Долг наемника - Евгений Васильевич Шалашов
Вот и сейчас, наш волшебник пошел вместе с Папушей на небольшой лужок, осматривать какие-то цветы, похожие на палки, облепленные красными колокольчиками. У меня даже царапнуло на душе, когда увидел, как девушка о чем-то рассказывает магу, улыбается ему, срывает цветок и дает понюхать!
«Ах ты, старый козел! — укорил я себя. — Тебе не на девок надо засматриваться, а о деле думать!»
Но вообще-то, маг Габриэль постарше меня будет. Но это я так, о своем. А у меня дома невеста осталась…
— Это пальчики, — донесся до меня голос девушки.
— Из которых маленькие эльфы делают себе колпачки, надевают на лапки лисятам, чтобы те научились ходить бесшумно! — подхватил маг.
— Про эльфов не знаю, а вот если из «пальчиков» отвар сварить, то это снадобье от сердца.
— От сердца? То есть, от любви? Или для любви?
Кажется, не я один старый козел. Габриэль, по сравнению со мной — совсем древний, но тоже козел. Но Папуша игривость старого мага не поддержала.
— От сердца — это значит от сердца. Ни от любви, ни для любви снадобье не придумали. Если человек утомляется, у него одышка, жалуется на боль в левой стороне груди, значит, у него сердце слабое. Можно напоить его отваром, станет легче. Только, поить его не больше, чем один раз в день, иначе лекарство ядом станет.
— Omnia venenum, et omnia antidotum[1]! — важно изрек маг.
Я не вспомнил, что он такое процитировал, но цыганка поняла сразу. Впрочем, что тут такого? Девчонка она умная, а уж такие-то фразы могла услышать. Папуша кивнула, ответив:
— Это как в любом деле так. Если в кулеше мало соли, это плохо, но еще хуже, если много. И со словами также. Мало слов — плохо, а много — это еще хуже! Самое лучшее — чтобы все было в меру!
Я возликовал! Молодец, Куколка, хорошо отшила старикана, правильно. Нечего, на старости лет, к молодым девчонкам подкатываться! Только вот, поймет ли господин Габриэль, что его отшили? Может, подсказать?
Да уж, да уж. Чего это я? Попытался все взвесить и обдумать. Вроде бы, никаких чувств к молодой цыганке у меня нет. Тем не менее, откуда берется ревность? Вот уж точно, там, где есть женщина и хотя бы двое мужчин, между последними обязательно начнется соперничество. Мы с господином Габриэлем будем пушить хвосты, надувать зоб и кичиться оперением перед девчонкой — кто умнее, а кто смелее. Опытная женщина в таких случаях может вить из нашего брата веревки, сталкивать лбами. Кто знает, может и Папуша такая?
Эх, о чем это я? Не помню, чтобы меня с кем-то сталкивали, или стравливали. А может, я этого просто не замечал? Все равно, как бы мужчины не хорохорились, не пытались выглядеть лучше, чем есть, женщина правду поймет. Может, не сразу, но поймет обязательно. И я не завидую тому, кто введет женщину в заблуждение. Она выберет именно того, кто ей нравится. А про Папушу я точно знал — ни я, ни маг ей не нравились. Так что, зачем нам хвосты поднимать и клювами хвастаться?
Не знаю, получится ли у меня, но постараюсь сохранить ровное дыхание и полнейшее равнодушие. Хочет Папуша с магом кокетничать — на здоровье!
[1] Все есть яд, и все противоядие (лат.)
Глава 10. Гуртовщики и конокрады
Я так и не понял, когда закончилась Силингия и началась Швабсония. Разве что, на одном из поворотов горной дороги Гневко неожиданно заржал, его поддержали остальные кони, а цыган с цыганкой зажмурились. Как в этот момент выглядел маг, внимания не обратил. Смотрел, как цыгане глядели то на меня, то друг на друга выпученными глазами.
Мои спутники потом говорили, что у них возникло то чувство, которое возникает, если заходишь в реку по самую грудь, а потом пытаешься идти по дну, раздвигая холодную воду. Что же, вполне возможно, но я почему-то ничего не заметил. Не думаю, что я какой-то особенный, скорее всего, бесчувственный. Тут же переход из одного мира в другой; «тонкие материи», если выражаться научным языком, а наемник — существо грубое, в «тонкостях» мироздания не разбирающийся. Мой конь — более возвышенная натура, чем я. Впрочем, коню и положено.
После выезда из горной долины стало теплее. А мне показалось, что повеяло чем-то родным. Все-таки, здесь я прожил почти пятьдесят лет своей жизни — не слишком-то безупречной, порой беспутной, но своей.
После Силингии, где от одного города до другого ехать полдня, а то и больше, было непривычно встречать через каждую милю то город, то деревню. В чем разница, я никогда не понимал, потому что встречались города, где жило едва ли, не сотня жителей, а были деревни, по пять, а то и по десять тысяч человек. Подозреваю, что точного количества никто не скажет, чтобы не платить налоги. Так же, как в городе, в деревнях народ степенно пил пиво в трактирах, цирюльники вывешивали красно-белые тряпки над входом, а пекари и сапожники украшали мастерские кренделями и башмаками! Говорят, что отличие в наличии ратуши и собора. Мол, это признак городского статуса. Ан, нет, не все так просто. Собор может быть летней резиденцией епископа, а дом напротив (высокий, с обязательными часами), местом пребывания деревенского старосты (ну, не спешит он становиться комицием или бургомистром, или не хочет).
Вот и теперь, когда мы прибыли в какой-то городок (или деревню?), где вдоль узеньких улиц теснились фахверковые дома, а ближе к центру сменяющиеся каменными, а в створе высился шпиль храма — поди, отличи. Ну да, какая разница, лишь бы хорошо кормили. Зато, будут какие-никакие развлечения — можно сходить на рыночную площадь, поглазеть на товары, зайти в собор (а это бы следовало сделать в первую очередь!). Но мы с магом решилиотыскать гостиницу, комнаты с кроватями, а у коней — конюшня с крышей над головой. Отдохнуть, сесть и обдумать, с чего начинать поиски. У меня, по правде-то говоря, кое-какие соображения были, но я решил их оставить при себе, а пока целиком довериться магу и его «компасу».
Но больше всего мне хотелось зайти в трактир, сесть за стол
