Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест
– Мужчина. – обратилась к нему Китти. – Вы знаете Жемира?
– Знаю. – сухо ответил тот.
– Как его найти?
– Он перед вами. – сказал мужчина, после чего добавил. – Если вы вдруг не поняли меня, то я и есть Жемир. Что вы хотели от меня?
– Я Китти Лина, лейтенант, я после контузии.
– Откуда ты девочка?
– Я с добровольческой роты, из лагеря Гинза -3.
– Ну, что тебе сказать, из вашей роты живых я не видел, да и вообще почти никто не уцелел, после вчерашнего. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, только воротит от всего этого.
– Меня вчера после боя тоже воротило, но сейчас ничего, привык. Все меня за командующего принимают, а я всего лишь механик подвижных составов. Ни понимаю ничего, ни в тактике, ни в стратегии. Единственное, что я приказал бойцов похоронить, что не пережили прошлый день. У нас ни связи с армией, ни чего, я не знаю как действовать дальше, так что если хочешь, гуляй на все четыре стороны, а можешь помочь раненым, их немного осталось, большая часть скончалось.
– А бинты-то есть?
– Да, по-моему, что-то находили, перевязывай, чем есть, хоть рубахами, только раны промывай, чтоб заражения не было.
– Как вы думаете, к нам придут войска?
– Насчёт наших я не уверен, а вот медивские точно сегодня, либо завтра подойдут и добьют нас. А приказа отходить не было. Так что дела такие, идите Лина помогайте раненым, может, хоть кого-нибудь спасём. Хотя какой толк спасать, если всё равно придут и добьют. – Жемир вытер платком пот со лба и продолжил. – Иди девочка, иди.
– Будет исполнено!
Пара сотен оставшихся в живых уже не знали, как им быть, смысла от обороны уже не было, хотя к ней они готовились. Оружия и боеприпасов осталось крайне мало, ни одного противотанкового орудия и всего один пулемёт. Даже автоматов хоть и хватало на всех, но патронов даже на обойму к каждому не было.
Но сдаваться ни кто не планировал, а все кто хотели сбежать или покончить с собой, уже давно это сделали. Остальные ждали врага и всем сердцем верили в подмогу. Они верили, что котивская армия вот-вот подойдёт, и позорное отступление наконец-то закончится и вся военная мощь сотрёт медивов с родной земли. Но пока это были лишь мечты.
Раненых было около полусотни, кто-то подавал признаки жизни, а кто-то уже одной ногой был в могиле. Помимо Китти там было ещё три женщины, все преклонного возраста. Главным был пожилой мужчина, видимо врач. Не было ни медикаментов, ни каких либо приспособлений. Пули доставали ножом, раны зашивали обычными нитями, что нашли в развалинах. Может быть у раненых было бы больше шансов, но одна из авиабомб упала прямиком в городскую больницу, уничтожив все лекарства.
Китти доверили слабораненых, от неё требовалось лишь промывать раны и бинтовать, хотя это и был максимум её медицинских способностей. Раненые лежали на голой земле, кто подстрелен, кто изранен осколками, но все в здравом уме и некоторые могли даже шутить, хотя получалось у них это скорее грустно, чем смешно. Китти было нелегко видеть кровавые раны, промывать их и бинтовать, часто у неё выходили не очень аккуратные повязки, иногда она делала больно раненым, несколько раз её послали подальше и обматерили. Девушке было тяжело, она была уже готова сорваться и в слезах убежать подальше, но вскоре ей попался странный парень. Он был бледен и слаб, веки дрожали, синие губы еле шептали. Раненый уверял, что у него лёгкое ранение живота, но на деле всё оказалось наоборот. Паренек, изрядно потеряв крови, уже был при смерти. Его дрожащие губы слабо шевелились, и Китти расслышала среди его стонов, что говорит он про неё.
– Вы такая красивая. Словно утренняя заря, дающая надежду на новый день. Ваши глаза, они шикарны, зелены как свежая трава, а губы, эх, какие губы. Завидую тем, кто их целует.
– Вы бредите, у вас тяжёлое ранение, я не могу вам помочь.
– Вы уже мне помогли, вы не представляете, как приятно умереть с вашим ликом на глазах, все мои друзья перед смертью видели лишь страх, а я вижу ваши губы и глаза. Не тратьте время, я умираю и помру очень скоро.
– Вы потеряли много крови, у вас очень тяжёлое ранение! Как вы оказались у меня? Я же не врач? Я вам не смогу помочь, лежите, я попробую позвать врачей. Они вам помогут.
– Не стоит, я сам к вам перебрался, я знал, что помираю, но хотел посмотреть на вас перед смертью.
– Глупости. Вы несёте глупости, прекратите говорить, вам нельзя терять силы.
– Глупость, дорогая моя, это мир, в котором мы с вами живём, всё здесь глупо и несерьёзно. Серьёзны лишь смерть и любовь, жаль последнего мне не дано было познать. Обнимите меня, не судите строго, но я ни разу не был в женских объятиях и если вы меня не обнимите, то и не буду никогда.
Китти ничего не сказала ему в ответ, а лишь молча сжала его в своих объятиях, голова парня упала ей на плечо и девушка почувствовала идущий от него холод и слабое, прерывистое дыхание, которое в следующую секунду замерло и остановилось навсегда. Китти положила уже мёртвого парнишку на землю. На лице его навсегда застыла предсмертная улыбка. А ведь он был ещё совсем юн, его лицо было гладким и детским с пухлыми губами и совсем ещё юными глазами, что пусто смотрели в небо. Этот мальчик ещё не знал за кого и с кем воюет, ему были непонятны великие идеи, властителей людских судеб. Он был простым парнем, что пытался защитить свой дом, в который вдруг пришла война.
Китти не смогла сдержать слёз и разревелась, как маленькая девочка, все смотрели на неё, а она все не могла успокоиться, слезы лились градом из её глаз. Ей было неловко и даже стыдно, но то и дело, всхлипывая девушка вновь и вновь расходилась всё сильнее, пока плачь не начал переходить в истерику. Всё продолжалось до тех пор, пока к Китти не подошёл какой-то мужчина лет пятидесяти в рваной форме. Он молча прижал её к себе, вытер слезы, и, поцеловав в лоб, тихо прошептал – Всё обойдётся, девочка моя. – После чего накрыл тело парня с головой одеялом и
