Путь Хранителя. Том 4 - Роман Саваровский
Кира Романова попыталась что-то сказать, но осеклась и злобно закусила губу. У нее просто нет аргументов, чтобы перебить мой довод и даже обращение к отцу не поможет. В текущей ситуации Гавриил без раздумий встанет на мою сторону ради безопасности дочери, и мы оба это прекрасно понимаем.
— То есть я не смогу ее открыть? — подала голос Елена Скрябина, стоящая за моей спиной.
— Основой конструкта все еще остается твоя родовая сила… — сухо начал я.
— Но? — выпалила Лена, ожидая подвоха.
— Это не защитит от хаотической энергии. Она убьет тебя, — закончил я.
— И как ты собрался туда попасть? — резко навис надо мной стоящий до этого в стороне Арсений.
— Я готова, — вместо меня воскликнула в ответ Лена, в мгновение ока оказавшись между нами, с расставленными в стороны руками, — если так нужно, я это сделаю, Марк, — подрагивающим голосом проговорила Скрябина.
Ее колени в страхе дрожали в такт внутренним потокам, а по розовой щеке стекала слеза.
— Арс, Арс, — покачал головой я и успокаивающе приобнял девушку, — зачем довел даму до слез и немыслимого выбора? Он откроет мне дверь.
После этих слов все обернулись в проход, где Василиса Богданова с маниакально веселым выражением на лице тащила за собой скрюченного худощавого мужчину в ободранном сером костюме.
Глава 14
Узник был с ног до головы оплетен розовыми лианами Богдановой и по его остекленевшему взгляду было понятно, что он едва удерживается в сознании.
Прискорбно что самым ценным пленником в результате рейдов оказался алкаш и изгой Антон Скрябин, которого назначили на пост главы рода лишь для отвода глаз от основных дел. Но выбора у нас особого не было.
Вельяминов относится к безопасности важных сторонников столь же трепетно, как и к своей собственной. А Антон Скрябин не являлся ценной фигурой на доске.
Даже до уровня пешки не дотягивал.
На деле нынешний глава некогда могучего боярского рода обладал посредственной силой и ценностью, и от важных дел совета находился дальше, чем пес садовника.
— Это твой план? — недоверчиво сощурилась Кира.
Будучи обделенной талантами к внешней энергии или заурядным техникам, дочь Гавриила брала свое нечеловеческим упорством и трудоспособностью. За всю жизнь я не встречал человека, что мог потягаться с количеством прочитанных Кирой книг. И речь вовсе не о художественных произведениях.
Нет ничего удивительного, что ей безо всяких подсказок были известны все нюансы работы древних защитных печатей и конструктов.
— Для того, чтобы открыть подобную печать нужна твердая воля, желание и сила, — начала вслух пояснять Ректор после того, как я не стал ей ничего отвечать, после чего перевела свой строгий острый, моргнувший аметистовыми точками взгляд на узника, — этот же человек сломлен, жалок и слаб. Если же вдруг тебе каким-то чудом удастся убедить его открыть монолит по свой воле, его жалких сил не хватит даже чтобы стряхнуть пыль с конструкта.
— Все верно, — не стал отрицать я и кивнул Василисе. Богданова подмигнула и одним движением швырнула тело Антона Скрябина через все помещение. Пролетев над удивленно крутящими головами присутствующими, бедолага рухнул аккурат мне под ноги.
Энергоканалы Антона Скрябина были повреждены, а астральная сеть разорвана. С момента поимки глава боярского рода так и не смог связно произнести ни единого слова. Его взгляд был расфокусирован, а сознание промыто Вельяминовым настолько небрежно, что удивительно как он вообще еще жив.
Антон лежал у моих ног безо всяких пут, но все равно едва мог шевелиться. Однако в его вялых движениях не было ни смысла, ни логики. Он не пытался встать или перевернуться, а просто двигал конечностями и головой, периодически постанывая и бегая глазами.
Лучшие имперские силы полночи работали с мозгом попавшего в наши руки Антона Скрябина, но не смогли найти совершенно ничего полезного в его памяти. До момента изгнания из семьи Антону не доверяли никакой полезной информации, а после он лишь скитался, пил и прожигал свою весьма нескромную долю семейного траста.
Однако после смерти Всеволода Скрябина главным претендентом на должность главы боярского рода стал именно Антон. Он был спешно вызван в Санкт-Петербург чуть более месяца назад и вне всяких сомнений за это время должен был видеть или слышать хоть что-нибудь полезное.
Но мы этого никогда не узнаем, потому что в наши руки Антон попал с поврежденным мозгом. Вельяминов весьма грубо зачистил следы и бросил нам его будто кость.
Некоторые имперцы уверены, что это просчет боярского совета и, если дать им время, они достанут из Антона полезные данные. Но имперцы не правы. Вельяминов никогда не совершает ошибок. И если глава Скрябиных попал в наши руки, этому есть причина.
Существует ненулевая вероятность ловушки внизу, и это вторая причина, почему я должен пойти один. Старый ублюдок мог просчитать ход имперцев с Кирой и подготовить план ее убийства. Мог предположить, что имперцы отправят целую армию на захват подземелья и воспользуется шансом ради полномасштабной атаки других целей.
Тяжело не играть под дудку Вельяминова, когда он сам разрабатывал правила этой игры и годами изучал всех соперников. Но если у кого и есть шанс обхитрить старого ублюдка, то это у меня.
Мое прошлое — это слепое пятно Вельяминова. Я непредсказуемая фигура по которой у него нет информации, и я использую это на всю катушку, даже если ради этого придется безрассудно поставить на кон свою жизнь.
Я медленно окинул взглядом всех присутствующих, поймал среди них все еще нетерпеливо ожидающую ответа Киру Романову и произнес.
— Эти правила применимы для обычной печати, но наличие в конструкте хаотической энергии открывает нам другой путь, — с этими словами я схватил трепыхающееся на полу тело Антона Скрябина за горло и поднял над собой.
— Ты не посмеешь… — дернулась Кира, но было уже слишком поздно.
Я одним прыжком оказался вплотную к монолиту и вбил Антона Скрябина лицом в него. Земля мгновенно затряслась, а из помещения исчез весь воздух. Давление возросло так сильно, что мне пришлось пустить в ход все запасы
