Диана Удовиченко - Эффект искажения
— Вот! Возьми. Только уходи и не приходи больше. Не хочу, чтобы мулло нашли меня через тебя. Уходи.
Она снова опустилась в кресло, отвернулась и застыла, неотрывно глядя в занавешенное окно.
"Черт, придется оставить бабку в покое. А то еще кондратий хватит", — подумал Сергей, машинально опуская сверток в карман. Громко поблагодарил за подарок и, не дождавшись ответа, двинулся к двери.
— В доме обязательно должна жить кошка. Она чувствует приближение мулло. Следи за кошкой! — донеслось до него на прощание.
"Сюр какой-то, — думал Сергей, выбираясь из узких переулков, — хватит с меня на сегодня чудес Миллионки". Усевшись в машину, он достал из кармана сверток, откинул ткань: на черном бархате покоился небольшой кинжал. "Нет, — поправил сам себя Сергей, — скорее, это стилет". Длиной не более тридцати сантиметров, с прямой крестовиной, тонким трехгранным клинком, он выглядел одновременно изящно и угрожающе. Судя по черноте, покрывавшей резную рукоять, и тусклому клинку, стилет был серебряным. Хотя Сергей мог и ошибаться. Но вещь явно была старинная и, наверное, стоила немалых денег. "Получается, ограбил старушку, — расстроился Сергей, — она ж не в себе была, когда отдавала". Но при мысли о том, что придется вернуться в странный дом и снова выслушивать бредни сумасшедшей, его передернуло. "Завтра приеду и отдам, — решил он, опуская стилет в карман куртки. — К тому времени, может, и бабка в себя придет, получится ее разговорить".
Он и не подумал сообщить о новой свидетельнице в милицию. Старуха могла испугаться и вообще отказаться разговаривать. Сергей не хотел в этом признаваться даже себе, но та мистическая чушь, которую несла цыганка, оставила на душе неприятный осадок. Было тревожно и тоскливо, как будто одолевали неясные предчувствия. Он мысленно приказал себе не раскисать и не поддаваться мистической атмосфере, сгущавшейся вокруг этого дела. Старуха, бомж, отставной опер Николай Григорьевич — все они утверждали, что убийства совершены каким-то сверхъестественным существом или существами. "А еще все они чокнутые", — зло усмехнулся Сергей. А бомж ведь тоже предполагаемый свидетель убийства! Вовка говорил, его так и не смогли толком допросить.
Сергей позвонил другу. Ему повезло: Вовка был "в поле", поэтому мог говорить.
— Отпустили бомжа, — угрюмо произнес он, приправив заявление заковыристым матерком. — Сегодня утром отпустили. И не спрашивай меня, почему! Высокое начальство приехало и разоралось. Мол, у вас по подозрению сидят невиновные, а в это время настоящий маньяк продолжает убивать. Выпустили сразу же.
— Но он же свидетель!
— А чем это подтверждается? Старик невменяемый, показаний от него не дождешься. Молится да про чертей рассказывает.
— Хорошо, но у него был крестик Алисы.
— Говорит, что нашел рядом с трупом. Что взять с сумасшедшего? Остальные вещи нам отыскать не удалось. Доказательств о том, что он обобрал тело и сдал краденое, нет.
— А экспертиза на невменяемость?
— Кому она, факофф, нужна, если он уже не подозреваемый? В общем, турнули его из изолятора.
Плохо. Очень плохо. Или… нет? Теперь можно будет разыскать бомжа и потолковать с ним. Денег предложить, бутылку. Вдруг да расскажет чего. Сергей был почти уверен, что старик вернется в тот же заброшенный дом на Маяке. Зима на носу, с жильем у бездомных плохо, все теплые местечки заняты. А там у него вещи какие-то остались. Так что днем бомж, возможно, походит по городу, а к вечеру отправится на ночлег в свое логово.
— Ты представляешь, — говорил между тем Вовка, — наш экспертный отдел на ушах стоит. Сказано же бросить все силы. Вот они и бросили. Всем составом корпели над анализами крови и кожи с кольца девчонки. Сделали заключение. И вот какая штука: выяснилось, что кровь принадлежит животному.
— Опять?
— Ага. Только на этот раз эксперты мнутся. Говорят, ни фига не собака это. А что за зверь — не могут определить. Да, а кожа с того же кольца вроде человеческая.
Это уже не укладывалось ни в какие рамки.
— Напортачили что-то твои эксперты.
— Может быть, — легко согласился Вовка. — Теперь повторный анализ делают. Ладно, я уже на месте. Будут новости — перезвоню.
Несмотря на то, что до конца отпуска оставалось еще три недели, Сергей поехал на работу. Возникла у него одна идея…
Проходя мимо отдела кредитования, он увидел за столом Алисы незнакомую молодую женщину. Сердце болезненно сжалось. Сидевшая рядом с новым менеджером сотрудница, поймав его взгляд, кивнула в знак приветствия и виновато улыбнулась.
Сергей зашел в отдел безопасности, поздоровался.
— Решили выйти пораньше? — спросил начальник. — Можем устроить. Работы много, ребята зашиваются. А вам, возможно, на пользу пойдет.
— Нет, я так, проведать, — отговорился Сергей.
Он немного посидел с ребятами, попил кофе, поговорил. Дождавшись момента, когда Михаил Александрович выйдет, включил компьютер, быстро отыскал папку с нужным личным делом, взглянул на указанные в ней телефоны.
Спустя час Сергей вышел из банка и отправился домой. Мурза пушистым комком подкатился к ногам, жалобно заорал. Даша еще не пришла с учебы. Сергей позвонил сестре.
— Я в библиотеке, — сказала она, — буду ближе к вечеру.
— Дашка, только вернись дотемна.
Происходящее в городе заставляло нервничать за сестру. Сергей изо всех сил старался не показывать этого, сдерживался, чтобы не контролировать каждый шаг Даши. На самом деле больше всего ему хотелось запереть сестренку дома и никуда не выпускать, ну, или хотя бы ежедневно возить ее в универ и обратно. Но такое пристальное внимание вряд ли понравилось бы самостоятельной и несколько замкнутой девушке. Скорее, она могла расценить его как недоверие со стороны брата. Вот Сергей и ограничивался периодическими звонками по телефону и превентивными мерами в виде лекций о криминальной обстановке в городе.
Даша вернулась, как и обещала, до темноты. Как всегда, при виде сестры на сердце отлегло.
Под вечер позвонил Вовка:
— Из лаборатории пришли результаты повторного анализа. Все то же. Кожа человека, кровь — неизвестного науке животного.
— Вов, а если независимых экспертов подключить? Во Владивостоке есть серьезные ученые.
— Как ты это себе, факофф, представляешь? — фыркнул друг. — Такие анализы серьезных денег стоят. Кто их выделит, бюджет, что ли? Да и потом, результаты независимой экспертизы не считаются доказательством в суде, если помнишь.
— Зато будете знать, куда двигаться и какого зверя искать.
— Все равно денег никто не даст, так что и говорить не о чем, — обрубил Вовка.
— А если я договорюсь с генетиками, чтобы сделали экспертизу бесплатно?
— Серега! Ты перестал бы уже лезть в это дело, а? Я все понимаю, но это уже перебор. Как я должен с ней объясняться?
— Скажешь, что это твои знакомые.
Вовка замолчал и сердито сопел в трубку, очевидно, прикидывая, поверит ему следователь, или нет. Наконец пробурчал:
— Ладно, договаривайся со своими генетиками. Там посмотрим, — и бросил трубку.
Сергей набрал номер, ради которого и ездил сегодня на работу.
Два года назад в банк обратился за кредитом ученый-генетик. Тридцатилетний доктор наук, устав получать копейки в разваливающемся НИИ, собрал группу молодых амбициозных ученых и врачей и открыл клинику под названием "Доктор Силантьев. Центр здоровья и красоты". Денег у доктора не было, зато имелось умение работать и способность рисковать. Он явился в банк с готовым бизнес-планом, предложил в качестве обеспечения свою квартиру и квартиры персонала. Проверкой его благонадежности занимался Сергей. Кредит Силантьеву все же дали, и не ошиблись. У генетика оказалась недюжинная деловая хватка. Он сделал ставку на новомодные течения в медицине. Главным направлением центра было составление индивидуальных диет по геному человека. Еще здесь определяли отцовство, генетическую совместимость супружеских пар, склонность к наследственным заболеваниям. Услуги были дорогими, но пользовались спросом. Постепенно дела клиники пошли в гору. Теперь уже в центре могли себе позволить не только составлять диеты, но и вести научные разработки. Силантьев выплатил кредит и взял новый, на развитие. Приезжая в банк, он не уставал повторять: "Если понадобятся какие-нибудь исследования по нашей части, обращайтесь. Для ваших работников проведем бесплатно".
Вот к нему-то и обратился Сергей. Изложил проблему в общих чертах, не вдаваясь в подробности.
— Пусть привозят материал, — тут же заинтересовался Силантьев. — Сделаю все, что могу. А могу я многое.
Сергей поблагодарил, перезвонил Вовке, сказать, что договорился с экспертом.
— Я тоже со Свириденко перетер, — сообщил друг. — Она покочевряжилась, но согласилась. Сверху слишком давят, сейчас не до политесов.
