Литера А. Перевести стрелки - Антон Сергеевич Федотов
Для картинки полного пиздеца, нарисованной моей фантазии, не хватало всего одной детали — приказа сдать личное оружие. Все остальное было очень даже в наличии: серьезное выражение лица, холодный и протокольный тон, резкие, выдающие внутреннее напряжение, движение.
"Полный набор, как говорится!", — заключил я, вышагивая по сочувствующими взглядами дежурных вслед за куратором.
— Полагаю, интересоваться причинами столь настойчивого... Приглашения не имеет смысла, Карина Владимировна? — Только и остается, что нейтрально поинтересоваться мне, старательно делая вид, что мне совсем-совсем не трудно держать взвинченный девушкой темп.
Горская встала. Как вкопанная. И только благодаря неплохой реакции мне не пришлось возвращаться на несколько шагов назад. Мог бы и "пролететь" дальше от неожиданности!
— Спросить-то ты можешь, Николай Александрович, — скинув с себя секундную задумчивость сообщила она. — Только ответить мне не чего. Пришел вызов на имя кадета Меньшикова к "батюшке" на "исповедь". Вот и веду. Ничего не хочешь рассказать перед тем как...
Девушка сделала неопределенный жест рукой.
— ... Все начнется?
"Ну, кто бы сомневался, что цепочка подобных инцидентов дойдет до администрации Академии?", — вздохнул мысленно я. Только...
— ... Быстро как-то... — закончил я мысль вслух.
— Ага. — Задумчиво констатировала Горская. — Значит, представление о цели вызова имеешь. Ничего не хочешь сказать?
— Карина Владимировна, — ровно произнес я, старательно делая вид даже не лихой, а тупой и придурковатый. — Пункт 1.8.4 Правил Академии гласит, что после получения вызова к представителю Первого отдела, я не имею права отвечать ни на чьи вопросы о цели оного, за исключением...
Девушка кивнула. Без обид. Даже вроде как с пониманием.
— Я помню правила. — Без эмоций кивнула она, и молча сделала шаг вперед.
Мне не осталось ничего другого, кроме как сделать шаг вслед за ней.
Совсем скоро мне предстоял разговор с "батюшкой". К религии он не имел отношения никакого. Разве что к задушевным беседам.
Прозвище же "батюшка" к людям столь специфической профессии прилипло примерно с десятого года после Катастрофы, когда ныне здравствующий император учредил Первое Управление. После краха эпохи Изобилия представители самых разных религий объединились в помощи людям... Которых выжило не так много. Нет, они не смешались, но действовали вполне сообща, помогая страждущим и даря утешение нуждающимся. Молодая империя по мере сил помогала им в этом начинании. Позже была организованна над ними целая надструктура. Религии не смешивались, но работали в довольно жесткой связке с государством. Над ними же было организованно нечто вроде администрации, дел духовных не касающейся. Как ни странно, под крылышко первого управления попала и Канцелярия с контрразведкой.
С тех пор прозвище "батюшка" как-то и прижилось.
Мыслей много. Суть оставалось одна — сейчас контрразведка будет делать из меня презерватив. Надеюсь, не порвут, чтобы штопать не пришлось.
Путь наш лежал мимо главного корпуса Академии. Слева от него приютилось небольшое зданьице с зарешеченными окнами. Большая красная табличка на слегка рассохшейся деревянной двери гласила "Начальник Первого отдела. Ковалевский Г.П.". Вот уж не ожидал, что мне придется познакомиться с главным "смертем" Академии в первый же день.
— Успех, однако! — Аж буркнул я себе под нос.
— Не говори! — Слегка нервно кивнула мне кадет Терская, прибывшая в сопровождении статного хмурого молодого человека с нашивкой куратора на кителе.
Мда.
Мы с Леной, коротко кивнув друг другу, уставились в разные стороны. говорить было не о чем, да и не стоило в данной ситуации языком лишнего болтать.
— Хм. — Негромко выдал молодой человек, задумчиво уставившись на Горскую.
Та грациозно повел плечиками, мол, и сама не знаю!
"А что? Идея хорошая!", — решил я, и тоже уставился на Карину. Любоваться ей можно было пусть и не бесконечно, но мне пока не надоело! Так что стоит пользоваться, пока есть время. С "батюшками" ведь никогда не знаешь, как оно выйдет. Вполне возможно, что в ближайшие дни мне вообще ничем кроме стен гауптвахты любоваться не придется. Куратор взгляды наши заметила... Но возражать не стала. Вполне возможно, из точно таких же соображений.
— Да что я, рыжая что ли? — Раздалось невнятное бормотание со стороны Терской, и теперь на Карину были нацелены уже три пары глаз.
"А чего стоим-то?", — подумалось мне. Но быстрый взгляд на часы подтвердил, что до шестнадцати часов осталось еще четыре минуты. Скорее всего, "приглашение" было ровно к четырем часам, а к этим господам приходить лучше точно в срок.
— Что, уже надоело? — Заметила Горская мои взгляды на часы.
— Так ведь перед "смертями" не насмотришься! — Подмигнул я.
Была такая структура давным-давно: "Смерш" — "Смерть шпионам!". Вот их иногда называли "смертями". И во мноооогом были схожи их обязанности со служебными инструкциями "батюшек".
Хохот заставил вздрогнуть всех!
Мысль "Какой позор, господа кадеты!" возникла в моей голове и тут же померкла под вспышкой следующей: "Какой пиздец, кадет Меньшиков!".
Ну правда, как мы могли не заметить здоровенного пузатого дядьку с окладистой бородой и добродушной улыбкой в пол лица. Почему только в половину? Так глаз она ни хрена не касалась. А взгляд у дядечки был очень примечателен. Словно бы выжжен страшными картинами, которые ему приходилось регулярно наблюдать по долгу службы. И ведь как движется! Ни одна половичка-петелька не скрипнула, когда он бесшумно открыл дверь, оказавшись за нашими спинами.
— Господин майор... — Первой опомнилась с трудом сглотнувшая внезапно пересохшим горлом Горская.
— Ну полно вам, полно! — Замахал тот руками "добродушно". — Господа кураторы, вы свободны. Кадеты Терская и Меньшиков, прошу за мной. А ты парень... Ха-ха... Перед "смертями" не насмотришься... Хорош, хорош!
— Господин майор... — Попыталась было вставить свои пять копеек Горская.
Однако от слегка комичной фигуры вдруг повеяло таким холодом, что девушка мгновенно замолчала.
— Вы свободны, Карина Владимировна. — Вроде бы спокойно повторил он.
Расстроившаяся куратор четко отдала честь, выполнила поворот через левое плечо и зашагала прочь.
Я бы, кстати, тоже расстроился, если бы меня "батюшка" по имени-отчеству запомнил. Хотя... Я уже РАССТРОИЛСЯ!
— Ох, дети! — Непонятно вздохнул майор "Ковалевский Г.К."
Однако взгляд его выдавал две вещи:
— плотских желаний "батюшка" не чужд;
— к категории детей он моего куратора точно не относит.
— Красотка. — С удовольствием кивнул он, прикрыв дверь за нашими спинами.
Я напрягся. Очень уж мне не понравилось такое замечание в адрес Ка... Кадета Горской. Особенно с
