Сквозь огонь - Александр Владимирович Мазин
– Копыл я, – мрачно сообщил вой. – Новгородского тысяцкого Хвалибора гридень опоясанный. Что за помощь тебе нужна?
Новгородец уже сообразил, что время упущено. Деру дать не получится. Бойцы Сергея просочились по обочинам, оцепляя новгородский отряд.
А Дерруд уже встал по правую сторону от новгородского гридня и положил обнаженный клинок на конскую холку. Сергей решил: Убийца воспользовался моментом, чтобы продемонстрировать дорогой клинок. Необходимости в дополнительном запугивании новгородца не было.
– Хочу с вами поменяться, – безмятежно сообщил Сергей.
– О какой мене речь? – насторожился Копыл.
– Да простая мена: вы нам коников, а мы вам – лыжи, – дружелюбно сообщил Сергей. – Понятно, что мена не равная, ведь коняшки у вас – так себе, а лыжи у нас просто замечательные. Лучшей работы. Но мы сегодня не жадные, да, Убийца?
– Так и есть, – подтвердил дан. – Обычно мы все на железо меняем. Вот на такое, – он легонько похлопал плоскостью клинка по конской гриве.
– Вели своим спешиться, – строго сказал Сергей. – И без баловства.
Нельзя сказать, что команда была выполнена охотно, но выполнена. Через пару минут новгородские отроки стояли на снегу. Один из новгородцев попытался снять переметную суму, но его остановил Бушуй:
– Не утруждайся, друже, я сам справлюсь, когда надо будет.
Лошадок запрягли в волокуши. Очень удачно получилось. Теперь можно прилично прибавить в скорости.
Караван двинулся по дороге. Рядом с новгородцами остались только свеи и Дерруд с Сергеем.
На всякий случай. Оружие у новгородцев Сергей забирать не велел. Если потом случатся разборки, всегда можно заявить, что все произошло по согласию. Новгородцы же не сопротивлялись, хотя и могли. Теоретически.
– А лыжи? – заикнулся Копыл. – Ты ж обещал!
– Лыжи? – Сергей обернулся. – Знаешь, Копыл… Я передумал. Трудно без них зимой, а лишних у нас нет. Но ты вот что: когда в город вернешься, найди купца Грудяту… Знаешь такого?
– Грудяту у нас все знают, – буркнул Копыл.
– Вот и хорошо. Скажи ему, что Вартислав Дерзкий, которому он дом в Белозере передал, велит ему и ваш убыток покрыть. В счет прежнего долга. А уж цену ты сам назови, ладно?
– Уж назову, – мрачно пообещал гридень.
Можно было не сомневаться: это будет цена коней и всего, что на них, а не дюжины пар лыж.
– Скажи, старший, неужели ты думаешь, что Грудята этого пня чем-то одарит? – спросил Дерруд.
– Конечно, одарит! – заверил Сергей. – Слюной с ног до головы заплюет, когда орать будет. Но я этому Копылу потом сам все возмещу. Когда до дома доберемся, весточку ему с кем-нибудь отправлю.
– Надо было их там же и положить, – сказал Деррудов родич Трюм. – И никакого возмещения.
– Неправильно мыслишь, воин! – одернул нурмана Сергей. – Новгородцы с нами в союзе. Союзных губить – воровство.
– С такими союзниками и врагов не надо! – воскликнул Наслав. – Так и норовят нагадить!
– Нагадят – накажем. А пока нам от них немалая польза вышла. И лошадки, и припас на них, все пригодится. Считай, дня на три быстрей до дома доберемся. А что без охоты отдали, так и баран, когда его стригут, тоже от радости не скачет.
Глава 13
Очень насыщенный день
Сергей допускал, что Ререх пошлет за ним. Как-никак результаты поездки касались его напрямую. Но то, что он заявится сам, оказалось неожиданностью.
Но он пришел. Причем один. Остановился у ворот подворья, понаблюдал за кипением жизни.
Жизнь бурлила вовсю. Столько нового народа, который надо как-то разместить, обустроить. Опять-таки добыча немалая. И проблемы накопились, которые разрулить мог только Сергей лично.
В общем, не успел приехать, как все закрутилось. Первым делом Сергей угодил в объятия Колхульды.
Девушку выпустили из-под стражи сразу после отъезда Сергея. И она немедленно перебралась к нему домой. На правах невесты и будущей хозяйки. Ничуть не сомневаясь, что папино разрешение на брак будет получено. Это же ее Вартислав. Он всегда получает желаемое.
Так вот, он ее желает или как? А если желает, то где доказательства?
А за тот час, когда уведенный наверх Сергей предоставлял требуемые доказательства, в доме уже собрались заинтересованные лица. Ближние и неближние, вроде пары купцов, с которыми Войст не рискнул договариваться самостоятельно.
Купцов Сергей сразу отправил, пообещав встретиться завтра, велел Колхульде организовать пожрать и, даже не переодевшись с дороги, включился в административный процесс.
Из которого его и вырвало зрелище скромно стоявшего у ворот непосредственного начальника.
– Пойдем, – велел Ререх. – В Детинце поговорим.
Варяжский княжич Ререх, сын Стемидов. Рост средний, телосложение воинское, волосы светлые, усы чуть потемнее, лицо скорее нурманское, чем словенское, выражение властное. И не скажешь, что второму сыну Стемида нет и двадцати.
Отхлебнул, поставил кубок на крышку сундука.
– Она красива?
– Да, – подтвердил Сергей. – Как моя Колхульда. Только немного постарше. Ты что же, не видел ее?
– Видел. Не приглядывался.
Понятно. Ему же младшую просватали.
– Торвард сказал: сам привезет. Сразу, как только лед сойдет.
– Почему не осенью?
– Так он сказал.
Сергей не стал уточнять, что это была его идея. И это он намекнул будущему тестю, что осенью оба жениха могут в Белозере отсутствовать. Большие походы, они такие. Неизвестно, когда вернешься. Вариант невозвращения Сергей не рассматривал. Как неперспективный для анализа.
– Хорошо.
– Ярл сказал: приданое как они с твоим отцом договорились.
– Хорошо.
Не нравится Сергею его взгляд. Лед в нем. Лед, который обязательно надо разбить.
– Княжич… Ререх, я… – начал Сергей.
– Избор сказал: наши судьбы связаны, – перебил Ререх. – Он сказал: ты мою беду на себя примешь.
– Он – ведун, – дипломатично ответил Сергей. – Надо – приму. Любую беду. И с охотой.
– Почему?
– Долг на мне, – ответил Сергей.
– Если ты о том, что я у норегов тебя отнял, то это не долг. Так по Правде было. А если и было что, то я тебя от всех долгов освобождаю, как освободил от клятвы верности.
Сергей покачал головой:
– Нет, княжич. От этого долга ты меня освободить не можешь. Никто не может. Не мы с тобой это решили. Судьба это. Я это чувствую. И ты тоже. Избор сказал: ты похож на него. Ты тоже ведаешь. Немного.
– Мои беды – это мои беды! – жестко произнес Ререх. – Своих врагов я встречаю сам.
Сергей вздохнул. Это молодость. И гордость. Не лучшие качества для
