Король Воронов - Нора Сакавич
– А, точно. Как, говоришь, тебя зовут? Алекс? Стефан? Крис?
На миг Нилу показалось, что он полетел вниз. Земля как будто ушла у него из-под ног, в желудке все перевернулось. Секунду – минуту? вечность? – спустя он осознал, что не сдвинулся с места. Более того, замер не дыша.
За восемь лет в бегах Нил сменил шестнадцать стран и двадцать два имени. Одно имя, упомянутое Жаном, могло ничего не значить, но три – уже не совпадение. Это угроза. Эндрю предупреждал, что Рико раскопает прошлое Джостена, как бы глубоко они с матерью его ни зарыли. Нил боялся этой неизбежности, но не хотел ее признавать. Иногда проходили годы, прежде чем отцу удавалось напасть на их след. Поверить, что Рико добился этого за две недели, было невозможно.
Вернуть воздух в легкие оказалось невероятно трудно. Просто чудо, что дыхание Нила оставалось ровным, когда горло сдавливало смертельной петлей.
– Меня зовут Нил.
– М-м-м-м? – Жан наклонил голову набок, как будто хотел лучше его рассмотреть. – Что-то ты не очень похож на Нила.
– Все претензии к моей матери. Это она меня окрестила.
– Кстати, как она поживает? – спросил Рико.
Нил заглянул в его темные глаза и почувствовал, что прощается с жизнью. Он попытался ответить, но тут вмешалась Дэн.
– Не провоцируй моих ребят, Рико, – раздраженно бросила она. – Здесь для этого не место.
– Я просто проявил вежливость, – ответил Рико. – Ты еще не видела, как я умею провоцировать.
Жан посмотрел на Кевина.
– Привет, Кевин.
– Жан, – тихо отозвался Дэй.
На губах Жана играла ленивая улыбка, но в его серых глазах застыл мертвенный холод. Ни один, ни другой больше не произнесли ни слова и лишь сверлили друг друга пристальными взглядами. Вскоре Эндрю это надоело, и он подался вперед.
– Жан, – окликнул он. – Привет, Жан. Жан Вальжан. Эй. Э-эй. Привет.
Жан недовольно засопел, но все же взглянул на Эндрю. Миньярд протянул ему руку, и Жану хватило глупости за нее взяться. У Эндрю даже костяшки побелели – с такой ненавистью он стиснул пальцы Ворона. Моро не сумел скрыть болезненной гримасы, и спокойное выражение лица сменилось злым оскалом. Эндрю на это лишь улыбнулся еще шире.
– Я Эндрю. Мы раньше не встречались.
– И слава богу, – ответил Жан. – Вся ваша команда – позор первого дивизиона, ну а ты и само твое существование и вовсе оскорбительны. Вратарь, которому плевать, забьют ему гол или нет, не имеет права прикасаться к клюшке. Твое место на скамейке запасных – сиди там и кривляйся, ни на что другое ты не способен.
– По-моему, это слегка чересчур, – заметила Рене. – Тебе не кажется?
Девица справа от Рико громко фыркнула.
– Если на твое место в воротах поставили вот этого, то у тебя точно руки из задницы. Не терпится посмотреть на тебя в игре. Обхохочешься, наверное. Мы бы взялись выпивать за каждый вколоченный тебе мяч, да боимся помереть от алкогольного отравления.
– Ой, как было бы грустно, – с неприкрытым сарказмом парировала Дэн.
– Наши команды встречаются в первый раз, – невозмутимо произнесла Рене, словно и не слышала обмена грубостями. – Зачем начинать с плохого?
– Почему бы нет? – снова фыркнула девица. – Вы плохи во всем. Серьезно, неужели выставлять себя на посмешище так весело?
– Нам явно живется веселее, чем вам, – произнесла Рене.
Нил расслышал в ее интонации улыбку. Просто поразительно, как ей удавалось сохранять такое дружелюбие. Страх свернулся в желудке Нила ледяным комом, но оскорбления, сыпавшиеся от Воронов, постепенно прожигали во льду дыру. Держать рот на замке и не вмешиваться в разговор требовало от него неимоверного усилия воли. Чем дольше он молчал, тем сильнее его распирало. Лучше бы он унаследовал выдержку матери, чем буйный темперамент отца, промелькнуло у него в голове.
– Веселье – для детишек, – заявил Жан, отвернувшись от Эндрю.
Если он и собирался сказать что-то еще, то позабыл об этом, когда внимательнее присмотрелся к Рене. Пока Моро отвлекся, Эндрю разжал хватку, но Жану понадобилась еще секунда-другая, чтобы это осознать и убрать руку. Рико сделал едва заметное движение, однако Нил так остро ощущал его присутствие, что уловил это. И Жан тоже – судя по тому, как быстро к нему вернулся дар речи.
– На этом уровне уже оценивается мастерство, которого у вашей команды, увы, нет. Вы не имеете права играть против нас.
– Тогда нечего было менять округ, – подал голос Мэтт. – Вам тут не рады.
– Вы забрали то, что вам не принадлежит, – встрял другой Ворон. – И в этом сезоне похороните себя собственными руками.
– Мы ничего не забирали, – возразила Дэн. – Кевин хочет быть с нами.
Ворон, сидевший напротив, расхохотался.
– Только не говори, что вправду в это веришь. Кевин у вас только потому, что кто-то в конце концов должен был показать вам, что такое настоящее экси. Останься он вторым тренером, может, и научился бы мириться с вашими поражениями, но теперь, на поле, до конца сезона он с вами не выдержит. Мы знаем его лучше, чем кто-либо из вас, и знаем, как выбешивает его ваша бездарность.
– Мы тоже, – вставил Аарон. – В выражениях он не стесняется.
К Кевину наконец вернулась способность говорить.
– Да, они знают, что я чувствую, но одними словами ничего не исправить. Команда, с которой надо много работать, требует более ответственного подхода.
– Ты с ними не останешься, – сказал Жан. Это прозвучало не как предсказание, а скорее как приказ. – Советуем принять наше предложение, пока оно в силе. Кевин, факты есть факты. Твой ручной зверек был и всегда будет балластом. Пора…
– Что? – Эндрю вытаращился на Кевина. – Ты завел ручного зверька, а нам ничего не сказал? Где ты его держишь, Кевин?
Жан раздраженно отмахнулся.
– Не перебивай меня, сиротка Доу.
Ники, сидевший рядом с Нилом, издал короткий негодующий возглас, однако Эндрю в ответ на это странное оскорбление лишь ухмыльнулся.
– Молодец, попытка засчитана, но прибереги свое красноречие для другого раза. Хочешь подсказку? Нельзя еще больше унизить того, кто и так в самом низу. Так что не трать зря время, ни свое, ни мое.
– Хватит! – Дэн сердито щелкнула пальцами. – Прекратите. Мы на официальном мероприятии, здесь одной администрации человек двадцать. Мы собрались для того, чтобы познакомиться, а не чтобы лезть в драку. Если не можете сказать ничего хорошего, лучше совсем молчите. Обеих команд касается.
– Поэтому ваш новый ребеночек сидит так тихо? – Рико жестом указал на Нила. – Не может сказать ничего хорошего?
– Оставь его в покое, – глухо произнес Мэтт.
– В прошлый раз он держался куда смелее, – не унимался Рико. – Может, просто рисовался перед публикой? Эй, я к тебе обращаюсь. Язык проглотил?
Пальцы Ники под столом впились в бедро Нила – безмолвное и отчаянное предупреждение не открывать рта. Оставив на тыльной стороне ладони Хэммика полукруглые следы ногтей, Нил принялся считать до десяти. На счете четыре Рико опять подал голос.
– Ну и трус, – с деланым
