Аномальный наследник. Том 8 - Элиан Тарс
— Веди, — ровным тоном ответил я.
Андрей Оболенский ждал меня в своём личном кабинете, расположенном на первом этаже.
— Сын, приветствую, Витя, оставь нас, — распорядился великий князь, а затем плавным жестом указал мне на своё рабочее кресло у письменного стола.
Пока я усаживался, Андрей Оболенский подвинул себе стул и сел рядом.
Перед нами стоял ноутбук. Я заметил «свёрнутое» окно видеоплеера.
— Новую серию «Отбросов» скачал? — глянув на великого князя, спросил я.
— Простите, мой принц? — опешил он.
— Напряжён ты сильно. Ну, чего звал?
— Простите, мой принц… Дело в том… в голове не укладывается. С вашего позволения, я просто включу запись. Её сделали тридцать минут назад. Канал «Жёлтый зимородок», новостной блок.
Канал бояр Галицких? Хм… Эти ребята не стесняются пройтись по грани дозволенного. А ещё у меня с ними весьма плотные экономические связи. Помогаем друг другу рекламой.
— Понял. Давай включай, не томи.
Андрей Оболенский потянулся к мышке, дважды щёлкнул клавишей и развернул изображение на весь экран.
— Ух ты ж… — удивлённо выдохнул я. — Тёщу показывают.
Глава 11
За тридцать девять минут до текущих событий. Казанский кремль.
Напевая незатейливую мелодию, великая княжна Казанская Юлия Евгеньевна Ромодановская, невеста княжича Новочеркасского, облачённая в тренировочные брюки и футболку, спускалась по лестнице.
— Глеб, где матушка? — спросила великая княжна у слуги в коридоре.
— Её светлость в Бежевой гостиной, Юлия Евгеньевна, — с поклоном ответил молодой мужчина.
Юля кивнула и продолжила свой путь, не меняя курса.
«Маленькие победы каждый день», — усмехнулась мысленно Юля. Она испытывала удовлетворение оттого, что вопреки логике сразу пошла в сторону «семейных» гостиных. А ведь даже лёгкими утренними разминками полагается заниматься в специально оборудованном зале. Но сегодня отец семейства в доме отсутствовал, так что великая княгиня могла позволить себе немного полениться и не тащиться через двор в спортивный зал.
«Ещё и тренеров отпустила», — подходя к закрытой двери гостиной, из-за которой слышалась энергичная музыка, предположила Юля.
Тихо открыв дверь, девушка убедилась в своей правоте. Великая княгиня делала упражнения в одиночестве перед огромным экраном телевизора, на котором был включён музыкальный канал.
В некотором роде такая картина стала уже привычной для Юли, которая, став невестой Арвина, начала гораздо больше времени проводить с матерью. И совместная утренняя разминка с матерью стала для девушки приятной традицией.
Удивило Юлю в тот момент другое.
— Мама, что на тебе надето?! — изумлённо выпалила девушка, не отрывая взгляда от коротеньких шорт и топика, в которые была облачена великая княгиня Казанская.
Елизавета Алексеевна, в этот момент стоявшая в вертикальном шпагате, перевела осуждающий взгляд на свою старшую дочь. Не переставая тянуть носок, она плавно начертила в воздухе ногой полукруг. Оказавшись на двух ногах, женщина легко подпрыгнула, приземлилась, и повернулась к Юле.
— Во-первых, доброе утро, доченька. Как я погляжу, ты опять полночи общалась со своим женихом? Ай-ай-ай, Юля. Сну нужно уделять достаточно времени, если хочешь сохранить гладкую кожу и здоровый цвет лица до самой старости.
— Прости, мама. Доброе утро, — виновато понурилась великая княжна.
— Вот так-то лучше, — улыбнулась женщина. — Ну а что до твоего вопроса — обычные шорты и топик. Как тебе известно, выпускает эту одежду швейная фабрика твоего друга — младшего великого княжича Тверского. А в «Триединстве» предостаточно фотографий аристократок в этих одеждах. Почему же тебя так удивляет, что твоя мать приобрела себе несколько комплектов? Заниматься в них удобно. И, между прочим, твоему отцу очень даже нравится такая одежда.
— Мама! — смущённо выпалила Юля.
— А что мама? — преувеличенно удивилась великая княгиня Казанская. — Через год ты станешь замужней женщиной. И мне нужно тебя ещё многому научить.
Юля закатила глаза. А затем увидела на диване аккуратно свёрнутые спортивные штаны и куртку. Девушка с трудом сдержала улыбку.
«Получается, одёжку от Аскольда ты надеваешь, но пройтись в таком виде по коридорам дворца перед слугами считаешь недопустимым?»
— Хорошо, я поняла, мама. Пожалуй, тоже прикуплю себе несколько шортиков и этих маечек, — ровным тоном произнесла Юля.
— Только не забывай о том, что ты великая княжна, — наставительно подняла указательный палец Елизавета Алексеевна. — Фотографироваться в таком виде на фоне цветущей черёмухи, как всяким мелким дворянкам, для тебя недопустимо. Ладно, ты и так опоздала к началу нашей утренней зарядки. Начинай разминаться. Гибкость — главное оружие женщины.
— Помню я, мама, помню, — проворчала Юля и, встав рядом с матерью, начала делать наклоны головы.
В этот момент зазвонил мобильный телефон великой княгини.
— О, чего это твоей тётушке нужно с утра пораньше? — удивилась Елизавета Алексеевна, подойдя к тумбочке, на которой лежал её новенький смартфон. — Алло, — проговорила в трубку она через секунду.
Юля с любопытством поглядывала на мать, пока делала махи руками.
— Сейчас включу, — отозвалась великая княгиня и потянулась к пульту от телевизора. — Да-да, Катя! Чего ты меня так торопишь? Так… какой там канал, — женщина нажимала на разные кнопки, а через несколько секунд замерла, широко распахнув веки: — О боги…
Юля повернулась к экрану телевизора и разделила весь спектр удивления своей матери.
С экрана на неё смотрели пять человек, которые сидели за одним длинным столом.
Слева расположилась пожилая пара: крепкий старик с аккуратной бородкой и бритой головой и его супруга — статная пожилая женщина с высокой причёской. Юля сразу признала чету Аксаковых — великие князь и княгиня Киевские.
С правой стороны сидела пара помоложе: Антон Иванович и Дарья Владимировна Троекуровы. Правители Выборгского княжества, как и всегда, смотрелись органично. Несмотря на то что князь «сиял» залысинами и имел лишний вес, а княгиня, напротив, производила впечатление писанной красавицы без единого изъяна.
Но больше всего Юлю и её мать удивила женщина, сидевшая во главе стола. Изящное чёрное шелковое платье, чёрные волосы, собранные в пучок, из которого не выбивается ни единой пряди, и чёрная же вуаль, скрывающая
