Тимоти Зан - Гордость Завоевателя
— Переверните. — Сандаал чуть наклонила голову вбок.
Кавано посмотрел на гобелен с обратной стороны. Картина разительно переменилась. Все вроде бы на месте, но настроение стало совсем другим. Вместо радостного рассвета картина изображала печальный, задумчивый закат. Полное надежд и обещаний, напоенное свежестью утро чудесным образом превратилось в тихий вечер, пронизанный печалью об ушедшем дне. Кавано снова перевернул картину — и снова увидел рассвет, а с ним вернулось и приподнятое настроение.
— Это совершенно уникальная работа. — Он вернул гобелен. — Никогда не видел ничего подобного.
Сандаал широко раскрыла рот, демонстрируя два ряда острых, как бритва, зубов, которые так напугали людей, впервые высадившихся на Ала.
— Вы высоко оценили мой талант, — сказала она, спрятав зубы. — Примите же благодарность Фиббит а Бибрит а Табли ак Приб-Ала.
— Кавано Гамильтон Таунсенд из Грампианского округа Эвона выражает свою глубокую признательность, надеясь, что ему удалось описать свое происхождение подобающим для этого ритуала образом. Мне доводилось видеть даалийские гобелены, но столь искусно исполненные — никогда. Могу я спросить, почему вы работаете здесь, а не на Ала?
Сандаал снова пристроила рамку на коленях и повернула паучье личико в сторону:
— Мрашанцы тоже ценят мой талант. Они пригласили меня учиться в Мрамидже. За это мне поднесли в дар деньги и обещали практику у мрашанских искусников.
Кавано посмотрел на тонкое серапе, которое трепетало на ветру.
— И что же с вами случилось?
— Я не знаю. — Сандаал и тихонько свистнула — у даалийцев это означало печальный вздох. — Когда я прибыла сюда, мне сказали, что произошла ошибка. Подаренные деньги забрали назад. И у меня не хватило средств, чтобы вернуться домой. Поэтому я все еще здесь.
— И что, никто не проявил сочувствия? — спросил Кавано. — Почему вам не помогли в даалийском посольстве?
— В Мрамидже нет адвоката из сандаал, — ответила Фиббит. — Я пыталась послать весточку на Ала, но это стоит слишком дорого.
Кавано нахмурился. Ткачиха, наверное, едва сводит концы с концами, если у нее не хватает денег на простое письмо. Даже почта, которую доставляют курьерские корабли, и та стоит не слишком дорого.
— Сколько времени вы уже здесь?
— Полгода. — Ткачиха потерла коготь о серапе. — Здесь становится совсем холодно.
— Это верно, — согласился Кавано. — На что вы живете?
Ткачиха нежно погладила недоделанную работу.
— Я тку. Иногда мне заказывают работу мрашанцы, как в этот раз. А иногда я делаю портреты мрашанцев и гостей этой страны и предлагаю прохожим их купить.
— Гостей?
— В Мидж-Ка-Сити живут не только мрашанцы, здесь бывают и люди. — Ткачиха снова улыбнулась, обнажив острые, как лезвие бритвы, зубы. — Мне нравится делать портреты людей. У вас такие выразительные лица… Но людей здесь совсем немного.
— Я удивлен, что люди вообще тут бывают. — Кавано пытался найти какой-то смысл в этой ситуации. Насколько он мог судить, Фиббит была совершенно безобидной представительницей столь же безобидного даалийского народа. Но тогда почему мрашанцы держат ее под наблюдением? Тем паче что они могут легко избавиться от ткачихи, купив ей билет до Ала?
— Несколько человек здесь живут, — сообщила Фиббит. — Один приходил сюда дважды с тех пор, как я начала этот гобелен. У него очень, очень выразительное лицо.
Кавано нахмурился — в его мозгу прозвенел тревожный звонок.
— Вы имеете в виду, что он приходил в Информационное агентство?
— Да, — подтвердила Фиббит. — Четыре дня назад и шесть дней назад.
Кавано посмотрел на Колхина, тот в ответ пожал плечами.
— Сюда приходят все немрашанцы, если хотят что-нибудь выяснить, — сказал телохранитель.
— Верно, — кивнул Кавано и подумал, что если этот человек — важная персона или он чем-то опасен, то это могло бы объяснить слежку за даалийской ткачихой. — А вы беседовали с этим человеком, Фиббит?
— Нет, — ответила она. — Он проходил мимо меня, но не заговаривал. У него очень выразительное лицо.
— Вы хорошо его запомнили? — спросил Кавано. — Сможете выткать портрет?
— В этом нет нужды, — сказала Фиббит. — Я уже сделала его портрет.
— Вот как? — Кавано снова посмотрел на произведение ткачихи. Конечно, совсем не за этим он прилетел на Мрашанис. Но ситуация с Фиббит казалась ему все более и более загадочной. — А не позволите ли вы мне взглянуть на этот портрет?
— Это будет большой честью для меня, — сказала Фиббит. — Гобелен у меня дома, это совсем недалеко…
— У нас появилась компания, — перебил ее Колхин.
Кавано обернулся. Со стороны Информационного агентства через улицу шли трое мрашанцев, явно направляясь к ним.
— Вам знаком кто-нибудь из этих мрашанцев, Фиббит?
— Тот, что идет посредине, избрал меня для создания этого гобелена, — сказала сандаал. — Наверное, хочет увидеть, как продвигается работа. А может, и нет. Лица мрашанцев далеко не так открыты и выразительны, как лица людей.
Кавано посмотрел на мрашанцев. И внезапно понял, что у них действительно очень невыразительные лица, даже по сравнению с другими негуманоидными расами. Странно, что он никогда прежде этого не замечал.
— Все будет хорошо, — пообещал он ткачихе. — Посмотрим, что им нужно.
Когда мрашанцы приблизились, шедший посредине сказал:
— Лорд Кавано! Признаюсь, я удивлен, видя вас здесь. Мне казалось, вы отправились в свою гостиницу ожидать сообщения.
— Пока мой водитель нас дожидался, он заметил здесь Фиббит, — объяснил Кавано, разглядывая мрашанца. Это определенно не тот администратор, с которым произошел разговор в агентстве. Этот мрашанец был выше ростом, старше, осанистей, и говорил он иначе — более гладко. — Меня всегда интересовали даалийские гобелены.
Шерсть мрашанца зашевелилась — может, просто от ветра, а может, это была реакция на имя сандаал.
— Да, она искусная художница, — согласился мрашанец. — Мои соотечественники приобрели несколько ее работ. Возможно, вы пожелаете на них взглянуть? У меня в офисе есть сведения о том, где сейчас находятся все эти гобелены.
— Может, как-н-ибудь в другой раз. Это все, что вы хотели мне сказать?
Мрашанец как будто удивился.
— В мои намерения вовсе не входило что-то вам сказать. — Он обогнул Колхина, направляясь к Фиббит. — Как я уже говорил, я был удивлен, увидев вас здесь. Я собирался лишь узнать, как продвигается работа над гобеленом.
Фиббит, не говоря ни слова, протянула ему раму с вытканной картиной. Мрашанец посмотрел на гобелен, потом показал его обоим спутникам.
— Превосходная работа! — похвалил мрашанец. — Именно то, на что я и рассчитывал. Пойдемте со мной, я расплачусь.
— Сейчас? — Фиббит от удивления резко вскинула голову. — Но ведь гобелен еще не закончен!
— Гобелен именно такой, какой мне нужен, — повторил мрашанец тоном, который не располагал к продолжению спора. — Вы получите плату в здании. Пойдемте!
— Я иду. — Фиббит встала — и оказалась поразительно высокой, когда полностью выпрямила ноги. — Я готова. — Она плотнее запахнула серапе на туловище.
Мрашанец снова повернулся к Кавано.
— Информация для вас, лорд Кавано, скоро будет готова. Надеюсь, эти сведения вам пригодятся.
— Я тоже надеюсь, — буркнул Кавано.
Нечеловеки направились через улицу к зданию Информационного агентства. Паучье тело Фиббит на длинных ногах возвышалось над невысокими мрашанцами.
— Мы еще не зарегистрировались в гостинице, — напомнил Колхин. — Если пакет информации придет в наше отсутствие, его отошлют обратно.
— Да, я знаю. — Кавано провожал взглядом сандаал и мрашанцев. Все как будто нормально… и тем не менее чувствуется подвох. Кавано сказал Колхину: — В гостиницу поедем только мы с Хиллом. Я хочу, чтобы ты еще побыл здесь. Нужно убедиться, что с Фиббит все в порядке.
Колхин нахмурился:
— Фиббит?
— Да. Слишком уж вовремя ее от нас увели, — сказал Кавано.
Колхин, похоже, тоже это заметил.
— Ну, может быть, — сказал он, немного подумав. — Но я не понимаю, какое отношение это имеет к нам.
— Я тоже не понимаю. Давай назовем это предчувствием.
— Да, сэр, — сказал телохранитель. — Хотите, я поговорю с мрашанцами, что стоят в переулке, пока буду ждать ткачиху?
Краем глаза Кавано заметил справа какое-то движение и, обернувшись, увидел свой мобиль, который как раз подъезжал к обочине.
— Наверное, они меня заметили, — сказал Хилл через открытое окно. — Минуту назад вдруг взяли и исчезли. — Водитель посмотрел на то место, где сидела Фиббит. — Сандаал ушла?
— Ее увели в Информационное агентство, — сообщил Кавано. — Под тем предлогом, что собираются купить гобелен. А куда направились те трое топтунов?
