если рассчитать неверно, то я не уложусь в двенадцать часов, и буду стёрт. И это будет глупейшая смерть! Я бы такую назвал смертью от жадности.
Чтобы не искушать себя, поднял стальные мечи, оставшиеся от орка-воина и быстро зашагал к выходу из подземелья. Так как не знал, сколько у меня времени в запасе, то не стал больше искать какие-либо ценности, а напрямую пошёл к Двери. Возможно, я что-то и пропустил, но жизнь дороже лута.
С этой мыслью и тяжёлым вздохом я положил ладонь
