БЕСсильный чемпион - Григорий Володин
– Можешь отправить прощальное сообщение своим плебейским родителям, – милостиво разрешают мне. – Я подожду.
– Извини, времени нет на ерунду – у меня свидание в самом разгаре, – хмыкаю. – Давай уж побыстрее.
– Сдохни, смерд!
Накинув доспех, он обрушивает на меня серию ударов. Кулаки, как молоты, летят мне в лицо. Быстро ухожу в сторону и пытаюсь перехватить в локте вытянутую руку Буйного. Не успеваю – шустрый парень уже разворачивается навстречу и, отклонившись назад, снизу-вверх бьет ногой мне в голову. В обычной драке так запросто пальцы сломаешь. В саммо же самоубийственные приемчики допустимы – доспех защитит. Я откидываюсь назад и встаю мостиком. Свист воздуха над тазом оповещает о промахе. Толчок руками от настила – снова на ногах. Раздаются удивленные возгласы. За пределами арены скопилось уже прилично народу. Я не знаток подростковых вечеринок, но вряд ли они должны проходить вот так: с бокалом в руке созерцая, как избивают парня из твоей школы. Хотя Алла наверняка довольна столькими свидетелями.
– Достал бегать, – рычит Буйный и неожиданно отступает к стене. Надменная ухмылка искажает его лицо. Стопудово сейчас пустит дальнобьющую пакость.
Ожидал опять телекинеза или псих-ловушки, но не чертовой магии. На меня устремляется огромный вихрь. Напрягаю «глаза Жамамбы». Хочется присвистнуть, только времени нет, ибо надо свою шкуру спасать. Каждое расширяющееся кольцо вихря – острый эфирный клинок. Буйный не просто подрос скрытно от всех, но уже и освоил кметовскую технику. А моя зрелищная смерть, видимо, должна стать презентацией его прогресса. В моем старом мире до Вторжения пьяные мажоры хвастались новыми спорткарами, выезжая на тротуары и пугая пешеходов. Здесь же история чем-то похожа.
Десятки воздушных клинков летят на меня. Смертельная техника для непрактикующего боевые искусства. Ученика или Воина подобной атакой просто вырубило бы, но, как вся школа знает, жива мне недоступна. Сквозь топящий звуки адреналин слышу окрик Аллы:
– Беги, Артем!
Бежать? Насмешила, женщина! Я даже перед скалящейся пастью Градгроба не бежал. А дыхание у Владыки выводка, надо заметить, вовсе не душистое. Встаю поудобнее и, развернувшись вполоборота, молниеносно бью ладонями перед собой.
В тот же миг вихрь набрасывается на меня. Пелена из мерцающих плетений закрывает все вокруг.
Применяю «толчки»: вперед, направо, с резким приседом вниз напротив колена. Снова вскакиваю и смахиваю эфирные лезвия перед глазами. Плетения живы, получив ущерб, мигом рассыпаются. Часть техники меня все-таки цепляет. Рвется рубашка на предплечье, страшная рана моментально затягивается. Только лоскутья подранного рукава остаются трепетать от яростных ветряных порывов.
Проиграв бой, вихрь рассыпается. За моей спиной не видно зрителей – бронированное стекло арены сплошь покрыто глубокими царапинами.
– Выдержал «Ветер мечей»? – обсуждают за барьером. – Это «доспех»?
– Нет, – отвечает кто-то знающий. – Смотри – рубашку на руке распороло. «Доспех» защищает носителя вместе с одеждой. Похоже на тайную родовую технику…
Быстро справившись с удивлением, Буйный утирает испарину со лба.
– Алла полна сюрпризов, – рычит он. – Где она тебя, такого интересного, нашла?
– А зачем тебе? Тоже нужен защитник?
Плюет мне под ноги и встает в боевую стойку. Теперь ему остается только рукопашка. Сил у чемпиона саммо немного – «колодцы» едва заполнены. Кметовской технике потребовалась уйма живы.
Я подхожу и легко, словно танцуя, уворачиваюсь от тяжелых выпадов. Еще пара уклонов и впечатываю ладонь в живот Буйного. «Толчок» сбивает циркуляцию живы, и доспех чуть тускнеет. Шагаю вбок, по пути дергая противника за пойманный локоть и пиная в голень. Боковая подножка срабатывает, чемпион теряет равновесие и заваливается на колено. Не теряем времени. Наношу «толчок» сверху в макушку – удар приходится прямо по Роднику, «колодцу» на темени. Доспех полностью гаснет, и графа можно брать тепленьким. Ой, поторопился – мигом ухожу от выстрелившего из его пальцев эфирного клинка. Сопутствующий технике ветер взлохмачивает мои волосы. Больше нет смысла спешить. На последнюю атаку Буйный потратил последние резервы. Плечи его поникают, из раскрытого рта раздается храп загнанного коня.
Несправедливая жизнь у простолюдинов. Меня гад мог спокойно прибить, нет, разборки с полицией, конечно, были бы, но у дворян, по сути, свои законы, высокородный батя разрулит. Мне же позволяется только надавать лещей от души. Но удивляет меня совсем другое.
– Это каким же подонком надо быть, чтобы избить девушку?
– Она мне не дала, – просто говорит чемпион.
– Сейчас я тебе дам.
От моего удара Буйный отлетает к барьеру арены, словно бильярдный шар, и больше не встает.
Тут же распахивается дверь, заходит Светлана со слугами.
– Отнесите графа к нашему целителю, – велит княжна и холодно смотрит на меня. – Поздравляю с победой.
Последние слова она говорит громко, чтобы все слышали. Я поворачиваюсь к зрителям за стеклом.
– Граф Буйный…
– Его фамилия Гурьев, – вставляет Белоснежка. – С титулами прозвища не используются.
– Гурьев так Гурьев. Этот мудень оскорбил княжну Настьеву и поплатился разбитой физиономией.
– Очень поэтично, – хмыкает Света.
Тупо ее игнорю.
– Так что имя княжны очищено, позора больше нет. Все всё поняли? Отлично.
Светлана беззвучно хлопает в ладоши.
– Какой благородный рыцарь с изысканным слогом.
Я прохожу мимо нее, не глядя. Ее жгучий взгляд компенсирует мое внимание с лихвой. Но все же последнее слово за садисткой оставлять не хочется.
– Для ледяной принцессы ты слишком большая язва, – тихо, чтобы только она слышала.
– Ты поплатишься, – так же тихо шипит.
Едва удерживаюсь, чтобы не подразнить ее еще и не скользнуть ладонью по высокой груди, оттопыривающей серебристое платье. Ладно, хватит мне проблем с Белоснежкой. Да и по-хорошему с ней надо не заигрывать, а ремнем отхлестать по спортивной заднице. Снаружи меня сразу же обнимает за шею Алла. Без бурных порывов, очень сдержанно, но нежно, словно выражая признательность своему мужчине за защиту. В этот раз нет мокрых дорожек на нежном лице и горячих, сжигающих сердце слов. Ну да, фрактал Яка больше ведь не действует. Эх, а только начал привыкать, что девчонки льют по мне слезы.
– Спасибо, – меня легко целуют в щеку.
Глаза княжны сверкают, как раскаленный обсидиан по краям жерла Эразина.
– Я честно не знала, что Буйный – Кмет. Прости меня. – Голос Аллы полон чувства вины.
– Не стоит сожаления, княжна, – беру ее руку и вожу пальцем по линиям ладони. – Сегодня твой день – радуйся.
– Хорошо, – она лучезарно улыбается. Кажется, весь зал резко заполнил яркий свет прожекторов. – Тебе любой противник нипочем?
– Не любой, – задумываюсь. – Вот если бы Буйный оказался скрытым Абсолютом, пришлось бы немного попотеть.
Звонкий смех княжны ласкает мой слух. Нет ничего лучше, когда красивая девушка искренне смеется над твоей шуткой, которая, признаю, не очень-то и остроумная. Просто ей с тобой комфортно, ей нравится твой голос, а остальное неважно. Но
