Сергей Недоруб - Песочные Часы
Рельсы, до этого тянувшиеся параллельно друг другу, внезапно пересекались крест-накрест и шли дальше. Левый и правый поменялись местами, по-прежнему пролегая в одной плоскости. В районе пересечения шпалы были, соответственно, укорочены.
Сталкеры молча смотрели на дикое инженерное сооружение.
– Это же насколько больную фантазию нужно иметь, чтобы такое придумать, – выдохнул Борланд. – Тут вообще когда-нибудь поезда ходили?
– До того как Чернобыль в первый раз рванул, ходили каждый день, – сказал Патрон.
– Спасибо, я сам знаю.
– А зачем тогда спрашиваешь?
Оторвавшись от созерцания необычного явления, команда направилась дальше, за холмы, навстречу все нарастающему звуку.
– Это начинает действовать мне на нервы, – сказал Борланд.
– Не тебе одному, – отозвался Технарь.
– Я знаю, но я озвучил свои мысли, и мне стало легче!
– Жестокий ты человек, Борланд.
– Так ради вас же стараюсь, – беспечно ответил Технарю Борланд, светя фонарем перед собой. – Вот съеду с катушек, и что вы будете без меня делать...
Последние слова он произнес очень медленно, на автомате. Перед сталкерами раскинулась мощная Электра небывалых размеров. Синяя аномалия пролегала от одного края тоннеля до другого, простираясь в длину на добрый десяток метров. Прохода дальше не было.
– Вы не молчите, – сказал Борланд спустя минуту. – Подавайте хоть какие-нибудь идеи.
– Только над ней, – констатировал Марк.
– Я должен сделать признание, – произнес Борланд. – Только вы не смейтесь. Дело в том, что я не умею летать. Я знаю, я должен был тренироваться каждое утро. Но я всегда предпочитал валяться в постели до полудня. А потом долго-долго смотрел телевизор...
– Я слышал, что сталкеры иногда используют липучки, – сказал Сенатор.
– Конечно, липучки! – радостно вскрикнул Эльф, обратив на себя все взоры.
Скинув рюкзак, он раскрыл молнию и, покопавшись в его глубинах, извлек с дюжину странных кусков грубой материи.
– Это что такое? – поинтересовался Борланд.
– Липучки. Основаны на действиях дешевых артефактов.
Эльф надел одну липучку на руку, подобно рукавице.
– Вы сжимаете их, и рука приклеивается к любой твердой поверхности. Вы разжимаете пальцы, и липучка отклеивается. Попробуйте!
Марк надел липучку. Она удобно прилегала к кисти. Попробовав приспособление на ближайшей стене, Марк обнаружил, что оно работает превосходно.
– Где взял? – спросил он.
– Нашел в Агропроме.
– Хорошо, – сказал Борланд, с подозрением глядя на Эльфа. – Будем считать это счастливым случаем.
– А вот эти части на колени, – продолжал пояснять Эльф, не заметив взгляда Борланда. – Они не управляются вообще. Просто прилепляются к стене и отлепляются рывком.
Сталкеры присоединили липучки к рукам и коленям. Борланд засунул включенный фонарь в ботинок, так, чтобы он светил вверх, попробовал залезть по стене и быстро оказался на сводчатом потолке.
– Замечательно, – произнес он с удовлетворением. – Забирайтесь.
Команда поползла по потолку, достигла границы с Электрой и миновала ее. Аномалия потрескивала под ними. Марк старательно сжимал руку в кулак, когда касался перчаткой каменного свода, и не отлеплял, пока не фиксировал остальные три точки соприкосновения с потолком. Вскоре он приноровился и начал двигаться быстрее.
– Будем слезать? – спросил он.
– Не поверите, мне и здесь хорошо, – ответил Борланд, вырвавшийся вперед.
Затем он посмотрел вниз и сказал:
– Так, никто не слезает.
– Почему? – спросил Марк. – Что там?
– Я не знаю, но падать туда не хочу.
Марк попробовал разглядеть, что находится впереди, но было слишком темно. Он поравнялся с Борландом, рискнул снять зубами одну перчатку, вытащил фонарь и посветил вниз.
И еще сильнее прижал вторую липучку к своду. Пола под ним не было. После Электры простиралась пропасть, рельсы изгибались под прямым углом вниз и уходили далеко вглубь, за пределы зоны действия фонарей.
Марк посветил на стены и убедился, что ниже того уровня, где должен был быть пол, они остаются такими же каменными.
– Неужели так и было задумано? – спросил он, пытаясь совладать с колотящимся сердцем.
– Ты знаешь, что нет, – ответил Борланд. – Посвети вперед.
В свете фонаря, выбрасывавшего луч метров на пятьдесят, виднелся лишь дугообразный потолок тоннеля, стены которого терялись далеко внизу. Марк почувствовал себя висящим под самым куполом бесконечно высокого цирка.
– Я очень сомневаюсь, что нам нужно ползти вниз, – сказал Борланд.
– Вперед, – произнес Марк, убирая фонарь. – Будем надеяться, что пропасть не бесконечна.
Сталкеры поползли дальше. Из кармана Патрона выпал включенный фонарь. Все проследили за его падением.
– О, дьявольщина, – сказал Борланд.
Луч превратился в тонкую полоску, и она исчезла в глубине. Оттуда не донеслось ни звука.
Все сосредоточились на движении, перебирая липучками по потолку. Тишину нарушал только шелест липучек и монотонный гул впереди, оставляющий надежду на то, что пропасть когда-нибудь кончится.
– Слушай, Эльф, а как долго работают эти штуки? – вдруг поинтересовался Борланд.
– Около получаса, – унылым голосом ответил тот.
– Ты не мог раньше сказать? – оторопело спросил Борланд.
– Я же иду сзади! Я не знаю, что там у вас! Речь шла о десятке метров!
– Так, а кто-нибудь засекал, как долго мы уже ползем?
Ответом было молчание.
– Все ясно, – сказал Борланд и быстрее заработал липучками.
– Вы слишком сильно не сжимайте их, – посоветовал Эльф. – Они от этого теряют энергию.
«Что ж ты раньше не сказал? – со злостью подумал Марк. – А я-то сжимал изо всей дури...»
Слегка разжав кисть, он с оцепенением уставился на свободно болтающуюся липучку, которая и не думала цепляться за потолок. Через мгновение она снова заработала, то и дело отходя от свода с чавкающим звуком и снова присасываясь. Сталкер понял, что приспособление почти перестало действовать.
– Я вижу край! – закричал Борланд. – Земля по курсу!
Не успел Марк обрадоваться, как все четыре липучки разом отказали. Сталкер отлепился от потолка, но в свободное падение перейти не успел, потому что липучки снова приклеились с удвоенной силой.
– Что с тобой? – испуганно спросил ползущий сзади Орех.
– Барахлят! – в отчаянии ответил Марк.
Липучки перестали действовать слаженно – они то теряли свойства, то восстанавливали на более высоком уровне, так, что их было невозможно отлепить, даже расслабив руку.
Борланд на миг обернулся и все понял.
– Мы уже почти дошли, – проговорил он быстро и за несколько приемов добрался до края пропасти. – Марк, поторопись.
– Я не могу их контролировать, – сказал Марк, кое-как добираясь до Борланда. – Я сейчас...
Липучки в последний раз прижали его к потолку, до боли сдавив кисти рук, и полностью перестали действовать. Марк с криком отцепился от потолка. Борланд моментально разжал рукавицы и повис вниз головой. Тело его удерживали прикрепленные к коленям липучки. Он успел схватить падающего Марка за руку.
– Так, не падать, только не падать, – сказал он, чувствуя, что наколенники могут не выдержать.
Борланд раскачался и кинул Марка вперед. Тот ухватился за что-то твердое, какое-то подобие лестницы, и понял, что это шпалы.
Выбравшись наверх, Марк отошел подальше от края бездны и перевел дух. Остальные спускались по боковой стене.
– Уф, – сказал подошедший к нему Борланд, светя фонарем в черный провал. – Это было нелегко. Давайте передохнем чуток.
Сталкеры сняли липучки и присели вдоль стен, положив рюкзаки рядом, а оружие на колени. Эльф достал из кармана сигареты и закурил.
– Никто не хочет? – предложил он. – Самое время.
– Мы некурящие, – ответил Патрон.
– Молодцы, – сказал Эльф. – Ну, а мне не помешает.
И он затянулся во все легкие.
Марк молча смотрел в пропасть. Его нервы были напряжены. Кто-то подошел и похлопал его по плечу. Обернувшись, он увидел улыбающегося Борланда.
– Возьми шоколадку, сталкер. Отлично снимает стресс.
Марк принял подношение, прошептав слова благодарности одними губами.
Минут через пять, прошедших при общем молчании, Борланд поднял всю команду.
– Пойдем дальше, – сказал он. – Не знаю, как вам, а мне это место уже поднадоело.
Когда все уже зашагали дальше, Орех заметил:
– Какой-то уж очень длиннющий этот тоннель. Разве он не должен был уже кончиться?
– Не знаю, – ответил Борланд. – Учитывая скорость нашего движения, вполне мог не кончиться. А если верить глазам, то он и в самом деле не кончился. Если не будем идти вперед, то он не закончится никогда, а вместо этого кончимся мы.
