Денис Пронин - Почти библейский исход
Все единогласно проголосовали «за».
— Тогда вот что. Помимо аборигенов и раскорячившихся поперёк канала судов есть ещё одно «но». На полпути к Средиземному морю есть город Исмаилия, а за ним — железнодорожный мост. Наплавной! Вот если он неразведён, что делать — не знаю!
— Павел Иванович! Давайте до этой Исмаилии доберёмся, а там видно будет!
Саша — красава! У меня даже сомнений нет: лично, в случае чего, разведёт — и руками, и на деньги, в случае нужды — и водой. А припрёт — и сведёт, хоть мост, хоть коня, да и с ума тоже. Вон, Тотти готов и мыть не только ноги, и пить что скажут, хоть по первому требованию, хоть вообще без оного. И быть ему, как Савве Игнатьичу при Маргарите Палне — обожающему и всегда на всё готовому.
Что там говорил Наполеон про отношения Бога к большим батальонам? Что он их любит? Не знаю, как большие, а вот к маленьким и зверски безбашенным он явно благоволит. Эдакой тихой, но совсем немаленькой сапой в сгущающихся сумерках отважный капитан, лично встав к штурвалу, ввёл корабль в гладь канала. Как и на что он ориентировался, мне, человеку сухопутному до корней лобковых волос, было непонятно, но к полуночи огоньки, встречающиеся то справа, то слева, поразбегались подальше в пустыню.
— Неплохо идём! Это Горькое озеро началось.
— Можно кричать «ура»?
— Пока рано.
Исмаилию прошли после полуночи, налюбовавшись на городские пожары и надышавшись дымом. Спать никто не ложился, все околачивались или в достаточно большой рубке, или торчали снаружи. Отлучались только на принести кофе-воду-чай или, так сказать, обратные процессы. И разговоров особых не было, всех звуков — негромкое звучание морских песен, до которых Иваныч был большой любитель.
С мостом Эль-Фердан[30] нам хоть и сомнительно, но повезло. Какое-то судно, идущее от Средиземного моря, удачно для нас снесло и сложило «синайскую» половину моста. А сомнительно — оттого, что после тарана оно, раскорячившись почти поперёк канала, притопло. Иваныч эдаким Шумахером обогнул торчащий из воды нос «благодетеля» и прошёл по освобождённой половине канала.
Оставив за кормой эту «узкость», через полчаса где-то Иваныч сбавил ход и принял вправо. А потом и вовсе остановился. Загрохотали якорные цепи.
— Иваныч, проблемы?
— Да. Фишка прёт — спасу нет! Были б мы в Вегасе — все джекпоты нашими были. Теперь подстраховаться надо. Эх, надо было б раньше…
Град вопросов со всех сторон: «что?», «как?»…
— У нас впереди либо Порт-Саид западнее, либо Порт-Тауфик. Можно понадеяться, что и там и там занятым арабам будет не до нас, но лучше подстраховаться.
Саша резюмировала.
— Что нужно?
— Девушки, от вас — андреевский флаг. Серёга! От тебя — ты же всё по-боцмански облазил — флаги химической, биологической, вообще всех опасностей, какие найдёшь. Какие не найдёшь — сваргань. Для интересующихся, если таковые будут — вывозим с Камрани ОМП.
— Мы ж оттуда года два как ушли!
Это Саша, всезнайка военная.
— Хороший вопрос! Уйти-то может и ушли, только не всё вывезли! Кто об этом знает? И вообще, чего это я, офицер ВМФ России, БУДУ КОМУ ПОПАЛО ОБЪЯСНЯТЬ, ЧТО И КАК? У меня — приказ ДОСТАВИТЬ! ИЛИ УНИЧТОЖИТЬ ВМЕСТЕ С ИНТЕРЕСУЮЩИМИСЯ!
— Иваныч, мы ж не египтяне и не турки, чего орать-то? Вопрос в другом: с мундиром как быть?
Иваныч не то чтобы покраснел, но явно смутился.
— Есть мундир, есть. С собой вожу, сам не знаю зачем, но вожу. Парадный.
Немая сцена. Это не театральное ружьё на стене, которое выстрелить должно, это скорее эстонская коровья лепёшка[31]. Вот и думай о пользе и вреде тараканов в голове!
— А с местной маркировкой у российского флага конфликта не будет?
— Пока вы на берегу готовились, мы всё закрасили и номер на бортах от балды нарисовали. Так что — к блефу готовы!
На рассвете к «стрелке» Суэцкого канала (прямо — Порт-Саид, правее — Порт-Тауфик) не торопясь подошло, наверное, невиданное здесь доселе судно. О принадлежности к ВМФ России явственно указывал флаг на корме. Открытый трюм в два слоя затянут масксетью. За штурвалом — цельный капитан-лейтенант. О флажках, оживляющих строгий вид судна, вообще молчу: Иваныч, хмыкнув, заявил, что в здравом уме никто из посвящённых ближе километра не подойдёт — на всякий случай. Женщины сидели по каютам и не высовывались, Тотти укрылся от вражеских глаз в машинном отделении. «На побегушках» и для изображения кипучей деятельности остались мы с Сёмой и Серёгой, для антуража — в тельняшках, Серёга в своей, мы с Сёмой — в Иванычевых. Запаслив, оказывается, отставной каплей!
— Иваныч, а если найдутся непонятливые, или точнее, особо бдительные?
— Пойдут на абордаж — либо отстреливаемся и помираем, либо сдаёмся и один хер помираем. Вызовут по радио — объясним, что приказ доставить, и точка. Захотят остановить — у нас приказ груз взорвать. На пол-Африки и Аравийский полуостров всяческой мерзости на борту хватит с лихвой. Короче, до Турции хватит перед смертью кровью просраться. И это только в первые полсуток. А в перспективе — мёртвая Африка, страны Средиземноморья и возможно — пустота до Китая. Все вопросы к Главкому ВМФ.
Иваныч был очень убедителен. На мой взгляд, услышавшие его египтяне на руках нас должны были до Москвы нести. А взбледнувший Сёма всерьёз предложил выкинуть опасный груз за борт. Когда до нас допёрло, ЧТО предлагает выкинуть Семён… Ржали долго.
В общем, пока вроде всё было хорошо. Я за очередное обзывание нашего корабля «судном» отхватил моральных трендюлей от кэпа. Хороших таких, увесистых и нецензурных. По понятным причинам приведу только единственный цензурный аргумент-исключение: «судно в больнице подкладывают!» Остальные — напрочь непечатно, хоть красиво, ёмко, образно и незатёрто. Блин! Записывать надо было! Я аж из реальности выпал, представляя общение трипперного осьминога с буксиром! А потом началось веселье…
Для затравки над нами пронеслись два самолёта. Какие, чьи — рассмотреть никто не успел. Распитие очередной дозы кофе «от Алёны», неторопливое прихлёбывание которого успокаивало нервы, было скомкано. Потом, спустя минут десять, одновременно с панорамой «внутриканальной» заводи Порт-Тауфика, появился взбледнувший Серёга.
— Иваныч, там это… Пиндосы на связи!
— И чего им надо?
— Кто мы, что мы и чего везём!
Отставной каплей расцвёл. В его облике — поднятая голова, расправленные плечи, радостный от предчувствия драки взор — читалось… Много чего читалось! Правда, опять-таки сплошная нецензурщина…
— Переключай на мостик! Пётр! Зови Сашу — будет за… Да пофиг за кого, пусть подыгрывает!
Я ссыпался по нешироким местным лесенкам, ага, знаю, трапам. Добежал до Саше-Тоттиной каюты и ворвался внутрь, одновременно стуча в дверь. Никакого «ин флагранти»[32] не застал — оба «довооружались». Саша пристраивала автомат за спину, Тотти навешивал на себя подсумки с «банками» для РПК.
— Саш, Иваныч начал общение с гидропиндосами, просит тебя на мостик — подыграть ему. Сказал, пусть сама придумывает, кем. У меня, кроме какой-нибудь начальницы биолаборатории откуда-нибудь из Сарова, ничего не придумывается.
— Идея неплоха! Пошли, по дороге додумаем! Тоттинька! Жди здесь — негров в Российских ВМФ пока нет! Стрельба будет — тогда и вылезешь!
Вопреки ожиданиям матерные вопли с мостика не неслись. Иваныч на довольно бойком английском общался с неизвестным мне оппонентом. Из того, что понял я — Иваныча вежливо склоняли к измене Родине и передаче груза в заботливые американские руки — типа, везде апокалипсис, а мы вам бочку варенья и корзину печенья. Нет, америкоса понять можно, нам за наш груз сувенирчиков недорогих, а ему, такому умному — почёт и уважение… Наконец Иваныч не выдержал и поинтересовался, силён ли абонент в русском языке. На другом конце трубки возникло недолгое замешательство. Минуты через две раздался голос.
— Здравствуйте, меня зовут Серж Никифорофф, я говорю и понимаю по-русски!
— Серж? Ни-ки-фо-рофф? Сам уехал?
— Нет, родители увезли двадцать лет назад!
— Ага! А сейчас тебе сколько?
— Двадцать восемь!
— Значит, ругаться уметь должен! Переводи!
Иваныч убил меня во второй раз за день. Цитировать его увы, нельзя. В двух словах — ему пофиг. Желания американских офицеров, адмиралов, сенаторов и лично президента. И ни за какие блага, физические или моральные, он приказа не нарушит. Так что мы идём в пункт назначения — или вместе со всеми, изрядно помучившись, умираем. Наконец, позабавив благодарных радиослушателей фразой «Даже если ваш презик прилетит на вертолёте и бесплатно у всех отсосёт — всё равно… вам!», он передал «трубку» Саше. Саша попросила отрубить «громкую связь» и общалась по массивной телефонной трубке. На русском.
